Девушки из Блумсбери - Натали Дженнер

– Я не понимаю.

– Видите ли, я нахожу присутствие в магазине для себя затруднительным.

Он не смотрел на Грейс, отводил взгляд, и поэтому она наконец поняла, что он говорит о ней. Это было самое большее, что он мог сказать ей, замужней женщине, оставаясь при этом джентльменом, которого она знала.

– Ясно.

Он вздохнул.

– Работа здесь очень мне помогала после того, как Анна ушла, и во время тех последних, бесконечных лет войны.

Грейс тихо внимала этим словам. Она задумалась, каково это – быть оставленным. Раньше она размышляла только о том, чтобы уйти самой, и в последнее время все чаще по мере того, как иррациональность Гордона росла.

– Ты теперь все время делаешь что хочешь… – часто жаловался он, и эти жалобы выплескивались в его отношение к двум их растущим сыновьям.

– Да что это вообще значит? – вынуждена была она спрашивать, искренне не понимая, что такого могла сделать не так.

– …торчишь допоздна на работе, пьешь, выставляешь себя на посмешище…

– Единственный вечер за сколько – за почти пять лет? Пять лет, и я единожды согласилась остаться с коллегами…

Спор ходил по кругу, всегда возвращаясь к вечеринке в магазине. Годами Гордон требовал быть в курсе, что именно она делает в каждую минуту времени. К счастью для их брака, работа издерганным секретарем человека, подобного мистеру Даттону, до настоящего момента не позволяла разгуляться воображению. Грейс наконец поняла, насколько малым сделал ее мир муж – как он смог полностью ограничить его и держать внутри своего. Вот сделка, которую она каким-то образом молча и подчиненно заключила с ним и окончания которой она боялась никогда не увидеть.

Но быть брошенной, как лорд Баскин, красивой женщиной, которую он явно и страстно любил, так резко и без предупреждения – что должно было сотворить такое предательство, тем более с человеком таким щедрым, заботливым и гордым, как Джереми Баскин.

– Вам никогда не кажется, – тихо спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо, – будто мы застряли в войне? Войне, которая закончилась почти пять лет назад? Будто не можем идти вперед. Почему?

– Вина. – Грейс ошарашила уверенность собственного голоса. – Дело должно быть в ней. Вина за то, что не сделали тогда больше, даже если делали все, что могли, – ведь к чему это привело? Все равно столько жизней потеряно и изувечено. А затем еще больше вины, полагаю, за то, что выжили, и ради чего? Ради старой рутины, такой же как прежде. Простите, я не должна так на вас…

Он казался удивленным неожиданной нотой пессимизма в ее голосе.

– Возможно, это то, что вынуждены делать выжившие, – держаться за прошлое.

Она покачала головой.

– Нет, так не должно быть. Посмотрите на Эша, который приехал сюда после войны в попытке построить что-то новое. Или даже на Эви Стоун, если на то пошло. Они не смирились со своей жизненной долей.

– Что бы вы сделали иначе, если бы могли? – Лорд Баскин пристально ждал ее ответа. Он всегда слушал ее внимательно и неотрывно, отчего Грейс чувствовала, что ее ценят. Это чувство редко посещало ее на работе и еще реже дома.

– Хотела бы я знать. – Она вздохнула. – Мне кажется, будто я ничего не могу сделать. Не могу себе позволить. Не как Алек. Он может развлекаться на работе и где угодно: захватить место начальника, сделать предложение владельцу.

– Я переживаю, что вы можете оказаться правы.

– Даже если не права, кажется, будто так и есть.

– Но что бы вы сделали при возможности? – Он, должно быть, узнал легкое предупреждение в ее взгляде, потому что добавил: – Вы отлично справляетесь с бухгалтерией, для начала – всегда замечаете пропавшие разряды и цифры.

– Но настоящая бухгалтерия требует учебы. Я не могу тратить на это время, когда меня дома ждет семья. – Она пожала плечами. – Я живу в мире много меньшем, чем вы или Алек. Идти некуда. Некуда бежать, если все пойдет не так.

Он печально улыбнулся ей.

– Нет книжного магазина, в котором можно спрятаться.

Она не могла не улыбнуться на эту отсылку к нему самому во время войны.

– Прерогатива владельца. Но, если быть откровенной, – и это был максимум, которым она, замужняя женщина, могла поделиться с ним, – я взялась за эту работу по схожим причинам. И я рада, что она у меня есть. Пока.

– Действительно, – вспомнил вдруг лорд Баскин, – мы говорили об Алеке.

– Вы думаете, его предложение серьезно?

– Полагаю, да. Но я должен отметить, что у мистера Даттона и мистера Аллена тоже есть отчетливый интерес к магазину.

– Я знаю.

Он улыбнулся.

– Ах да, Вивьен. Вы всем друг с другом делитесь во время этих длинных поездок до дома на автобусе.

Всем друг с другом делитесь. Она припомнила, как он сказал ровно эти слова, когда они в последний раз сидели вместе, за несколько часов до мероприятия с Дюморье. Тогда, как и сейчас, Грейс могла увидеть за ними желание, и почувствовала, как краснеет под его взглядом.

– Не всем. Но когда доходит до магазинных дел, определенно. Вы пригласили сегодня не только меня, но и Вивьен, поэтому я спрошу за нас обеих – Алек торопится? Он может опередить мистера Даттона и мистера Аллена?

– Я бы обязательно дал им шанс сделать предложение. Я просто хочу, чтобы магазин перешел к лучшему возможному человеку, хотя и переживаю, что Герберт не сможет продолжить работать в свете проблем со здоровьем. А Фрэнк редко присутствует на месте. Что до Алека, он действительно как будто спешит – я не понимаю почему. Недавно не происходило ничего, что могло бы его подтолкнуть?

Грейс чуть заметно покачала головой.

– Ничего из ряда вон.

Они посмотрели друг на друга в молчаливом понимании.

– Я думал, дела пошли на лад.

Грейс ничего не ответила. Она по-прежнему не знала в подробностях, что произошло между Алеком и Вивьен, так же как не все рассказывала Вивьен о своем браке. Скольким бы они друг с другом ни делились, некоторые вещи было слишком больно признавать.

– Я не уверен, что он ее заслуживает, если на то пошло, – добавил лорд Баскин.

– Возможно. Хотя я не уверена, что нам стоит это обсуждать.

– У нас с бывшей женой Анной была схожая динамика. Крайне драматичная.

– И снова, я правда не думаю, что нам стоит об этом говорить, не так ли? – Это была ее последняя попытка удержать их в теме, и когда лорд Баскин дал Уэсткотту знак принести счет, Грейс поняла, что