Мракобой - Дино Динаев

— Ты кто? — спросила дама голосом, который показался вору прекрасным, точно извлеченным из музыкального инструмента, он еще никогда не слышал таких.

Хрустальный голосок.

Вору сделалось спокойно. Ничего эта дамочка мне не сделает, понял он. Оружия нет. Стоит в одном пеньюарчике. Возможно, даже перепадет. А там иди ищи тащ генерал, то твоей жёнушке вдул. У вора коттеджа нема, он как ветер. Сегодня тута, а завтра тама.

— Ты кто? — повторила дама.

— Вова! — сказал Скелет.

А мог и Петя, никакой разницы.

— Везучий ты, Вова! — продолжала дама. — Я успела Роберта отключить!

Звездит, понял вор. Опасается, что вдую.

— Я тебя не трону! — пообещал он.

— Я знаю! — сказала дама. — Ты хороший!

— Не совсем! — уточнил вор. — Не вздумай поднимать шум!

Полураздетая женщина была аппетитная, как оладий.

— Мне страшно одной! — призналась вдруг дама. — В том месте, где я была раньше, было хорошо.

— В Куршавеле что ли?

Дама засмеялась. Смех был хрустальный, у вора аж бубенцы зазвенели. Да я счас кончу, удивлённо понял он. От одного вида этой волшебной женщины. Никогда с ним такого не было.

Если до этого момента все было прекрасно, после началась жуть.

Для начала раздался грубый скрежет, уместный более для некоего метало-обрабатывающего производственного цеха, чем для загородного коттеджа. Будто шлифовкой пытались разодрать мозаику на полу. Само по себе это было жутковато. Но еще страшнее стало, когда дама повернулась к вору спиной.

Женщина оказалась совершенно прозрачной, точно стеклянной. Внутри ее беспрестанно шли какие-то процессы и переливалась тяжелая маслянистая жидкость мертвенно синего цвета. В этой жидкости медленно всплывал пульсирующий крупный пузырь вытянутой формы. В нем открылись два глаза и уставились на вора.

Вот тут вор от страха потерял остатки самообладания. Сознание выключилось от ужаса и далее он действовал на одних рефлексах. Он не помнил, как выскочил из ома, как бежал по саду мертвецов, даже как перелазил через забор. Пришел в себя лишь далеко на улице.

Шебутаев под ударом.

— Что думаешь? — поинтересовался Вершинин, когда Заморова увели.

— Он знал того, кто знал Ботвинника! — непонятно выразился Алексей. — По сведениям Заморова со слов Матвеева по рассказу Скелета.

— Не скажи! Гапонов зачем-то ведь интересовался генералом. Тут явно какая-то связь. И жена генерала жива до сих пор, хотя доктора отпускали ей всего полгода.

— Ты веришь в живой пузырь внутри человека?

— Нет конечно, тут Скелету верить нельзя! Хотя…

Вершинин припомнил свои ранние попытки встречи с Пантаналом. Чего там только не было.

— Не суть важно! — поправился он. — Что мы выяснили? Комендант города выдает допуск в закрытый город иностранному спецу.

— И за это я с превеликим удовольствием Данлоппа закрою! — закончил Шебутаев.

На самом деле заманчиво, подумал Вершинин. Генерала мы тронуть не можем, по крайней мере, пока. А профессор в самый раз[34].

Они снова сели в убитое служебное авто, которое и завелось не с первого раза, и наконец тронулись.

— Я с таким наслаждением надену на Данлоппа наручники! — предвкушал Алексей.

Я бы сам на него их надел, подумал Вершинин. Столько времени водил меня за нос. Знал ведь, что я веду дело Гапонова, и нарочно мне в друганы набивался. Информацию выведывал. «Сэм Брук, гвинейский друг».

Погоня возникла сразу за поворотом на Лесную. От обочины отделился и устремился за ними нарядный автомобиль ППС. Он пристроился за ними и включил ревун.

