Секретные операции абвера - Оскар Райле

— Так что же стоит за вопросом люксембургских чиновников?

— Смотрите, Даус! За последние годы в результате принятых имперским правительством мер выехало множество евреев, они разъехались и в соседние страны, и по всему миру. Германию они покинули отнюдь не друзьями и теперь используют все свои влиятельные связи, чтобы настраивать и возбуждать общественное мнение против Германии и в особенности против национал-социализма. Теперь они весьма умело используют тот факт, что в последние годы выросла мощь нашего вермахта. К сожалению, здесь абвер пока что не очень преуспел. Короче, есть утверждение — Гитлер вооружается для войны. Воздействие этой пропаганды уже чувствовалось, когда я полтора года назад делал свою первую ознакомительную поездку по приграничным странам. Правда, тогда я пока еще не видел серьезной угрозы войны. Конечно, кое-что происходящее внутри страны, с политической точки зрения, мне не нравилось. Но к счастью, абвер не имеет никакого отношения к внутренней политике. Кроме того, мое спецзадание носит исключительно оборонный характер. От меня требуется лишь одно: напрячь все свои силы, чтобы как можно раньше распознавать и предупреждать посягательства на Германию, в особенности на обороноспособность страны и безопасность наших солдат.

В свете этой задачи я уже неоднократно писал полковнику Роледеру, начальнику отдела IIIf абвера, и настоятельно просил подкрепления. Мне дополнительно нужны были хотя бы один офицер-помощник и еще одна машинистка. Однако Роледер не в состоянии прислать требуемые кадры. В те годы выяснилось, что немцы в целом не очень-то расположены к секретным службам. Большинство офицеров, участников Первой мировой войны, призванных тогда из запаса, предпочитали службу в войсках. Мало кто добровольно шел в абвер.

В течение 1937 года я получал от различных агентов сообщения и секретные материалы из Франции, но Флобер оставался моим самым ценным и высокопродуктивным поставщиком. Ему удалось подружиться с офицерами Второго бюро, так что теперь он, кроме документов с собственной службы, смог поставлять и информацию о деятельности французской военной секретной службы.

Так подошел 1938 год. До тех пор я еще не знал ни срывов, ни неудач. Все мои замыслы, казалось бы, без сучка без задоринки воплощались по плану, тогда как офицеры-соседи по абверу уже повторно теряли своих сотрудников-осведомителей в результате арестов во Франции, Бельгии и Люксембурге. И вот однажды все-таки появился Петер Бреннер с роковой вестью, будто бы Флобера арестовали. Информация подтвердилась. Флобера за измену родине осудили к многолетнему заключению. (Если мне не изменяет память, приговор гласил 20 лет тюрьмы.) Но заключение для него продлилось всего два года. Для миллионов людей ужасное несчастье, Вторая мировая война принесла Флоберу свободу: он был освобожден вошедшими во Францию немецкими частями.

— Вот не повезло, вот свинство! — разозлился Даус, узнав об аресте Флобера. — И что теперь?

Прежде всего следовало оградить Шнейдера от ареста. К счастью, он последовал моему совету и в последнее время больше не появлялся во Франции. Теперь как можно быстрее его нужно перебросить в Германию, устроить жилье и работу.

Этим занялись уже на следующий день. Итак, Шнейдер был в безопасности, в результате ареста Флобера исчез ценный источник. Но еще хуже: французская секретная служба в результате этого обратила внимание на нашу столь опасную для нее активность. Флобер был слишком нестойким и мягким, чтобы противостоять методам допросов нашего противника. Следовательно, уже в ближайшее время нужно было ожидать мощного ответного удара французских секретных служб.

В результате нам пришлось принимать далеко идущие решения. Во-первых, необходимо заново проинструктировать кадры, которые по нашим заданиям вели агентов или принимали участие в руководстве. От всех людей, еще не прошедших окончательную проверку, следовало избавиться. Розыск и вербовку нового персонала осведомителей проводить как можно более основательнее и предусмотрительнее. Во-вторых, мы сами при подготовке и проведении встреч должны быть гораздо предусмотрительнее, нежели прежде. Беспрерывные смены мест встреч и прежде всего незаметное сопровождение встреч надежными кураторами групп осведомителей были обязательными. Если Даус и я уже установлены французским противником, нам следовало быть начеку. Тогда противник, возможно, попытается познакомить фрейлейн Венцель с каким-нибудь обворожительным молодым немцем на их службе, а к Даусу и мне подослать очаровательных агенток.

