Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей - Луи Жаколио

— Это верно, и твои опасения были бы совершенно справедливы, если б нам предстояло вступить с ним в разговор. Но здесь, в этой таверне, которая сию минуту наполнится всяким сбродом, Надод на нас не обратит никакого внимания. Ему не до нас, у него много разных других забот, да, наконец, он ведь и не знает, что мы в Лондоне.

— По крайней мере, уверен ли ты, что он сюда придет?

— Я же тебе говорил: его случайно встретил на улице Билл, плававший с ним на «Ральфе». Надод сейчас же узнал его и предложил ему вступить в общество «Грабителей». Наш матрос притворился, что предложение ему понравилось, и Красноглазый назначил ему здесь, в таверне, свидание, чтобы окончательно условиться с ним.

— Понимаю, но, во всяком случае, Надод такой человек… С ним надо постоянно быть настороже.

— Для чего же бы стал он приглашать Билла сюда, в таверну?

— Он прехитрый злодей и прековарный. Вообрази, что ему пришло в голову, не остался ли Билл на службе у Фредерика Бьёрна, бывшего капитана Ингольфа, а ныне герцога Норландского и старшего в роде Бьёрнов. Разве он в таком случае не способен заманить Билла в западню, чтобы узнать намерения герцога относительно убийцы его отца и брата?

— Ну, слава Богу, додумался наконец! — засмеялся Грундвиг. — Да ведь я ж это самое и толкую тебе вот уже битый час, объясняя, для чего мы сюда пришли.

— Ты говорил все намеками какими-то… Сказал бы прямо, сразу…

— Я боялся, что ты сочтешь предприятие слишком опасным, — возразил Грундвиг, отлично знавший, каким способом можно довести Гуттора до желаемого состояния.

Богатырь слегка покраснел.

— Слишком опасным? — повторил он, поглядывая на свои громадные кулаки. — Да знаешь ли ты, что для меня расправиться со всеми этими «Грабителями», не исключая и их Красноглазого Надода, все равно, что выпить вот этот стакан с пивом!

С этими словами богатырь наполнил стакан до краев и выпил его одним духом.

II

СTAB ПОСЛЕ ТРАГИЧЕСКОЙ СМЕРТИ ОТЦА герцогом Норландским, Фредерик Бьёрн энергично принялся за дело отмщения убийцам. Корабли розольфской эскадры под личным его начальством, а также под начальством его брата Эдмунда деятельно выслеживали «Грабителей» и специально — адмирала Коллингвуда. Но адмирал всегда плавал в сопровождении целой эскадры, и о нападении на него открытой силой нечего было и помышлять, поэтому герцог Фредерик решил перенести центр своей деятельности в Лондон. Его агенты выследили Коллингвуда, а затем напали и на след Надода благодаря случайной встрече последнего с Биллом, бывшим лейтенантом брига «Ральф», а теперь командиром корабля «Олаф», присланного герцогом в Лондон.

Гуттор и Грундвиг, переговорив с Биллом, решили прийти в таверну «Висельник» и попытаться узнать, нельзя ли будет им схватить Надода и доставить его герцогу. Вот почему мы и застали их там сидящими за столом и пьющими пиво.

— Однако что мы будем делать, если Надод нас узнает? — спросил Гуттор, которому эта мысль не давала покоя.

Разумеется, богатырь тревожился не за себя, а за исход дела.

— Это будет очень неприятно, потому что он не преминет натравить на нас всю свою шайку, — отвечал Грундвиг. — Нам придется силой пробивать себе путь.

— За это я берусь, — сказал богатырь.

— Все-таки это будет очень досадно, потому что Надод, наверное, увернется от нас опять, тем более что он, как мне сказал Билл, стал совершенно неузнаваем.

— Кстати, что же это наш молодой капитан так долго не приходит? Я думал, что он должен был прийти одновременно с нами.

— Он придет. Ведь еще рано: десяти часов нет.

Эти слова были сказаны как раз в тот момент, когда к разговаривающим во второй раз приблизился мистер Боб, видимо, желавший им сказать что-то.

Грундвиг догадался об этом и был настолько добр, что поспешил ему помочь.

— Что вам угодно, почтенный хозяин? — обратился он к нему. — Вы как будто собираетесь нам что-то сообщить?

— Совершенно верно, джентльмен, — согласился Боб, ободренный словами Грундвига.

Дальше, однако, он не мог продолжать, запнувшись и потеряв нить придуманной речи.

— Что же вы? Говорите, пожалуйста, мы вас слушаем, — настаивал Грундвиг.

Часовая стрелка двигалась до ужаса быстро, и скоро в таверну должны были нагрянуть «Грабители». Сознание грозящей опасности заставило наконец почтенного мистера Боба собраться с духом, и он заговорил:

— Гм!.. Я бы желал, почтенные джентльмены… Видите ли… Гм!.. Я бы желал дать вам один добрый совет… Kxe!.. Да, очень добрый совет…

Он опять запнулся, вытер потный лоб и перевел дух. Таких длинных фраз он никогда не произносил, разве только когда был трезв, а трезв он не был ни разу с тех пор, как десять лет тому назад похоронил свою супругу, миссис Тернепс. При жизни миссис Тернепс достойный Боб бил ее смертным боем, но с тех пор, как она умерла, не переставал оплакивать ее и заливать свое горе вином.

— Ву God![11] — проворчал пьяница, опираясь о стол, так как ноги его подкашивались. — Что это со мной? Ведь я выпил всего три…

Он считал, разумеется, только три последних стакана, которые выпил один за другим, а между тем именно они-то и вывели его из равновесия.

Однако мысль о «Грабителях» до такой степени пугала мистера Боба, что происходившая в нем борьба между нерешительностью и страхом разрешилась окончательно в пользу последнего.

— Ну что же? В чем ваш совет? — спросил Грундвиг.

Боб сделал над собой отчаянное усилие и выговорил залпом следующую фразу:

— Гм!.. Вот именно… Сейчас видно, что вы, почтенные джентльмены, нездешние, не лондонцы… Гм!.. Иначе вы не зашли бы в таверну «Висельник», да еще в такой час… Вы, конечно, не знаете, почему она так называется?.. — Он понизил голос до шепота и продолжал с самым зловещим видом: — Здесь повесился мой дед!.. И отец повесился!.. Все Тернепсы этим кончают!.. Знаете, по лондонским улицам небезопасно ходить в такой поздний час. На вашем месте я бы поскорее ушел отсюда, заплатив, разумеется, по счету, как оно и следует порядочным людям.

— Только-то! — воскликнул Гуттор и громко расхохотался.

Смех богатыря прокатился по всей таверне, как гром. Пьяница был оглушен, озадачен, но так как предстоящая драма его путала, то он решился договорить и выставить последний, самый убедительный аргумент:

— Стало быть, вы не знаете, где находитесь? Ни один констебль не решится сунуть сюда нос ночью. Ночные патрули, несмотря на свою многочисленность, боятся ходить по этой улице… Вы находитесь в таверне «Грабителей морей»!