Заживо погребенные - Линда Фэйрстайн

Теперь, когда Крун ответил на вопросы Мерсера, его записи обрели другой смысл.

– Ну конечно! Вам не хотелось, чтобы она попала к Ною Торми! – воскликнула я, глядя на Круна. – Вы надеялись выкачать из него денег взамен обещания, что тайна останется с Эмили в могиле.

Глава 38

Из квартиры Круна я позвонила Сэлли Брендон. Амелия действительно поехала в Нью-Йорк для поступления в аспирантуру. Но она не сказала Брендонам, что узнала о своей настоящей матери, что она стучится в мир Эмили. В голосе Сэлли слышались боль и волнение.

Сэлли стала звонить Амелии на сотовый. Мы ждали. Но Амелия не отвечала. Мерсер позвонил Петерсо-ну и дал указание незамедлительно начать поиски, пока девушка не постучалась не в ту дверь.

Оставив Круна, мы с Мерсером поехали пообедать. О Майке пока не было никаких известий. Мы оба за него переживали.

– Что ты думаешь о разговоре Ичико с Эмили в день убийства? – спросил Мерсер.

– Мне не дает покоя его звонок в сообщество «Ворон». Вдруг это Эмили направила его туда?

– К Зельдину?

– Или к кому-то еще из сообщества. Номер, по которому он звонил, не был личным номером Зельдина. Просто на автоответчике был его голос. Ичико не случайно звонил в сообщество. Это не может быть совпадением. Эмили, сама того не желая, могла проговориться о чем-то, на что доктор клюнул. Намек оказался смертельным.

В четыре я вышла из ресторана и рассталась с Мерсером. Тот собирался провести остаток дня дома, с Вики и Логаном. В лавке у Грейс были очищенные жареные клешни флоридских крабов. Я купила пять штук. Хороший выход для тех, кто не хочет готовить.

Дома я переоделась и посмотрела на экран автоответчика. Сообщений не было. Стоило мне перестать говорить друзьям, что не могу без них жить, звонки прекращались. Все думали, что я по уши в делах.

Устроившись в кабинетике, я решила посмотреть какой-нибудь фильм на DVD. Тут на меня навалилась недельная усталость. В голове опять звенело. Мне снова захотелось есть. Я разделалась с жирными крабами. Потом прочитала две главы из биографии Марии-Антуанетты и легла наконец в постель.

Мне было тесно. Я встала, отворила окно, несмотря на холод, и снова легла.

«Майк, – подумала я, засыпая. – Ты растерян и одинок…»

В семь пятнадцать утра я прошла в прокуратуру через вращающуюся дверь. В вестибюле не было никого, кроме охранника. У меня была куча дел, следовало поторапливаться. Я специально приехала раньше всех – можно было два часа как следует поработать, не отвлекаясь на телефонные звонки и любопытствующих.

За текущей работой отдела неусыпно следила мой заместитель Сара Бренер. Наши эксперты, Кэтрин и Мариса, всего за неделю получили сведения, подтверждающие совпадение по восьми ДНК, и уже подготовили документы. Благодаря этому раскрытыми оказались очень давние преступления. Например, совершенные восемь лет назад. Сорок их помощников ездили на места происшествий, к больничным постелям, опросили массу свидетелей – чтобы наконец можно было произнести магические слова: «Свидетель ютов к суду». Можно было начинать заседание Коллегии, в которой будет рассмотрено шесть преступлений на сексуальной почве.

Я прочитала все сопроводительные записки – там было отражено самое основное по всем случаям, чтобы мне было удобнее с ними работать. Мы трудились круглыми сутками, чтобы найти насильника и убийцу Эмили Апшоу. Мы готовы были скелет заставить говорить, чтобы понять, как все обстояло на самом деле.

В кино все не так, как в жизни. Полицейские и прокуроры занимаются какими-то идеальными делами, как будто нет никаких других – ни старых, ни новых. В действительности преступники взбираются по пожарным лестницам и насилуют спящих. Женщин, избавившихся от пьяниц-сожителей, выслеживают после работы. На студенток нападают ровесники, предварительно накачав их алкоголем – чтобы жертва не оказывала сопротивления. В подъездах и на пришкольных участках, где должно быть совершенно безопасно, к детям пристают педофилы.

К девяти подошла Лора, и я надиктовала ей письма и список телефонных звонков, которые нужно было сделать. Потом помогла подготовить служебные записки для регистрации. Повестку начальнику протокола ООН нужно было отправить по факсу, а потом по почте с нарочным. Вместо того чтобы тащиться сегодня к двум часам в Большую коллегию, этот чиновник мог еще вчера дать Мерсеру Уоллесу адреса представителей.

