Неправильная женщина - Анна Стриковская

— Ты у меня молодец. Иди, сейчас порежу салатик, и будем обедать.

— Мам, и ты молодец. Я вчера испугался, думал, ты вообще коньки отбросишь, а сегодня ты опять, тьфу-тьфу, хорошо выглядишь. Отоспалась?

— Вот именно. Только что встала.

— И сегодня никуда не пойдешь?

— Не пойду. Мне завтра в Питер улетать, надо собраться.

Хотя Сергей отлично знал, что мне предстоит командировка, но, как всегда, выпустил это из виду, и сейчас страшно удивился. И обрадовался.

— Супер! Значит, ты меня покрасишь? Я хочу мелирование.

Только этого не хватало. В наше время парни волосы не красили. Я ему так и сказала. Он не обиделся, а тут же стал звонить какой-то Маше и договариваться. Стало быть, она его будет красить.

А мне нужно разобраться с едой. Возможно, мы в пятницу вернемся, а, может, придется остаться на неделю. Никто голодать не должен. Я занималась готовкой до самого вечера. Накрутила котлет и заморозила их, обернув в полиэтилен. Таким же образом приготовила еще некоторое количество полуфабрикатов. Написала трактат для детей: что когда и с чем есть. Позвонила Манане и договорилась, что, если я не вернусь в пятницу, они с Танькой съездят к родителям и отвезут им еду.

Вечером я поехала к ним: вручила деньги на продукты и список. Татьяна пыталась отбиваться, деньги брать отказывалась, но я настояла. Предупредила, чтобы они ни в коем случае ничего сверх программы не привозили. Люди старые, у них есть определенная диета, и не надо ее ломать. Я не стала уточнять, что, после воскресного пиршества, моя мама уже звонила и жаловалась на печень.

От девчонок я вернулась поздно, и только тогда подумала, что мне так никто и не позвонил. Ни шеф, ни сотрудники, ну просто ни единого звонка! Тогда я сама набрала телефон шефа и спросила, во сколько он за мной заедет.

Тот, судя по всему, был не один и не дома. Коротко сообщил, чтобы я была готова к девяти утра, и повесил трубку.

Очень интересно, с кем это он там прохлаждается. Почему-то я была уверена, что свидание деловое.

Утром шеф приехал за мной на такси, и мы поспешили в аэропорт. По дороге я старательно грузила его сведениями по питерскому проекту, придумывала ответы на возникшие у него вопросы, в общем, мы работали в полную силу и продолжали этим заниматься до того момента, как самолет приземлился в Пулково. Надо отдать должное таланту шефа. Его можно вот так нашпиговать сведениями, а потом он будет их выдавать как свое, глубоко выстраданное. Он способен на их основе вдруг спонтанно выдать что-то гениальное. Я это знаю, поэтому часто готовлю его к встречам вот так, в последнюю минуту. Мне для такого владения материалом нужно с ним работать, всесторонне его изучать, сжиться и сродниться, на это требуется время. Зато я все помню годами.

Нас встречал представитель заказчика, симпатичный, расторопный парень. Отвез в гостиницу, накормил обедом и препроводил в главный офис.

Специально для того, чтобы нас послушать, в конференц-зале были собраны начальники всех отделов.

Мы начали заседать сразу после обеда, и продолжалось это часов пять подряд. Половину этого времени мы с Андреем беспрерывно мололи языками, отвечая по сорок раз на одни и те же вопросы, заданные по-разному. Никакого решения принято не было. Все сборище произвело на меня впечатление чего-то бестолкового. Так часто бывает в больших компаниях: бессмысленные мероприятия с большим количеством участников проводятся для поднятия корпоративного духа. У сотрудников создается впечатление, что они участвуют в управлении компанией. А решения принимаются другими людьми в другом месте и в другое время.

Вечером в нашу честь был дан банкет. Хорошо, я в последнюю минуту сунула в чемодан вечернее платье. А то опозорилась бы. Все руководство компании было с женами, демонстрировавшими последние фасоны модных домов. Банкет организовали на теплоходике, который плавает по питерским каналам и речкам. В Париже такие лоханки со стеклянными крышами называются bateau-mouche. Белые ночи, журчание воды и ветер с Балтики создавали романтическое настроение. Дамам с обнаженными плечами было холодно, но они стойко торчали на открытой палубе, пили шампанское и хохотали. Андрей их старательно развлекал, было заметно, что он попал, наконец, в свою среду.

А я шампанское не пью, мой желудок его не выдерживает. Меня зацепил директор по маркетингу. Мы устроились внизу и отлично провели время, обсуждая различные подходы к продвижению торговых марок. Тем более что там обнаружились пиво и креветки. На верхней палубе ничего такого было не найти.

На следующий день началась настоящая работа. Сразу стало ясно, что в пятницу мы не улетим. Питерцы работали медленно. Ответственность на себя никто брать не хотел. Согласование каждого вопроса занимало уйму времени. В больших компаниях это не редкость, но здесь все усугублялось общей медлительностью. Казалось, у людей заторможены все процессы. А они смотрели на меня как на сумасшедшую. По их мнению, это у меня была горячка. Единственный кто радовал — директор по маркетингу. Как выяснилось, его взяли из Москвы. Переманили из конкурирующей фирмы, и теперь он — главный двигатель плана покорения столичного рынка.

Среди дня позвонил Сергей Иванович и велел проверить почту. Игорь перекидывал нам на открытую почту все письма, кроме тех, в которых содержалось что-то секретное. Вечером я в любом случае все просматривала. Значит, пришло нечто неординарное.

Я попросила разрешения воткнуться в их сетку, вышла на свою почту и сразу увидела два письма. Одно от Анастасии Матвеевны. Она сообщала, что аудит их фирмы перенесли на осень, и просила связаться. Вот так. Егоров заплатил за мою лояльность. Я отписала, что сейчас в командировке и буду ждать ее звонка в конце следующей недели.

Второе — от неизвестного мне юриста Алексея Ремизова, который умоляет меня о встрече и консультации, и готов за нее платить. А это уже мадам Корн голос подает. Ему я ответила то же, что и Матвеевне.

В почте болтались и письма от детей. Обычно я не смешиваю личную и рабочую переписку, но тут другого выхода не было. Я сообщила Катьке и Сережке, что задержусь и приеду, скорее всего, в среду или, в крайнем случае, в четверг.

Шеф каждый день порывался со мной поговорить, но все не получалось. Все дни и вечера оказывались плотно занятыми. Только в воскресенье мы вырвались из-под опеки наших гостеприимных хозяев и отправились в Павловск. В парке, сидя на лавочке, я подробно пересказала Андрею все, что связано с «Флорой». Умолчала только о том, что целовалась с Егоровым — это не его дело, и о том, что он звал меня в свою компанию на хорошую должность. Я же отказалась, значит, и говорить не о чем.