Архиепископ Василий (Кривошеин) Преподобный Симеон Новый Богослов - Василий (Кривошеин)

Молитва евхаристического эпиклезиса тоже обращается ко Отцу, дабы Он послал Своего Духа Святого, а не к Самому Святому Духу. Не удивительно поэтому, что мы находим у пр. Симеона очень мало молитв, обращенных прямо ко Святому Духу. Можно, однако, упомянуть молитву такого рода в его 3–м Богословском Слове. Впрочем, это скорее троичная молитва, пр. Симеон молится сначала Отцу и Сыну, а потом обращается ко Святому Духу. Эту довольно длинную, скорее догматическую молитву мы приведем в сокращении. Она подчеркивает действие Святого Духа, в особенности Его обожающее действие, открывающее нам горние тайны еще в земной жизни. «Также, — пишет пр. Симеон, обратившись с молитвою к Отцу и Сыну, — призывая и Дух Святой, мы говорим: Дух Святой, от Отца неизреченно исходящий и через Сына к нам, верным, приходящий (έπιφοιτών), Дух жизни и разума, Дух святости и совершенства, Дух благой, мудрый, человеколюбивый, сладостный, преславный, питающий и напояющий нас, милующий, просвещающий, укрепляющий, Божественный Дух терпения. Дух, передающий радость, веселие, целомудрие, премудрость, ведение, кротость, непамятозлобие, неозабоченность дольними, прогонитель уныния, изгонитель нерадения, обращающий в бегство любопытство и лукавство, Дух, выявляющий тайны, залог Царства Небесного, источник пророчества, чаша учения, уничтожитель греха, дверь покаяния, подсказывающий вход подвизающимся, как привратник, Дух любви, мира, веры, воздержания, Дух вожделения и производящий вожделение, прииди и вселись в нас и пребывай неотделимо, нераздельно, освящая и прелагая, и просвещая наши сердца, как единосущный и единочестный Сыну и Отцу и богами соделывающий приемлющих Тебя, и всякий грех заставляющий исчезнуть, всякую же добродетель приносящий Своим вхождением, не извне все это приводя с Собою, но будучи Сам все, что есть благо. Ибо те, в которых Ты поселишься, имеют в себе существенно всякое благо» [857].

Закончить эту главу можно другою молитвою пр. Симеона, составляющей предисловие к его книге Гимнов. Правда, в ней прямо не сказано, что она обращена к Святому Духу, ко если рассмотреть ее содержание, первой части в особенности, если обратить пристальное внимание на образы, особые выражения, как, например, «прииди» (Ελθέ), и сравнить их с соответствующими выражениями церковной молитвы Царю Небесный, а также с только что цитированной молитвой, то можно с уверенностью заключить, что предисловие к Гимнам обращено к Святому Духу, хотя и заканчивается славословием Пресвятой Троице. Мы приведем здесь первую часть: «Прииди, свет истинный, прииди, вечная жизнь, прииди, сокровенное таинство, прииди, неименуемое сокровище, прииди, невыразимая действительность, прииди, непостижимое лицо, прииди, присносущное веселие, прииди, иевечерний свет, прииди, всех имущих быть спасенными истинное чаяние, прииди, лежащих воздвижение, прииди, мертвых воскресение, прииди, могучий, все всегда творящий и прелагающий и изменяющий одною волею, прииди, невидимый и неприкасаемый совершенно и неосязаемый, прииди, всегда пребывающий недвижимым и ежечасно весь передвигающийся и приходящий к нам, лежащим в аду, превысший всех небес, прииди, многовожделенное имя и прославляемое, но сказать нам, каков Ты, или познать, Кто Ты или каков, нам совершенно недостижимо. Прииди, вечная радость, прииди, венок неувядаемый, прииди, порфира великого Бога и Царя нашего, прииди кристалловидный и покрытый камнями, прииди, неприступная обувь, прииди, царская багряница и подлинно самодержавная десница. Прииди, Его вожделела и вожделеет моя жалкая душа, прииди, Единый, ко единому, ибо я один, как видишь. Прииди, отделивший меня от всех и соделавший одним на земле, прииди, ставший во мне самим вожделением и сотворивший меня вожделеть Тебя, совершенно неприступного. Прииди, мое дыхание и жизнь, прииди, утешение моей души, прииди, радость и слава и постоянное мое услаждение». [858]

4. ПРЕСВЯТАЯ ТРОИЦА

При всем отталкивании от книжного богословия, лишенного духовного опыта, при всей настойчивости утверждения, что Бог непознаваем и несказанен, пр. Симеон исповедовал строго православную веру с истинным учением о Боге, веру и учение о Пресвятой Троице прежде всего. Он основывал ее на Божественном откровении, Священном Писании, учении святых отцов, но одновременно и на своем личном опыте, на том, что Бог открыл ему Сам. Много раз он утверждал, что его богословие находится в полном согласии с тем, чему Церковь учить со времен апостолов, хотя их учение, как и учение древних отцов, часто забывается его современниками, и его задача — напоминать о нем, особенно в том, что касается духовной жизни. Вера во св. Троицу и учение о Троичном Боге является примером его привязанности к преданию Церкви и, вместе с тем, примером его личного и экзистенциального подхода к тайне.