Работа закипела, когда мы с Сарой стали просматривать новые дела. Она докладывала, как движется расследование по каждому из них. Лора вызывала ассистентов, у которых накопились вопросы.

Мерсер позвонил мне из офиса протокола без четверти два. Список адресов был у него на руках.

– Получилось. Там больше тридцати стран, – сказал он. – Одиннадцать подходят нам географически.

– Лейтенант подключился к работе?

– Он работает с буквой Д. Хочет организовать патрулирование всех домов с четырех дня до полуночи.

В целях конспирации на полицейских была гражданская одежда. Не было значков и бело-голубых патрульных машин. Так можно было с легкостью проникнуть в опасную зону.

– Что-нибудь еще придумал?

– Сейчас позвоню в Национальную миграционную службу. Узнаю, можем ли мы получить информацию на всех членов семей. На каждого, кто въезжал в США.

Раньше этого сделать было нельзя. К счастью, теперь Национальная миграционная служба компьютеризировала свою систему.

– Отлично. Батталья хочет собрать нас и обсудить, что мы сделали за неделю. Кстати, Мерсер, что-нибудь слышно о Майке?

– Я ему сообщений наоставлял. Звонил, рассказывал, чем мы занимаемся. Он пока не перезванивал.

Без пяти четыре в мой кабинет явился Пэт Маккинни и выдворил ассистента, сказав тому, что он может подойти позже.

– Батталья просил за тобой заскочить…

Как я и ожидала, собрание было долгим. Батталья был очень дотошным. Он всегда интересовался свежими достоверными версиями по громким делам, которые можно было запустить в СМИ.

– Неважно, в какое время ночи, Алекс. Я должен первым узнать, что тебе придет насчет ООН.

– Конечно.

– И что у нас дальше?

– Надо вернуться к тем, кого мы уже опросили, – Джино Гвиди, Ной Торми, работники Ботанического сада…

– Помню, – оборвал меня Батталья. Вероятно, Маккинни сделал ему знак. – С кем-нибудь из них вам поможет Эллен Ганшер, если вы не возражаете. Чэпмен всегда все портит. Я хочу, чтобы этим занялась Эллен. Есть оружие, из которого палили по профессору. Есть бывший полицейский, который кого-то застрелил. Эллен поедет с вами.

Оставалось только изобразить улыбку и сказать, что возражений нет. После этого прокурор нас отпустил.

– Да, Пэт постарался. Будем работать с твоей подружкой по указанию прокурора. Не хочешь поучаствовать? Как это тебе удалось? Ты в последнее время не только сигары куришь? Стал стирать отпечатки пальцев с оружия, которое где-то спрятано?

Маккинни прикинулся глухим и вильнул за дверь туалета. Это был его любимый способ заканчивать разговоры.

Лора уже ушла. На спинке стула была прикреплена записка:

«Мерсер выехал в 19-й участок. Просил тебя быть там».

Было почти шесть. Я закрыла офис, вышла на улицу, поймала такси и поехала на 67-ю улицу. Был час пик.

Сержант обратился ко мне через плечо охранника, пока тот изучал мое удостоверение:

– Мисс Купер, вас ждут на втором этаже. Поднимайтесь наверх.

За последние десять лет я провела в полицейском участке множество времени. Опрашивала потерпевших, допрашивала подозреваемых, распутывала дела вместе с детективами и спала на деревянной скамье в камере, когда работа затягивалась на ночь.

Я открыла дверь. В комнате был лейтенант Петерсон с детективами. Он поднял голову и приложил палец к губам. Жестом пригласил войти.

Мерсер сидел за столом и говорил по телефону. Положив трубку, протянул мне копию фоторобота. Я помнила это лицо так же хорошо, как лицо Мерсера. Потом дал мне копию официального информационного бюллетеня ООН с фотографиями с недавних приемов и конференций.

– Я поднял это днем, пока дожидался списка. Посмотри. Это делегат декабрьского совещания по торговым санкциям.

Человек на фотографии походил на фоторобот. Правда, ему можно было дать за шестьдесят. Волосы, округлое лицо, даже размер носа и контуры губ – все подходило. Кожа очень темная, как и описывали свидетельницы.

– Кто этот господин?

– Софи Масуана. Представитель Далакии в ООН…

– Просвети, Мерсер.

– Это бывшая Эфиопия. Как Эритрея. В девяностых откололась и стала независимой республикой. Северная Африка, на Красном море. Известна тем, что там добывают жемчуг.

– И что мистер Масуана? – спросила я.

– Ждет внизу с одним из сыновей.

– Впечатляет. Вот почему ваши детективы на взводе.

– Они понимают, что нечто затевается, – сказал Петерсон. – Хотя эту парочку еще не видели.