Хищник - Патриция Корнуэлл

— Да…

— С прошлого года в базу данных включают все смертельные случаи — самоубийства, убийства, несчастные случаи и даже естественную смерть, — начал вещать Джо, как всегда перебив ее. — То, что человек является жертвой преступления или умирает естественной смертью, еще не означает, что он никогда не был замешан в преступной деятельности. Нам известно, что братья Свифт являются однояйцевыми близнецами.

— Конечно. Они на одно лицо и все делают одинаково — и говорят, и одеваются, и даже трахаются, — шепнул ему Марино.

— Марино? — вновь послышался голос Скарпетты. — А полиция брала пробы ДНК Лорела Свифта после смерти его брата?

— Нет. А какой смысл?

— Даже учитывая исключительные обстоятельства? — спросил Джо.

— А что в них исключительного? — вскинулся Марино. — Зачем нам ДНК Лорела? Она там по всему дому. Он ведь там живет.

— Было бы неплохо протестировать ДНК Лорела, — вмешалась Скарпетта. — Мэтью, ты обрабатывал перчатку с кровью какими-нибудь реагентами? Чем-нибудь таким, что создаст нам проблемы при повторном тестировании?

— Только суперглюболом, — ответил Мэтью. — Кстати, я пропустил через базу данных тот единственный отпечаток пальца, который был внутри перчатки. Там такого нет. И с тем отпечатком, что был на ремне безопасности машины, тоже сравнить не удалось. Очень уж он нечеткий.

— Мэри, возьми, пожалуйста, образцы крови с этой перчатки.

— Суперглюбол не помещает. Он ведь реагирует только на аминокислоты жировых выделений и пота, а не на кровь, — поторопился объяснить Джо. — Так что все будет в порядке.

— С удовольствием дам ей образец, — обратился Мэтью к черному телефонному аппарату. — Там еще осталось полно запачканного латекса.

— Марино. а ты, пожалуйста, пойди в центр судебно-медицинской экспертизы и возьми там дело Джонни Свифта, — продолжала инструктировать Скарпетта.

— Давайте я туда схожу, — немедленно вызвался Джо.

— Марино, в деле должны быть карточки с его ДНК. Мы всегда делаем по нескольку штук.

— Только сунься, и я тебе все зубы пересчитаю, — шепотом предупредил Марино Джо.

— Положишь одну карточку в пакет и отдашь Мэри, — продолжала Скарпетта. — А ты, Мэри, возьми образец крови с карточки и с перчатки.

— Я не совсем поняла, что от меня требуется, — сказала Мэри. Мэтью вполне разделял ее недоумение. Что может сделать токсиколог с пятнышком сухой крови на карточке ДНК и со столь же незначительным количеством крови с перчатки?

— Вы, наверно, имели в виду Рэнди? — предположила Мэри. — Хотите провести еще один ДНК-тест?

— Нет, — ответила Скарпетта. — Я хочу проверить кровь на наличие лития.

Скарпетта мыла в раковине цыпленка. В ухе у нее торчал наушник, от которого тянулся провод к лежащему в кармане «Трео».

— После смерти его кровь не проверяли на литий, — продолжала она говорить с Марино. — Если Джо принимал литий, вряд ли его брат сообщил об этом полиции.

— Но тогда полиция должна была найти пузырьки от лекарства, — заявил Марино. — Что это у тебя за шум?

— Я открываю банки с куриным бульоном. Жаль, что здесь нет тебя. Не знаю, почему они не обнаружили литий. Но возможно, его брат убрал все пузырьки до прихода полиции.

— Зачем? Это же не кокаин.

— Джонни Свифт был известным невропатологом. Возможно, он не хотел, чтобы люди знали о его психическом расстройстве.

— Я бы уж точно не захотел, чтобы в моих мозгах ковырялся врач с неустойчивой психикой.

Скарпетта начала шинковать лук.

— На самом деле его биполярное расстройство никак не влияло на его врачебную квалификацию, но большинство людей не разбираются в таких тонкостях. Вполне возможно, что Лорел не хотел, чтобы полиции стало известно о проблемах его брата.

— Что-то здесь не складывается. Ведь, по его словам, увидев мертвое тело, он сразу же выбежал излома. Вряд ли у него было время ходить и собирать пузырьки от лекарств.

— Вот об этом ты его и спросишь.

— Да, как только у нас будут результаты по литию. Я подключусь, когда прояснится ситуация. А сейчас у нас проблема посерьезней.

— Куда уж серьезней, — вздохнула Скарпетта, разрезая цыпленка.

— Я имею в виду гильзу от дробовика, найденную у Уолденского озера, — сказал Марино. — Ту самую, которая нашлась в базе данных NIBIN.

