Удар вслепую - Джеймисон Малькольм

Председатель суда:

— Стрользунд, вы выслушали доказательства и подтвер­дили, что вы это сделали. Вы хотите высказаться в свое оправдание?

Обвиняемый:

— Да, сэр. Обязательно. Я сделал это, чтобы спасти ко­рабль.

Судья:

— Объясните.

Обвиняемый:

— Сэр, все происходило следующим образом. Вы знаете, что «Лизет» — старый корабль, и мы подали запрос на его

модернизацию. Перед отлетом с Луны на борт корабля по­грузили дополнительное оборудование, которое я должен был установить во время полета. Именно так я и сделал. В первую очередь я извлек старые инжекторы «Марк IV» и установил инжекторы «Эберле Хай Лайф». Затем я за­менил задающие резонаторы «Морган» на новую Универ­сальную модель. После этого мы обмотали концы трубок спиралью Гилсона, чтобы отвести радиационный жар для подпитки нагнетателя. А потом...

Судья:

— Хватит болтать. Все это не имеет отношения к делу. Более того, все это уже является частью протокола. Что было дальше?

Обвиняемый:

— Топливное хранилище начало раздуваться. Я опасал­ся того, что корпус лопнет и мы потеряем воздух. Мы тра­тили по десять тонн в день, поэтому я решил, что будет ра­зумнее сбросить пару сотен тонн за борт. Это всё.

Судья:

— Каким образом ваш рассказ оправдывает ваши дей­ствия?

Обвиняемый:

— Сэр, все происходило следующим образом. С помо­щью «Эберле Хай Лайф» можно сэкономить тридцать пять процентов топлива. Благодаря спирали Гилсона можно сэкономить еще шестьдесят три процента. Благодаря всем остальным приборам можно сэкономить еще примерно со­рок один процент. Если вы возьмете лист бумаги и ручку...

ПОДНОЖИЕ НОГ ГОСПОДНИХ[11]

Эссе

Мы, научные фантасты, так настойчиво изобретаем и исследуем странные и фантастические другие миры, что часто забываем, что в том мире, в котором мы живем, еще очень много неизвестного. Многие удивятся, если узнают, что нам до сих пор не известна такая простая вещь, как точный диаметр Земли. Если учесть, что именно на осно­ве этого критерия мы определяем размеры Вселенной, то становится очевидным, насколько именно этот критерий важен для нас. Взяв за основу именно его, мы определи­ли расстояние до Солнца, Луны и других планет, а также определили размеры, расстояния и орбиты всех основных элементов в нашей Солнечной системе. Определив нашу собственную орбиту, мы добрались до ближайших звезд. Мы разработали такие ультрасовременные измерительные приборы, как спектроскоп, с помощью которого мы пыта­емся забраться в глубокий космос. Любая ошибка в исход­ных данных увеличивается в несколько раз по мере того, как мы удаляемся от нашей планеты. Ошибка в паре сотен метров на Земле превращается в триллионы миль, когда речь заходит о Магеллановых Облаках.

Сложность заключается в том, что не существует спо­соба точно измерить диаметр нашей собственной планеты. Его можно вычислить с помощью других исходных дан­ных, которые необходимо точно определить на поверхно­сти планеты. Сложность таких вычислений заключается в том, что нам до сих пор не известна форма Земли. Именно так. В детстве нам говорили, что это «сплюснутая на полюсах сфера» со средним диаметром в семь тысяч девять­сот восемнадцать миль[12] Но насколько она сплюснута? И равномерна ли эта сплюснутость? Сколько диаметров было измерено, чтобы вывести среднее значение? Ответ заклю­чается в том, что мы пока не уверены в степени отклоне­ния сплюснутости. На поверхности планеты существует огромное количество выпуклостей и углублений, не все из которых измерены. К тому же существует не менее трех от­дельных пространственных осей, которые предлагают нам большое количество основных диаметров. А между этими крайними точками существует невероятно огромное коли­чество отдельных диаметров.

