Хозяйка Мерцающего замка - Марина Михайловна Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Барон жил себе спокойно, а все остальные, если дочь поварихи не считать, о событиях дней давно минувших ничего не знали. Не не помнили – Тимур проверял. Именно, что не знали. Словно кто-то ластиком аккуратно стёр из сознания десятка людей события одного дня.
И теперь, знатоки, внимание, вопрос! Кто этот таинственный кто-то и за каким дьяволом ему понадобился весь этот цирк?
– На меня даже не смотри, – категорично заявила Варька, – среди моих родных практикующих менталистов выявлено не было.
Она смотрела исподлобья, сверлила недоверчивым взглядом, но Тимур, несмотря ни на что, обрадовался. А всё потому, что, начиная с того момента, как они покинули парковку, и заканчивая этой секундой, упрямица не произнесла ни слова. Будто обет молчания дала!
И видно же, видно, что слушает внимательно, пряча нежеланный интерес за веером ресниц, что губы поджимает раздражённо не потому, что ей не нравится разговор, а чтобы не задать встречный вопрос!.. И молчит, упрямо отводя глаза!
Откровенно говоря, Тимур ожидал несколько иной реакции на свой рассказ. Поначалу. А потому и ляпнул, не откладывая в долгий ящик, едва только Варвара устроилась на пассажирском сидении:
– Женился я по глупости, по молодости и не по своей воле, называй это, как хочешь…
– А если я никак не хочу это называть? – не поднимая на Тимура глаз, спросила она. – Если мне нет дела до причин твоей женитьбы?
Немного растерявшись, нахмурился. Не то чтобы он ждал, будто Варвара после этих новостей бросится в его объятия с радостным писком, но… Но всё же надеялся на более положительную реакцию.
– Это был фиктивный брак, – снова закинул удочку Кострин. – Только на бумаге, понимаешь? Чтобы я мог… мог учиться на Земле.
Тут он даже почти не соврал. Сам он к тому договору именно так и относился… Нет, по хорошему-то, надо было во всем признаться начистоту, но как же не хотелось признаваться в собственной наивности и глупости. Тем более что сейчас это уже не играло никакой роли.
– Мы давным-давно развелись. Ну, то есть аннулировали договор.
Варвара даже не вздрогнула.
– Ты хочешь, чтобы я тебя поздравила с этим знаменательным событием или чтобы пожалела? – всё тем же голосом замороженной куклы произнесла она.
«Я хочу, чтобы ты хотя бы посмотрела на меня», – с тоскою подумал Тимур.
– Можно я не стану делать ни того, ни другого?
– Варь…
– И если тебе так хочется поговорить, то давай уже о том, что ты выяснил. Хотя я и не понимаю, зачем ворошить старое.
Затем.
Затем, что он руки с корнем готов вырвать тому, кто сделал те фотографии. То есть нет, не так. Кто их сделал, Кострин знал почти наверняка, хотя доказательств у него и не было. Тьярра. Только она, больше некому. Не хотела выпускать наследника из-под надзора, вот и понатыкала камер в квартире. Кстати, надо бы наведаться туда. Вдруг они и по сей день там? Не то чтобы Тимур очень на это надеялся, но если вспомнить о том, с какой бешеной скоростью разворачивались события пятилетней давности, то можно предположить, что такая мелочь, как тайная аппаратура в квартире правнука, попросту вылетела у Тьярры из головы. Особенно в свете того, что она уже была ни к чему после оборота. После того, как стало понятно, что наследник успешно раскрыл скрытый драконий потенциал, не утратив при этом дара василиска.
Но чтобы обнародовать компромат… Да и ради чего? Тимур в те времена был надёжно спрятан за стенами княжеской темницы, и по нему этот удар всё равно не прошёлся бы. Значит, изначально метили не в него, а в Варьку.
Или нет?
В любом случае, стоит разобраться. Если таинственный некто выстрелил раз, что помешает ему ударить снова? Это, во-первых. А во-вторых, всё же стоит взять на вооружение идею Макса и не пускать драконов в «Мерцающий Замок».
И глаз с Варвары не сводить. Ни днём, ни ночью.
А про фотку вообще соврать, что это фотошоп был.
* * *
– Согласно легенде, основание города связано с победой маркграфа Ордского над чудовищем, которое несколько лет держало в страхе всю округу, – с важным видом начала свой рассказ я, как только Кострик припарковался на стоянке недалеко от замка, главной достопримечательности городка. – Фундамент замка был заложен в одна тысяча двести семьдесят девятом году, но стройка вскоре была заморожена в связи с насильственной смертью маркграфа Ордского.
Дракон посмотрел на меня с непередаваемым выражением на лице, и я закусила щёку изнутри, чтобы не улыбнуться. А что? Он же экскурсию просил? Просил. Как дисциплинированный работник, как настоящий профессионал и знаток своего дела, я обязана её ему предоставить. На высшем уровне.
– В исторических хрониках можно найти описание того самого чудовища, – продолжила я, игнорируя досаду своего слушателя. – Монах называет его «премерзким драконом».
Кострик выразительно фыркнул и закатил глаза, а я с удовольствием продолжила:
– Лапы у него были короткие и мощные, а зубы, хоть их и было очень много, не так огромны и остры, как это можно было ожидать от такого гиганта. Цвету чудовище было оливкового, вот только спина, где находились бронированные костяные пластины, была украшена чёрными полосами, да брюхо – мягкое и, по словам монаха, совершенно невыразительное, было унизительно жёлтым.
– Почему «унизительно»? – отозвался Кострин. Мы как раз входили в ворота королевского парка – прекрасные ворота! Волшебный парк! – но и это не улучшило драконьего настроения (к моей тайной радости). Наоборот, к выражению крайней досады прибавилась ещё и дикая тоска.
– Понятия не имею, – весело призналась я. – Это цитата. Из хроник. Откуда, ты думал, у меня вся эта занимательная информация?
Кострик пожал плечами.
Тут надо заметить, что я безбожно лгала. Никаких хроник я не читала, да и вообще не была уверена в том, что они есть. А всю легенду, включая характерные эпитеты и манеру изложения, позаимствовала у Адама, звезды местного туристического бизнеса. А посчитать правдой байки этого, мягко говоря, историка мог только очень и очень наивный человек.
Однако клиенты Адама любили.
– Так дальше рассказывать или заканчиваем экскурсию и идём к поставщикам?
– Рассказывай. – Обречённо.
– Итак. Дракон был премерзким, преотвратнейшим, а к тому же ещё и отличался жуткой прожорливостью, –