— Я не хотел говорить об этом при сотрудниках, — объяснил Марино. — У нас явно завелся крот. Иного объяснения я не вижу. — Он сидел у себя в кабинете за запертой дверью и говорил со Скарпеттой по телефону. — Вот что произошло. Я не хотел говорить об этом при всех, но сегодня утром я разговаривал с моим приятелем, который заведует хранилищем вещественных доказательств полицейского управления Голливуда. Он влез в свой компьютер и ровно через пять минут нашел сведения о том ружье, которое фигурировало в деле об ограблении ночного магазина, произошедшем два года назад. Тогда еще был убит мальчишка-уборщик. Угадай, где оно обнаружилось. Но сначала лучше присядь.

— Это не поможет. Говори сразу.

— В нашей чертовой коллекции оружия.

— У нас в академии? В нашей коллекции огнестрельного оружия?

— Год назад полицейское управление Голливуда передало его нам вместе с кучей других ружей, которые им больше не были нужны. Помнишь?

— А ты уже ходил в лабораторию огнестрельного оружия, чтобы убедиться, что его там нет?

— Конечно, его там нет. Мы же знаем, что из него убили женщину в том городе, где ты сейчас находишься.

— Иди и проверь. А потом перезвони мне.

Глава 51

Свин стоял в очереди за толстой дамой в ярко-розовом костюме, в одной руке у него были ботинки, в другой — большая сумка, водительское удостоверение и посадочный талон. Продвинувшись вперед, он положил ботинки и пиджак в пластиковый ящик.

Ящик и сумку он поставил на транспортер, который тут же их увез. Сам Свин встал на коврик с двумя белыми следами, которые точно соответствовали его ногам. Офицер службы безопасности аэропорта сделал знак, чтобы он прошел через рамку. Там ничего не зазвенело. Свин показал офицеру посадочный талон, взял из ящика свои ботинки и пиджак и подхватил сумку. После чего направился к выходу 21. Никто не обращал на него внимания.

Он все еще ощущал запах разлагающихся тел. Казалось, все вокруг пропитано этим зловонием. Возможно, это обонятельные галлюцинации. Они бывали у него и раньше. Иногда его преследовал запах одеколона «Олд спайс», которым пропитался тот матрас, где он сделал нехорошую вещь, за что был отправлен в город со старыми кирпичными домами, где было холодно и шел снег. Именно туда он направлялся сейчас. Сегодня там тоже шел снег, правда, не очень сильный. Он узнал, какая там погода, перед тем как поехать в аэропорт. Пришлось взять такси, потому что он не хотел оставлять свой «блейзер» на стоянке. Это стоит кучу денег, да еще кто-нибудь может заглянуть в багажник. А он не успел его почистить.

В сумке у него было совсем мало вещей. Кое-что из одежды, туалетные принадлежности и пара новых ботинок. Старые ему больше не понадобятся. Они представляют собой биологическую опасность. Звучит забавно. Вообще-то их стоило бы сохранить как память. У них интересная история. Они побывали во многих местах, похищали людей, возвращались и незаметно следили, дерзко входили в дома, топая по комнатам. В общем, делали все, что приказывал его Бог. Наказывали, сбивали с толку. Прятали ружье, подбрасывали перчатку. Пусть поломают голову.

У Бога коэффициент умственного развития 150 единиц. Ботинки внесли Свина в дом, где жили эти глупые религиозные фанатички. Лицо его было спрятано под колпаком, и они поначалу ничего не поняли. Вот дуры-то. И эти их убогие сиротки. Один из них потащился с мамочкой в аптеку, чтобы ему там дали лекарство. У него с мозгами не все в порядке. Свин ненавидел сумасшедших и мерзких святош, ненавидел маленьких мальчиков и девочек, ненавидел «Олд спайс». Им душится этот здоровенный тупой коп Марино. Доктора Селф Свин тоже ненавидел. Вот бы посадить ее на матрас и вздернуть на веревках. Она это заслужила.

Свин выбился из графика. Богу это не понравится. Самого главного обидчика наказывать было уже некогда.

— Обратно возвращайся с Бэзилом, — приказал ему Бог. Ботинки привели Свина к выходу 21, чтобы он мог полететь к Бэзилу. Жизнь снова будет прекрасна, как в добрые старые времена, когда вышедший из больницы Свин встретил Бэзила в баре.

Свин никогда не боялся Бэзила и не чувствовал к нему ни малейшего отвращения. Его сразу же потянуло к нему, когда они оказались рядом за барной стойкой. После нескольких стаканчиков текилы Свин проникся к нему самыми лучшими чувствами.

— Ты не такой, как все, — сказал он Бэзилу.

— Я же коп, — ответил тот.

Это было на южном побережье, где Свин часто колесил в поисках секса и наркотиков.