Впрочем, наше бюро не имело надежной защиты. Нужно было подумать о переезде в пограничную комендатуру Трира. За два с половиной года слишком многие служащие и другие люди в городе и на границе знали, что я офицер. Трир — слишком маленький, чтобы долгое время вести отсюда разведку, маскируясь под коммерсантов.

Уже несколько недель спустя произошел переезд в здание пограничной комендатуры. Комендант, генерал Маттенклотт, размещался там со своим штабом, но оставалось еще достаточно свободных помещений для другого персонала. Одновременно со мной в это административное здание переехал и другой офицер абвера, майор Штеффан. Вместе с ним и нащими сотрудниками мы теперь образовывали трирский филиал абвера, находившийся в его подчинении в XII военном округе в Висбадене. Штеффан, пожилой, добродушный и остроумный господин, являлся сотрудником отдела I абвера, так называемой «секретной службы сбора и доставки донесений» с главной задачей — военной разведкой в странах потенциального противника, а именно — Франции. Потому было очень удобно, что мы оказались в одном здании и могли обмениваться опытом и результатами.

Штеффана назначили руководителем филиала абвера в Трире, а меня его заместителем. Однако профессионально я оставался абсолютно самостоятельным и, как и прежде, подчинялся отделу IIIf абвера в Берлине и отвечал только перед полковником Роледером. Несмотря на различие задач и служебного подчинения, между нами возникло доброе и плодотворное сотрудничество, которое в течение 1938–1939 годов выразилось в нередкой поддержке друг друга.

И после переезда в пограничную комендатуру я продолжал ходить в гражданском, чтобы не переодеваться каждый раз перед выездом на контакт с осведомителями и не тратить на это слишком много времени. Задания абвера становились все более обширными и требовали повышения моей активности. Однако положение на всех участках германской контрразведки было схожим, в том числе и работа против английской секретной службы.

В предвоенные годы, когда я создавал свою сеть осведомителей, чтобы активной контрразведкой противодействовать все усиливающемуся шпионажу французской секретной службы, другие офицеры отдела IIIf работали теми же методами против английской разведки.

Внутри- и внешнеполитический курс Гитлера поставил Великобританию перед настоятельной необходимостью любой ценой и всеми доступными средствами непрерывно и надежно добывать сведения о германском перевооружении и секретных военных планах немецкого руководства. Политические события и быстрое возрождение мощной военной промышленности в Германии определяли темп. Оттого английская Интеллидженс сервис была вынуждена в большой спешке восстанавливать организацию для военного и политического шпионажа. Но торопливость в разведывательной работе, по опыту, очень легко приводит к провалам и потерям.

В Германии контрразведка против Великобритании велась из Центра в Гамбурге. Руководитель местного филиала отдела IIIf абвера, капитан, позднее майор фон Ф., был страстным, энергичным специалистом. За сравнительно короткое время он нащупал следы, указывавшие на деятельность немцев, состоявших на службе английской разведки. Среди лиц, попавших под подозрение в шпионаже, оказались множество тех, кто еще в оккупационный период после 1918 года был связан с английской администрацией. Затем стало известно, что, само собой разумеется, английская Интеллидженс сервис пыталась вербовать новых агентов в тех немецких кругах, которые по идеологическим и политическим мотивам являлись противниками национал-социалистического режима.

Наблюдение за подозреваемыми и сообщения осведомителей службы контршпионажа наконец показали, что многими агентами, работающими на английскую разведку в рейхе, руководили из Нидерландов. Английская Интеллидженс сервис для этой цели открыла резидентуру в Гааге, начавшую свою тайную деятельность примерно с 1934 года под официальной крышей Офис паспортного контроля (РРСО).

Такой вынесенной за границу службе приходилось, разумеется, в широком масштабе отказываться от мероприятий безопасности, которые может и должна проводить любая секретная служба у себя в стране. Потому важным и решающим фактором являлось, чтобы маскировка службы в Гааге не была прозрачной. Ни один непосвященный не должен догадываться, чем служащие Офиса паспортного контроля занимались на самом деле. Если служба вызовет подозрение у какой-либо секретной службы противника, для нее возникнет опасность раскрытия не только ее руководящих сотрудников, но и законспирированных агентов.