Цветок для ее величества - Каролин Вермаль

Он посмотрел на нее, ожидая неизбежной реакции, но той не последовало. Констанция словно не слышала его. Она слегка кивнула, как будто осознание слов Фрэнсиса постепенно доходило до нее.

— Но, — быстро продолжил он, потому что хотел покончить со всем этим, пока не стало слишком поздно, — но я все же хочу, чтобы ты получила надел земли и коттедж моей матери. Это все, что у меня есть на этом свете. Ты превратишься в зажиточную даму, и, надеюсь, это поможет тебе найти счастье.

Констанция, едва сдерживавшая слезы, вдруг развернулась и убежала в дом. Мэссон остался один, а тучи на небе постепенно закрыли солнце. Издалека донеслись раскаты грома.

Когда небеса разверзлись ливнем, чтобы утолить жажду земли, Мэссон искал спасения, укрывшись под грабом и прощаясь с Холлингборном. Он задумчиво смотрел, как вода впитывается в иссохшую землю.

Глава 57

21 ноября 1805 года, Канада

В комнате воцарилась тишина. Слышно лишь было мерное сопение Роберта, который уснул на коленях матери. Снаружи на тихом вечернем ветру звенели сосульки. Когда старик вновь заговорил, голос его звучал странно: так необыкновенно весело, почти по-юношески.

— Я сразу же отправился в Плимут. С собой у меня были лишь деньги, которые я получил за цветок. С облегчением я обнаружил, что «Своллоу» еще не прибыл. Каждый день перед закатом я приходил в гавань и ждал на волноломе, что корабль вот-вот появится на горизонте. А пока я разговаривал с рыбаками и надеялся, что они мне сообщат заранее о прибытии судна. Все остальное время я занимался эскизами и зарисовками портовой жизни.

Наконец я выведал, что «Своллоу» видели в южной части пролива Ла-Манш и он в течение дня должен прибыть в гавань Плимута. Чтобы произвести хорошее впечатление, я отправился в город и оделся с иголочки. Кроме того, я подготовился и снял на окраине города два коттеджа по соседству с видом на бухту.

Я даже не могу описать, как был взволнован, когда разглядел паруса корабля, который завернул из пролива в гавань. Я нанял маленькую шлюпку и скупил все цветы в порту, которые можно было найти. На ней я отправился вместе с остальными лодками, которые помогали при разгрузке судна.

Какой, должно быть, необычный вид у меня был в сравнении с крепкими моряками и портовыми работниками, когда я, расфуфыренный, в новом костюме, надраенный с головы до ног, стоял с цветами на носу шлюпки! Но я на это не обращал внимания. Впервые в жизни я отбросил все предрассудки, чтобы выбрать судьбу самому. Я был так взволнован, что должен был себя сдерживать: я уже готов был прыгнуть в воду и преодолеть последние метры вплавь.

Мы приблизились к громадному борту судна, доски которого были сплошь покрыты морскими желудями и мелкими дырочками, которые прогрызли корабельные черви выше ватерлинии. Я искал среди матросов и пассажиров, стоявших у фальшборта, знакомое лицо, но Джейн нигде не было. Я громко выкрикивал ее имя, рассчитывая увидеть миг, когда она раскраснеется в замешательстве, как только заметит меня. Однако она не показывалась. Я привлекал такое внимание, что вскоре сам капитан вышел приветствовать меня и выяснить, чего я хочу.

Когда я крикнул в ответ, что ищу даму, которая села на корабль в Кейптауне, он пригласил меня подняться на борт. Проведя меня в свою каюту, он объяснил, что прекрасно может понять мою страсть, потому что он еще никогда не видел столь обворожительной и чудесной леди. Если бы она уже не была замужем, то ему было бы еще более прискорбно расстаться с ней в Лиссабоне. Несколько недель назад она сошла там с корабля, когда они пополняли в порту запасы воды и провизии.

— Она сошла с корабля? — недоверчиво спросил Джек.

— Я тоже не смог в это поверить, но случилось именно так.

Старик замолчал и перевел дух. Все заметили глубокую печаль в его глазах, прежде чем он опустил взгляд.

— Потом я получил письмо от Бэнкса, в котором тот меня спрашивал, готов ли я предпринять новую экспедицию, на этот раз в Португалию. Я решил, что это не совпадение, а знак судьбы — ясное и недвусмысленное послание. Я выбрал свой путь и должен пройти по нему до конца.

Итак, я принял предложение Бэнкса и спустя несколько недель прибыл в Лиссабон, где выяснил, что Джейн уже уплыла на Карибы. В течение последующих месяцев я усердно выполнял порученные мне задания от Бэнкса. В то же время я старался выяснить, где сейчас находится Джейн. Я вернулся в Англию с большой коллекцией растений, иначе мне нечего было бы предъявить. Когда я попросил Бэнкса отправить меня на запад, он согласился.