Одно несомненно и сразу видно из его писаний: Бог пр. Симеона есть Троичный Бог, Отец, Сын и Святой Дух. Вера в Троицу не отделима у него от апофатизма. «Итак, скажи мне, — обращается он, вероятно, к какому–нибудь богослову более интеллектуального типа, которых он не выносил, — ты, не опасающийся исследовать то, что относится к Божественной природе, веришь ли ты, что есть Бог триипостасный (τρισυπόστατος), безначальный, несозданный, непостижимый, неисследимый, невидимый, ни умом не постигаемый, ни словом не сказуемый, и что Он был всегда Тот же Самый, не имевший никогда ни начала дней, ни времен или веков, но всегда существующий?» [859] Свою веру в Бога он выражает так: «Мысли и благочестиво исповедуй относительно Святой и Единосущной и Нераздельной Троицы, что Отец рождает неизреченно Бога Слово, Которого Он имел в начале в Себе и имеет неразделимо рожденным и выше слова, Сын же рождается, будучи всегда неразделимым с рождающим Отцом, совечным и никоим образом от Него не отделимым, а Святой Дух от Отца исходит, будучи соприродным и соединенным, единосущным Отцу и Сыну, как сопоклоняемый и сославимый с Ними от всякого дыхания… Веруй … что Их сверхсущная сущность единого Божества и Царства Триипостасна, так что ни в одно сливаются три Ипостаси, ни природно соединенные не разделяются на три, ибо в каждой из них видимое мыслится (как принадлежащее) обоим в одной сущности и природе, и славе, и одной воле. Веруй, что это един Бог, Творец и Создатель всех видимых и невидимых» [860]. В этом исповедании троической веры, безупречного святоотеческого православия, вера в три божественные Ипостаси выражена пр. Симеоном одновременно с признанием абсолютной непостижимости божественной сущности. К тому же, познание Троицы открыто Самим Богом, как мы уже указали на это в другом месте [861]. Пр. Симеон часто возвращается к Ее единству: «Ибо мы не мудрствуем, что есть иное и иное и иное, другой и другой и другой природы, разделяя не рассекаемую Единицу (ένάδα) и Божество, неразумно уклоняясь в неестественные инаковости, но мы познали Их единым Богом, нераздельно разделяемым Ипостасями и неслитно единяемым единством одной сущности, всего в Ипостасях единяемым и всего в сверхсущной единице троящимся. Должно говорить, что Тот же Самый есть трое Лицами и один единством сущности, то есть природы» [862].

Пр. Симеон спорит с тем, что Пресвятую Троицу можно познать, пользуясь рациональными понятиями или на основании аналогий с видимым миром. Мало для этого и одного изучения Писания, хотя при недостатке харизматического опыта нужно строго держаться того, что написано, и твердо тому верить. «Какая глупость, какое ослепление! — говорит он. — А те, кто желает нечисто углубляться во глубины Божий, и спешащие богословствовать, когда услышат о Боге, что как в трех солнцах есть одно смешение света, так и в Троице одно осияние Божества, немедленно воображают в своем уме три солнца, соединенных светом, то есть сущностью, разделенных же ипостасями, и безрассудно считают, что видят само это Божество, и таким образом делается святая и единосущная и нераздельная Троица подобной примеру» [863]. Благодать Пресвятой Троицы одна только может Ее открыть: «Потому что, как один Отец, один Его Единородный Сын, едина обоих слава, извещаемая и открываемая всем, кому Сын желает, через от Отца исходящего Духа» [864]. Пр. Симеон излагает свою троическую веру, утверждая при этом единство Бога, сосуществование Ипостасей, исхождение Святого Духа от Отца и вновь отвергает пример трех солнц: «Эти, следовательно, знают, будучи движимы Божественным Духом, равночестность и единство Сына со Отцом. Потому что в Отце они видят Сына и в Сыне Отца через Духа, как написано: «Я в Отце и Отец во Мне», — то есть, что Дух сопребывает с Отцом. Ибо если Он исходит от Отца, а весь Отец есть во всем Сыне, весь в Них есть и Дух Святой, Отец же и Сын и Святой Дух един Бог, поклоняемый всяким дыханием. И как ты будешь в силах назвать Единого тремя солнцами? Ибо если ты соединишь Их, Они соединятся и трое будут одним, а если нет, тогда ты нарушил единство. Отца же без Сына и Духа ты никак не найдешь, ни Сына без Отца и Духа, ни Духа Святого чуждым единства с Тем, от Кого Он исходит. Веруй в Отца и Сына в Духе, а в Сыне Отца и с Духом, а в Отце Сына совечного всегда сущего и пребывающего, и имеющего совоссияющего Духа Святого. Они един Бог, а не три, существующий в трех Ипостасях, и всегда существующий, и так же существующий, воспеваемый бесконечными силами во единой соприродности и царстве и Божестве. И если в каждом из Них созерцаются общеприродные черты божественного свойства, но трое одно и каждое по одному три, что в солнцах не может быть» [865].