Города красной ночи - Уильям Берроуз

Графиня де Гульпа напоминает своим придворным, что исключительного наказания заслуживают только лидеры заговорщиков. Из рядовых бунтовщиков получатся неплохие рабы.

– О, Минни так добра, – воркуют придворные. – Так добра.

Прибывают гонцы с известиями. Бунтовщики окружены и вскоре сдадутся. Рапорты отсылает генерал Дарг, который уверен в окончательной победе и не желает, чтобы Зеленая Стража или, того хуже, полк абсолютно бесполезных придворных отняли у него победу. Он сознательно фальсифицирует донесения, чтобы сохранить благосклонность графинь.

Императрица Йасс-Ваддаха сторонится этих радостей. Она знает: чем бы ни закончилось сражение, власти ей не вернуть. На самом деле, она планирует сбежать из города с горсткой надежных евнухов.

Императрица собирается оставить графиням небольшой подарочек, корзину со спящими кунду.

Ужасные кунду – это разновидность летучих скорпионов. Их тело покрыто острыми шипами, загнутыми назад. Челюсти, острые, как бритва, приспособлены для того, чтобы вгрызаться в плоть. Яд, которым сочится с волосков и жалящего хвоста, вызывает мгновенный паралич. Потом кунду складывает крылья и прогрызает ходы в теле жертвы, откладывая личинки во внутренностях – в печени, почках и селезенке, так что парализованную жертву позже съедают заживо. В отличие от других скорпионов кунду ведет дневной образ жизни, а холодными пустынными ночами впадает в коматозный сон и пробуждается лишь с рассветом.

«Возможно, я выиграю это соревнование по истязаниям. Заочно», – думает Императрица.

Второй день принес повстанцам существенное преимущество. Маленький народец перепрыгивает с крыши на крышу – наподобие обезьян, – вооруженный дротиковыми ружьями, а также баллонами с хлором и двуокисью серы. Они смогли выкурить Парий из всех зданий, окружающих площадь, которые теперь заняты повстанцами и перешедшими ни их сторону Герувимами. Однако Дарг и его люди сохранили контроль над зданиями на боковых улочках и продолжали блокировать входы в Касбу. Димитри воздерживался от попыток прорваться через эти узкие улицы с пяти-шестиэтажными домами, заполненными солдатами, памятуя о тяжелых потерях, которые понесла полиция во время знаменитых Нью-йоркских Призывных Бунтов 1863 года. Тогда восставшие засели на крышах домов нижнего Манхеттена и закидали вооруженных полицейских камнями и строительным мусором.

Генерал Дарг, все еще уверенный в победе, несмотря на предстоящую длительную осаду, отказался от подкреплений и продолжал слать рапорты об успешных боях и контролируемой ситуации. В конце концов, что такое пара очагов сопротивления?

Третий день взошел мутным красным глазом. Старуха принесла к дверям кухни графского замка корзину великолепных золотых фиг. Под фигами, в коме от холодной ночи, неподвижно лежали кунду.

Неужели Голливуд так ничему никогда и не научится?

В Ба’адане обе стороны ждут развязки. Дарг – поскольку он сознает, что не может дольше скрывать текущее положение дел. Димитри – потому, что понимает: осадное положение не играет ему на руку, учитывая численное превосходство противника и его тыловое обеспечение. Так что оба генерала призывают на помощь все силы, какие только можно призвать при помощи магических ритуалов.

По мере того, как восходит солнце, площадь все больше походит на обезумевшую съемочную площадку. Римские легионеры Квинта Курция сражаются с французским спецназом. Викинги и пираты бьются с крестоносцами и техасскими рейнджерами. Дуэлянты из старых вестернов завязывают перестрелки с китайскими мафиози и кенийским спецназом. Слоны Ганнибала атакуют состав с морскими пехотинцами в форме 20-х годов, которые направляются взять под защиту имущество компании «Юнайтед Фрут». Раздаются песни и боевые кличи. Пеоны с мачете рубят головы линчевателям.. mucho голов покатится, миистер. Песни и боевой клич смешиваются с хрипом и стонами, приказами командиров, ноем волынок, ржанием лошадей, запахом перца и чеснока.

La cucaracha, la cucaracha А таракашке сегодня тяжко

Ya no quiere caminar Совсем не может он ходить

Porque no tiene, porque la falta Ах, дайте, дайте скорей бедняжке

Marijuana por fumar Марихуаны покурить

Люди Панчо Вильи сбивают вертолет из «Операции ПЕРЕХВАТ». Армия китайских официантов выскакивает из-за фальшивого ресторанного фасада с криком «Васю Маць! Васю Маць!». Они крошат нарков и мафиози в мелкий фарш. Отравленные стрелки из индейских духовых трубок прореживают ряды «Ку Клукс Клана». Южане-охотники за ниггерами разорваны на месте обнаженными скифскими всадниками.

