Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 - Ёжи Старлайт

— Прекрасно. И тварей больше нет, и проход открылся.

Он подошел к хрипящему и истекающему кровью мендлоку и вытащил у того из бока свой нож. Затем быстрым движением перерезал зверю горло. Разведчик с брезгливым выражением лица вытер лезвие о шерсть животного и вставил клинок в ножны. После чего повернулся к остальным и сказал:

— Что вы застыли? Может, приклеились к камням? Или собираетесь оставить свое оружие этой дохлой твари на память?

Глава 25

Комда сидела у костра и смотрела, как языки пламени дрожат и колеблются на слабом ветру. Мужчины спали. Сегодня она дважды воспользовалась силой Хранителя. Первый раз — когда уничтожила кровожадных мендлоков, а второй — когда усыпила весь небольшой отряд. Мужчины, проделавшие полдороги бегом, устали. Она чувствовала это. Но не хотели отдыхать.

Вагкхи собирались дежурить по очереди. Комда этого не желала. Она знала, что впереди их ждут другие испытания, и, чтобы избежать ненужных долгих споров, просто окинула всех мужчин спокойным взглядом и приказала им заснуть. Люди опустились на землю там, где стояли. Даже Тресс не смог противиться ее воле. Она укрыла их плащами, а потом устроилась на рюкзаке около костра и позволила себе расслабиться и немного помечтать.

Женщина иногда подбрасывала ветки в огонь и смотрела, как жадное пламя поглощает их, оставляя мерцающие угли. Комда думала обо всем и ни о чем. Сначала почему-то о Рёдзэне. Точнее, о картинах, которые он показывал. На одной из них были изображены Пальцы Хэдзё. Теперь она точно знала это, потому что видела их острые и покрытые колючими деревьями вершины вокруг себя. Затем ее мысли скользнули к Йяццу. Она вспомнила, как тот с удивленным, скорее, даже ошеломленным лицом подошел к ней и, кивнув на гору камней, ставших могилой для четырех мендлоков, спросил: «Как ты это сделала?» Потом он помедлил и проговорил уже другим тоном: «Кто ты такая?» Комда усмехнулась, вспомнив его лицо. Она не собиралась отвечать на его вопросы. Время для откровений еще не пришло. Внимательный Мстив издалека увидел, что между ними возникло напряжение и под каким-то предлогом увел Йяццу с собой.

Мстив, Мстив… Даже здесь, на Соурсе, он продолжал оставаться в первую очередь разведчиком. Профессионалом. Она давно заметила, что он постоянно следит за ней. Пытается понять мотивы ее поступков и попробовать предугадать возможные последствия. И вместе с этим он был преданным и заботливым другом. Несколько раз Комда случайно заставала его за чисткой своей обуви и плаща. Он всегда старался оставить для нее кусочек чего-либо вкусного. И был доволен, когда она благодарила за внимание и заботу.

Взгляд женщины переместился дальше. Раст. Он окреп и возмужал здесь, на планете. Но не оставил попыток завоевать ее. Она грустно усмехнулась и вдруг поняла, что все это время, не осознавая того, крутила вокруг запястья браслет энергий. Комда посмотрела на руку. Узкое кольцо было матово-белым. Озби слишком далеко от нее. Она вздохнула и, чтобы вспомнить яркий оранжевый цвет, цвет его внутренней сущности, посмотрела на пламя костра.

Прошло больше двух месяцев с того момента, как они высадились на этой планете. Все чаще она ловила себя на мысли, что скучает. По «Синей чайке», которую привыкла считать не только своим детищем, другом, но и домом. По Озби. По ярким, всё понимающим глазам мужчины, по губам, рукам и даже по его упрямому, скрытному характеру. Стоило только Расту небрежно отбросить рукой волосы со лба или нахмуриться, как она вспоминала Озби. Многие жесты братьев совпадали. За это время Комда поняла, что они похожи друг на друга больше, чем ей показалось вначале.

Несколько раз она хотела связаться с кораблем, но заставляла себя отказаться от такого желанного, но необдуманного поступка. Женщина знала, что, поговорив с Озби, испытает долгожданную радость, но оставшиеся дни пребывания на этой планете покажутся не днями, а годами. Более тяжелыми и мучительными, чем те, что уже проведены здесь. Она будет постоянно думать о возвращении на корабль.

Комда тяжело вздохнула. В этот момент Озгуш закашлял и перевернулся на спину. Она внимательно посмотрела на него. Командир продолжал спать. Его широкая грудь равномерно поднималась и опускалась, а руки, как распахнутые крылья, лежали, разбросанные в стороны. Честный и прямолинейный, он, когда это стало необходимо, смог хитростью привлечь ее внимание, а затем помог выйти из депрессии, в котором она находилась после смерти Рёдзэна. Он опекал ее на корабле и продолжал делать это сейчас. Комда не возражала. Его защита и покровительство, хоть иногда и смешили ее, но никогда не были в тягость. Наедине он называл ее дочкой. Она тоже относилась к нему если не как к отцу, то как к надежному и уважаемому другу.

Дальше всех, там, где круг света от костра сменялся темнотой, лежал Тресс. Тот, кто получал удовольствие от страданий других. Тот, кто не желал мириться с тем, что вся ее забота, все ее свободное время отдано людям. Этим «жалким смертным», как он их называл. В этом походе он проявлял чудеса терпения. Комда иногда удивлялась, как ему до сих пор удается сдерживать себя и не проявлять истинные черты характера. Это было подозрительно, и женщина решила присмотреться к нему повнимательней. Нужно было сделать это уже давно. Она зря откладывала выяснение этого обстоятельства все последнее время. Комда на минуту закрыла глаза и прозондировала окружающее пространство. Опасности не было. Но она все же решила на всякий случай поставить защитный экран. Совсем небольшой. Только для того, чтобы не дать никому из посторонних проникнуть внутрь круга. Затем завернулась в плащ, подложила под голову рюкзак и, устроившись поудобней, уснула.

Утром Комда проснулась от шума. Она села и посмотрела по сторонам, еще не понимая, что происходит. Озгуш удерживал за плечи Раста, который пытался выбраться из-под созданной ею защиты. Мужчина в исступлении бил кулаком по воздуху. При этом он с ужасом смотрел на собственную ладонь, которая не в силах была пробить воздух. Женщина небрежно махнула рукой, снимая защиту, и Раст, не удержавшись на ногах, упал на землю. Комда сказала:

— Что за паника? Озгуш, Мстив, почему вы не объяснили Расту, что я поставила защиту? А вдруг у него бы случился нервный припадок?

Левая бровь женщины вопросительно поднялась вверх. А на лице появилась такая хитрая улыбка, что Йяццу посмотрел на нее и рассмеялся. Комда продолжила:

— Раст, ты