И так все дальше. Я путешествовал за Джейн, попутно исследуя и собирая цветы.

Вначале я не допускал и мысли, что все мои поиски безнадежны. В Гренаде я потерял ее след. Когда я уже хотел сдаться, меня взяли в плен французы, которые как раз захватили остров. Меня отпустили на свободу, только когда вмешался Бэнкс, но я потерял всю свою коллекцию растений. У меня не оставалось иного выбора, кроме как следовать заранее намеченным Бэнксом маршрутом. Поэтому я сначала отправился в Сент-Люсию[17], где с облегчением узнал, что Джейн здесь ненадолго останавливалась, прежде чем отправиться на север, к американскому континенту. Но когда я хотел последовать за ней, произошло крушение. Моя новая коллекция и все мое оборудование погибли в пучинах урагана. Мне повезло еще, что сам я спасся. В попытке выловить свой дневник я едва не захлебнулся.

Потом мне пришлось вернуться в Англию. Хотя влияние Бэнкса и его приятельские отношения с Бенджамином Франклином имели значение, из-за напряженной ситуации между Соединенными Штатами Америки и Великобританией мне пришлось отказаться от продолжения поисков. Но я решил: если уж цветок свел нас с Джейн изначально, мне стоит продолжать собирать растения, и однажды я вновь встречу ее.

Старик снова взял паузу. Его взгляд остановился на многотомных дневниках. Наконец он шепотом продолжил:

— За свою жизнь я собрал более полутора тысяч различных видов растений. Все они были родом из дальних стран, большинство цветов оказались еще не известными западной науке. Многие из них удивляли художников и известных личностей. И я все еще искал цветок, который ускользнул от меня в тот день в Столовой бухте.

Все присутствующие внимательно прислушивались к его словам.

— Тунберг был прав. Вскоре на мысе Доброй Надежды подул совершенно другой ветер, и, после того как англичане заняли эти территории, я вернулся туда и провел много лет, бродя по тем же тропам, по которым мы путешествовали тогда с Джейн. Когда я примечал оранжевые лепестки агавы аттенуата или улавливал пронизывающий запах ночного жасмина, воспоминания вновь оживали во мне, хотя год от года все меркли, выцветали, как чернила на рисунке в моем дневнике. Но, несмотря на годы, я был уверен: с каждым новым открытием я становлюсь на шаг ближе к своей цели и когда-нибудь ее достигну.

В конце концов я вернулся в Кью, в Англию. Но там мне уже было не совершить новых открытий. Я проводил время, сортируя находки других охотников за цветами. Однако в моем пребывании в Кью были и положительные моменты: я мог переписываться с коллекционерами растений со всего мира, отправлял множество писем, в которых я спрашивал, не встречал ли кто девушку-ботаника со склонностью ко львиной охоте.

Я ничего не знал, пока однажды не получил письмо от Тунберга. Он сообщил мне о друге, который посещал чайное общество в Монреале, где, к своему удивлению, обнаружил в качестве украшения стола свежесрезанные цветки стрелиции королевской. Как-то этот цветок добрался и до Канады.

На его вопрос, как хозяевам удалось достать такой экзотический цветок, ему ответили, что хозяйка заполучила отросток и развела цветы в своей оранжерее.

Несмотря на мой возраст и надуманный повод, Бэнкс согласился отправить меня в последнюю экспедицию. Когда я прибыл в Канаду, прежде всего я отыскал по адресу, который мне сообщили, поместье в Сент-Иасенте. Впрочем, я обнаружил, что дом продан, а теплица разрушена. Новые жильцы просто снимали коттедж и ничего не знали о прежних владельцах и о загадочной хозяйке. К сожалению, за все время, которое здесь пробыл, я так и не узнал ничего нового. Мой корабль уже должен был плыть в Англию, но из-за скверной погоды и оледенения его задержали в Монреале на несколько дней. Я решил использовать время и отправиться на поиски одного из последних растений. И как раз, когда закончил, на дороге произошел этот несчастный случай.

Не правда ли, весьма странно, что такое давнее событие занимает так много места в моем сердце после столь энергичной и насыщенной жизни?

Он рассматривал раскрытые страницы дневника: на одной — выцветший портрет молодой красивой женщины, на другой — акварель, на которой изображен цветок, похожий на птицу. Когда Джек наклонился ближе, то заметил, что рисунок и портрет со временем отпечатались один на другом, вероятно, от влажности, потому что старик все время носил дневник у сердца. Уже нельзя было наверняка сказать, где начинается одно изображение, а где кончается другое.