Одри в самой гуще боя, меняет костюмы с интервалом в несколько минут. Сейчас он командует отделением неистовых молодых малайцев с кривыми ножами в руках. Им противостоит шахский «Савак». Чуть погодя Одри на громадном черном коне, в средневековых доспехах несется по улицам Среднего Города, нанизывая на копье набожных мужчин и женщин. Потом он – стрелок со сделанным по заказу двуствольным револьвером в руках. Он ведет за собой Дикую Кучку, их задача – не допустить аутодафе в Лиме. Теперь он на борту испанского галеона, вооруженный абордажной саблей и бластером. Пулеметные очереди, отравленные дротики, стрелы, копья, бумеранги, боло, метательные ножи, камни. Воздух, пропитанный запахами травы и сухой жары рассекают ракеты, от драккаров пахнет снегом и льдом, малайские амоки оставляют след из потной жары и запахов джунглей, пираты попахивают морским ветром, ромом и специями, торговцы и маркитанты пахнут по своему – нарисованными салунами, публичными домами, подносами с такос, карнавальными лавками, торгующими лимонадом и сахарной ватой, соломенными домиками, в которых продают нут и жареных морских свинок, уличными акробатами, пускающими по кругу шляпу и обчищающими карманы – вот он шарик под наперстком, вот он есть, а вот и нет… меняя соратников одних за другими – малайцев с кривыми ножами, нанизывая религиозных фанатичек, стрелок с заказным кенийским спецназом в ноздрях, южане ворвались в Голливуд и пропали, и проходящий мимо ухмыляющийся парень в гребанном стетсоне.

– Номинируйте ваш яд, джентльмены.

Куклуксклановцы хватаются за горло и чернеют на глазах.

– Мы тут ниггеров не обслуживаем! – гремит бармен. – Вышвырните их отсюда, чтобы не воняли. Отнесите их в морг для ниггеров.

Мальчики со средневековыми гульфиками на штанах устанавливают катапульту. Римские солдаты ломают дверь обшарпанным тараном, не обращая внимания на пули, которые отлетают от ясного классического света, оставляя запах озона.

Набеги и пленники… похищение сабинянок… Римляне врезаются в толпу женщин и уносят их, верещащих и брыкающихся, группа ковбоев линчует неандертальца, агенты КГБ и ЦРУ запихивают ученых и вражеских агентов в машины или связывают и поднимают вверх бесшумным вертолетом, как актеров в театре, полицейские инквизиторы вытаскивают пилотов из коктейль-баров, а Зеленая Стража вовсю орудует своими сетями.

– Ой, я вот этого хочу… – лепечет придворный.

Одри возглавляет армию двенадцатилетних мальчишек, несущих знамена из цветного шелка… ПОЛТЕРГЕЙСТЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Они стоят, неподвижные, как камень, объятые странным тяжелым спокойствием. Барометр продолжает падать, вверху медленно разрастается черное облако. Ветерок шевелит каштановые волосы на губах, коричневая сирень и такие же волосы, ерошит волосы, светлые, как кукурузный шелк, пронизывает пепельные, русые и огненно-рыжие волосы и черные кудряшки Пана…

ВЕТЕР ВЕТЕР ВЕТЕР

Обрывок песни, свист, визг, волосы встают дыбом: черный вихрь обвивает их ладные тела, вырывая булыжники из мостовой, стреляя ураганами разбитого стекла. Мальчики седлают этот воющий ветер – это и есть знаменитый «звездный конь». Ты отдаешься его воле, и он несет тебя вперед, стеклянные бураны обдирают твою плоть до костей, швыряя окровавленные ошметки в воздух вместе с дорожными знаками, скамейками, кирпичами, камнями и деревом – целый город хлопает и разлетается на куски.

Ветра с тысячемильной скоростью – ограды, колючая проволока, массивные стальные ворота, окружающие Касбу, разлетаются на части… летящая проволока обезглавливает орущую толпу. Пан, Бог Паники, летит на крыльях Смерти, и разорванное небо прогибается под ветром, рвет, кромсает – раскаленная мощь – чистая молодая воля сверкает, как комета…

ВЕТЕР! ВЕТЕР! ВЕТЕР!

Одри находится в оке бури, в зоне ясного спокойствия. Прямо перед ним в окне танжерского магазинчика лежит пыльная туба зубной пасты «Колгейт».

Вдали он видит Миддлтаун: дома из красного кирпича, глубокий чистый ручей, каменные мосты, голые мальчики, далекие высокие голоса. Один мальчик кажется ему знакомым… он знает его имя, но не может вспомнить откуда… это Динк… Динк Риверс, парень из Миддлтауна.

Теперь и Динк машет ему рукой:

– Это я, Одри! Я вернулся!