Человечество пытается решить эту проблему уже почти три тысячи лет. Если бы мы могли взять Землю, словно мячик, и измерить ее с помощью космического циркуля, то никакой проблемы бы не было. Если бы мы поняли, что Земля — не идеально круглая, то смогли бы продвинуться в этом вопросе намного дальше.

Ранние греческие философы практически единодуш­но высказывали мнение о том, что Земля круглая. Фалес Милетский, живший примерно в 600 г. до нашей эры, был первым, кому удалось развить эту теорию, а Анаксимандр, живший после него, создал первый в мире глобус. Пару со­тен лет спустя Дикеарх высчитывал географические ши­роты, измеряя тени в полдень и создавая грубые стереографические карты мира. Все эти люди исходили из того, что Земля круглая, а Луна и Солнце, которые также имеют сферическую форму, вращаются вокруг Земли. Они даже и представить себе не могли, что Земля на самом деле на­много больше, нежели показывали их примерные расчеты. Именно поэтому, как это ни печально, их маленькая гео­центрическая Вселенная, была абсолютно неверной.

За два с половиной века до начала христианской эры на сцену вышел Эратосфен. Он был поэтом, драматургом и библиотекарем в великой библиотеке в Александрии, но также интересовался и картографией, а соответственно — и астрономией. Его называют отцом геодезии, потому что он был первым, кому удалось более или менее точно опре­делить размеры Земли. Он знал, что если измерить боль­шую дугу любого крупного круга сферы, то можно вычис­лить и все другие параметры. Поэтому он решил измерить дугу, которая проходила через Александрию, чуть выше седьмого градуса над меридианом. Он родился в городе Сиене[13] который находился в четырехстах с лишним милях вверх по Нилу, южнее Александрии. Он помнил, что в лет­ний полдень объекты не отбрасывали там тень. Он посчи­тал, что Сиене находится в тропиках, а значит прямо под Солнцем в день летнего солнцестояния. Определив, на­сколько далеко Солнце находится от зенита в этот же день в другом месте, он мог определить разницу в географиче­ской широте между двумя точками. С помощью гномона, столбика-указателя, он определил, что Александрия нахо­дится на широте 7 градусов и 13 минут. Затем, с помощью кадастровых карт земли, находящейся между Александри­ей и Сиене, которые создавались египетскими собирателя­ми налогов, он рассчитал длину дуги по земле.

В его работе были ошибки: Сиене и Александрия не на­ходятся на одном меридиане, а Сиене расположена пример­но в тридцати милях от южного тропика. Именно поэтому его расчеты нельзя назвать точными. Однако результат был потрясающим. Он определил, что плоскость эклипти­ки оставляет 23 градуса и 51 минуту. Его результаты все­го лишь на 20 минут отличаются от того, что нам известно сейчас. Он рассчитал, что длина одного градуса географи­ческой широты составляет 61,945 миль, что всего на 3,5% отличается от современных данных — 59,8 миль.

Работа Эратосфена позволила Гиппарху развить астро­номическую науку тех времен. Птолемей завершил разви­тие открытием эффекта атмосферной рефракции на ши­ротах тех небесных тел, за которыми он вел наблюдения.

Он также создал теорию Солнечной системы. Птолемеева теория была неверна, но для того времени она была вполне приемлемой. Именно в тот период начались Темные века[14] что стало одной из величайших трагедий человечества. Потрясающая работа греков была потеряна на протяжении тысячи лет. Мир окутала пелена суеверий. Молодые нау­ки — геодезия и астрономия — были запрещены. Позже пришлось начинать все с самого начала.

В те суровые и бесплодные времена работа не останав­ливалась, но, к сожалению, никакой информации об этом не сохранилось. Халиф Абдуллах аль-Мамун приказал из­мерить большую дугу меридиана, пересекающего долину Сенаар в Месопотамии. Другие арабы также занимались подобными исследованиями. Западу пришлось ждать по­явления Галилея и Коперника. Потом пришли Кеплер, Ньютон и Гюйгенс. А вместе с ними — и современная кон­цепция Солнечной системы, телескоп и знаменитые теории движения и гравитации Ньютона.