Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной - Томас де Ваал

Когда армянского военачальника Сержа Саркисяна попросили рассказать о взятии Ходжалы, он осторожно ответил: "Мы предпочитаем об этом вслух не говорить". Что касается числа жертв, то, по его словам, "многое было преувеличено", да и убегавшие азербайджанцы оказали вооруженное сопротивление. Однако по поводу происшедших событий Саркисян высказался честнее и более жестко:

"Но я думаю, что главный вопрос был совсем в другом. До Ходжалы азербайджанцы думали, что с нами можно шутки шутить, они думали, что армяне не способны поднять руку на гражданское население. Мы сумели сломать этот [стереотип]. Вот что произошло. И надо еще принимать во внимание, что среди тех мальчиков были люди, бежавшие из Баку и Сумгаита".

Оценка Саркисяна заставляет под другим углом взглянуть на самую жестокую бойню карабахской войны. Не исключено, что эти массовые убийства явились, пусть хотя бы и отчасти, преднамеренным актом устрашения.

Падение Муталибова

Массовые убийства в Ходжалы спровоцировали кризис в Баку. Азербайджанцы обвиняли правительство в неспособности защитить город. Сотни людей, для которых события в Карабахе до сих пор были чем-то далеким, записывались добровольцами на войну. Обвинений было много, в том числе, например, почему не была предпринята попытка прорыва блокады. Салман Абасов, выживший после событий в Ходжалы, позднее жаловался:

"За несколько дней до тех трагических событий армяне много раз предупреждали нас по радио, что собираются захватить город, и призывали нас уйти. Долгое время в Ходжалы летали вертолеты, и было непонятно, думал ли кто-нибудь о нашей судьбе, проявлял ли интерес к нам. Мы не получили практически никакой помощи. Более того, когда была возможность вывезти наших женщин, детей и стариков, нас уговорили этого не делать" (28).

На заседании азербайджанского парламента 3 марта депутаты от оппозиции потребовали показать документальный фильм, снятый телеоператором Чингизом Мустафаевым. "Пошли первые кадры фильма – и следующие десять минут изменили историю страны", – пишет Гольц. Мустафаев полетел на вертолете в горы над Агдамом. После приземления его видеокамера зафиксировала десятки разбросанных по долине трупов. Среди них были сельские жительницы в ярких головных платках и зимних пальто, лежащие в грязи и на талом снеге. Рыдающий мужчина поднял мертвого ребенка в теплой куртке и с обмотанным шарфиком лицом и принес его к вертолету.

Под напором таких жутких кадров правящий режим пошатнулся. 6 марта, после выдвинутого оппозицией ультиматума, Муталибов подал в отставку. Действующим главой государства официально стал новый спикер парламента Ягуб Мамедов. Он, правда, был не профессиональным политиком, а деканом медицинского факультета Бакинского университета. Реально власть перешла в руки оппозиции. Мамедов признал это, назначив министром обороны Рагима Газиева, придерживающегося радикальных взглядов активиста Народного фронта. Новые президентские выборы должны были состояться через три месяца, и на этих выборах Народный фронт надеялся одержать победу.

Осада Степанакерта

После той позорной роли, которую сыграл 366-й полк при взятии Ходжалы, из Москвы поступил приказ вывести его из Карабаха. В начале марта 1992 года в Степанакерт была направлена колонна для сопровождения полка, однако местные армяне блокировали дороги, чтобы воспрепятствовать выводу техники. В конце концов, личный состав полка перебросили на вертолетах, а почти все военное снаряжение оставили. В гарнизоне остался майор Оганян, чьему примеру последовали многие его армянские однополчане и ряд офицеров-славян, включая и несостоявшегося торговца танками Юрия Николаевича, который позднее был замечен в роли инструктора по боевой подготовке карабахских ополченцев (29). Переброшенный в Грузию 366-й полк был расформирован 10 марта.

А 3 марта, незадолго до вывода полка, Гагику Авшаряну, офицеру-отставнику, бывшему командиру танкового экипажа, позвонил его товарищ Самвел Бабаян: "Мы встретились [с Бабаяном] и я спросил: "Ты куда?" "На базу". И мы пошли туда. Он сказал: "Можешь завести этот танк?" Я завел танк и угнал его, как говорится, прямо из расположения части. Было ли это организовано, и если было, то как, я сказать не могу. Ведь невозможно увести из части танк, чтобы [об этом] не знал командующий. Либо они уже взяли на себя командование, либо подняли мятеж, я не знаю. Факт, что когда мы пришли, я сел в этот танк, завел его, и мы подцепили на буксир еще один танк" (30).