— Будем отстреливаться! — пригрозил Алексей.

— Не дури! Это же наши! — одернул Вершинин.

— Ваши в овраге лошадь доедают! — огрызнулся Шебутаев, но все же остановился.

Машина ППС встала чуть в отдалении. Из нее разом вышли четверо. Трое в кожаных плащах патрульных с автоматами и чел в гражданке. Был он совершенно лыс и неприятно носат. Пэпс постучал по стеклу кончиком ствола. И ствол показался Вершинину чересчур толстым и неухоженным.

— Да-да! — вежливо сказал Шебутаев.

— Выйдите пожалуйста из машины!

Алексей пожал плечами и подчинился.

— Лицом к машине! Руки назад!

Вершинин торопливо стал выбираться из машины, но пока это делал, на Шебутаева надели наручники.

— В чем дело?

Лысый показал ксиву.

— Управление собственной безопасности! Полковник Филимонов! Гражданин Шебутаев вы обвиняетесь в убийство следователя Гапонова!

— Что за бред?

— Разберемся! — пэпсы грубо толкнули его в направлении патрульной машины.

Тут Вершинин понял, что настал его выход.

— Товарищ полковник, а вы в курсе, что дело об убийстве Гапонова веду я? Моя фамилия Вершинин, я следователь по особо важным делам главного управления следственного комитета!

Филимонов внимательно посмотрел на него, точно коллекционер разглядывающий редкую букашку и сказал:

— Пошел на хер!

Шератон.

После ареста Шебутаева машина оказалась в полном распоряжении Вершинина. Он снова завел ее не с первого раза и поехал в отель. Беспрепятственно доехал, бросил машину на дороге, потому что парковка оказалась занята, и торопливо зашел в здание. Дежурившая на ресепшн Зоя что-то крикнула, но он, не останавливаясь, ринулся в как раз открывшийся лифт. Больно ударился, а когда растирал руку, увидел, как оказавшийся попутчиком пинальщик радостно осклабился. Меня никто не любит, подумал он. Ему до трясучки захотелось увидеть рожу Данлоппа, когда он наденет на него наручники. Шпион хренов. Замаскировался. Купил благосклонность генерала. Вынюхивал…

А что он вынюхивал? Вершинин замер перед своей комнатой. Ведь он Пантаналом интересовался! А это пахнет государственными секретами высшего категории секретности!

— Не надо тормозить, милый друг! Это ведь ваш собственный номер! — раздался барский голос.

Легок на помине, вражина, подумал Вершинин.

Данлопп подходил, холёный, благоухающий, как только что из ванной, стильно одетый.

Вершинин отпер дверь и некультурно зашел первым, но, когда Данлоппа это останавливало, он вошел следом и обрушился в кресло.

— Вы что-то ищите, милый друг? — поинтересовался профессор.

Вершинин носился по номеру, переворачивая содержимое кресел и платяного шкафа.

— Дипломат мой! — вырвалось у него.

— Этот? — профессор протянул его, держа одним мизинцем.

Вершинин схватил его как кот карася, открыл и выхватил пистолет. Дипломат полетел на пол, ствол уставился профессору в лоб.

— Вы не сняли с предохранителя! — застенчиво подсказал Данлопп.

— А так? — Вершинин снял.

Он искал страх в глазах оппонента, но его там не было. Профессор смотрел даже с интересом.

— На кого вы работаете, Стэн? Центр, Пальцы, какие-либо другие сволочи? — спросил Вершинин. — Вы можете попытаться напасть, но не обманывайтесь, мне уже приходилось убивать, и рука у меня не дрогнет.

— Да знаю! — оборвал его профессор с некоей досадой. — Я ведь знал, что эта сказочка про МГБ для вас ненадолго, Жак!

Имя, пользуемое французской разведкой, профессор подчеркнул особой интонацией, и