Как говорит Авшарян, солдаты полка намеренно взорвали один из десяти танков, еще один стоял без двигателя и поэтому был не на ходу, а остальные восемь просто бросили. После некоторого ремонта эти танки стали пригодны для боевых действий. Однако у армян возникла другая проблема. Авшарян ранее служил в советских танковых войсках и знал танк Т-64, но не Т-72, а некоторые из его теперешних товарищей по оружию раньше вообще никогда в танке не сидели. Им нужно было всему учиться буквально по ходу боя. 6 марта им пришлось отражать атаку азербайджанских войск в Аскеране на самой окраине Степанакерта:

"Когда мы впервые пошли в бой, мы даже не знали, как заряжать пушку. Мы могли заложить снаряд в ствол вручную, как это делается во всех танках, но не знали, как это сделать в автоматическом режиме. Мы шли в бой, держа снаряды в руках, и на коленях. Наш командир находился в БМП-2. Когда [азербайджанцы] атаковали Аскеран, нам приказали выдвинуться и остановить их. А он не знал, как заряжать снаряд в ствол БМП-2. Нам сказали, что Сейран Оганян сейчас в Аскеране и что "он может показать, как это сделать". Они встретились на дороге, Сейран показал ему, как загонять в ствол снаряд, и после этого они пошли в бой".

Всю весну 1992 года Степанакерт был в осаде. По официальным данным, в городе проживало 55 тысяч человек. В течение почти двух лет не имея наземного сообщения с Арменией, большинство жителей Степанакерта фактически находились в западне. В начале февраля военачальник Народного фронта Азербайджана Рагим Газиев передислоцировал две ракетные установки "Град" в расположенную над Степанакертом Шушу, чтобы оттуда вести обстрел города (31).

Пусковая установка "Град", хотя и не обладает высокой точностью стрельбы, представляет собой чудовищное оружие, предназначенное для использования против живой силы противника, но никак не гражданского населения. В стволы, установленные на подъемной решетке на грузовике, можно зарядить до сорока ракет и запустить их одновременно. При залпе ракеты издают ужасный вой и градом обрушиваются на большую территорию. К тому времени у армян тоже были две ракетные установки "Град" с советской военной базы в Армении, но, как оказалось, у них было меньше ракет. Видимо, в этом случае против армян сыграло то обстоятельство, что боезапас приходилось доставлять на вертолетах из Армении. В начале 1992 года, азербайджанцы имели преимущество. Степанакерт лежал перед Шушой как на ладони и представлял собой легкую мишень для артиллерии. Однако, стрельба из установок "Град" велась без согласования того, когда и как стрелять. Говорит азербайджанский офицер Азай Керимов: "Любой мог проснуться утром с похмелья, после ночной попойки, сесть в "Град" и стрелять, стрелять, стрелять по Степанакерту без цели, без каких-либо координатов" (32).

Начиная с середины февраля, сотни ракет градом сыпались на Степанакерт из Шуши, сея разрушения и панику. В течение весны 1992 года общее количество погибших в результате этих обстрелов исчислялось, наверное, сотнями.. Многие горожане жили в панельных многоэтажках, которые были легкой мишенью для азербайджанской артиллерии. 12 марта семья Азизянов пошла за водой, когда ракета угодила в их гостиную. Когда они вернулись домой, то обнаружили, что фасадная стена их квартиры вырвана, а шторы валяются в нескольких сотнях метров от дома – во дворе детского сада.

Все ночи жители города проводили в подвалах своих домов; сначала освещение было газовым, когда же подача газа прекратилась, стали жить при свечах. Утром люди выбирались наружу, чтобы сходить за водой к роднику в нескольких километрах от города. Продовольствие и медикаменты были на исходе. Журналист Вадим Быркин вспоминает: "Единственное, что я помню, это холод. Когда вы проводите ночь в бомбоубежище, в подвале, и когда печка гаснет под утро, становится ужасно холодно. Утром, когда вы поднимаетесь наверх, вы не знаете, уцелел ваш дом или нет" (33).

В мае, когда Шуша была захвачена и осада снята, Степанакерт лежал в руинах. Рассказывает британский журналист Ванора Беннет:

"Степанакерт был охвачен лихорадкой весенней уборки. На залитых солнечным светом улицах маленькие старушки подметали каменные и бетонные обломки стен. Самым громким звуком был звон битого стекла, которое убирали с развороченных мостовых. Кругом руины, почти на каждом доме война оставила свой след: разрушенная кровля, отверстия от пуль, трещины на стенах, выбитые стекла. Не было ни магазинов, ни газа, ни электричества, ни телефонов, ни почты, ни наличных денег" (34).