«Если», 2005 № 12 - Журнал «Если»

Вот оно как! В наблюдательности Керби я не мог отказать. Странное поведение купцов теперь для меня предстало в ином свете. Выбраться за пределы космопорта могут такие гости Тугама, как мы, то есть почти сервы, либо же нелегалы.

— Так они, получается, нарушители… законов!

Я поймал себя на том, что чуть было не сказал — «наших законов». Даже в самом неуютном и неприветливом месте обживаешься понемногу, и любая дыра кажется родным домом, потому что привык к ней, знаешь наперечет все помойки, а каждый булыжник под ногами знаком до последней щербины. И вдруг появляется шанс выбраться из дыры. Только немного неприятно, что этот шанс зависит от посторонних, не деливших с тобой жизнь на помойке. Но пока никто не собирается нам помогать, а мысль о том, что чужаков можно обманом или шантажом заставить вывезти нас с Тугама, была глупой. Мы не знали — есть ли оружие у чужаков, с какой они здесь целью, на что пойдут, узнав, что разоблачены, и сколько еще чужаков в караване?

Следует использовать шанс, иначе постоянная борьба за выживание скоро приведет к тому, что я буду радоваться каждому дню, проведенному в сытости и покое, а дочь моя скоро забудет, как мы жили в мире менее диком, чем Тугам. Правда, на цивилизованном Айконе она потеряла дар речи после того, как орды внезапно обезумевших ультов ворвались в города, сея смерть и разрушение. Тихая улица, на которой мы жили, была завалена телами наших соседей, кровь смешалась с водой в сточных канавах… Но к тому времени, когда мы с Денеба переправимся на родную планету, там все придет в норму. Не может не прийти. Ведь во Вселенной есть какой-то смысл и справедливость. Найду хорошего врача для моей дочки, и она снова начнет говорить.

Если бы каждый раз, повторяя эти слова как заклинание, я подбирал песчинку, то карманы мои были бы полны песка. Хорошо, что на моих лохмотьях нет карманов.

Керби решил присматривать за этой парочкой. Вдруг они здесь из-за аварии. Тогда, сказал техник, рано или поздно за ними прилетят. Особенно, если у них имеется связь с какой-нибудь посудиной на орбите. Не будут же они месяцами ползти в столицу! А как только поблизости сядет любая развалина, способная доставить нас на корабль, мы попробуем попасть на нее. Без насилия, если получится.

— А если не получится? — спросил я, на что Керби лишь нехорошо улыбнулся.

— Челнок захватить можно, — сказал он. — А дальше? На торговом судне вся команда человек пять, ну, десять. Справимся?

— Легко! Э-э, момент, о чем это мы? Челнок, корабль… Ты в пираты собрался?

— Какие еще пираты?

— Были такие давно, на Земле. Очень давно. Нападали на корабли, на орбитальные станции и форпосты.

— А-а, вольные торговцы. Ну, если выбирать между этим, — он выразительно пошевелил ногой в разбитых опорках, — и этим… — так же выразительно указал пальцем вверх, — то я бы рискнул.

— Тебе можно рисковать, а у меня жена и ребенок.

— Я вас очень уважаю, господин Острич, но это вы просто так сказали, вот. Что их ждет, если вдруг с вами что-нибудь случится? Или даже ничего не случится. Так и будем здесь побираться? Признаем Беспалого вожаком племени, осядем где-нибудь на берегу, начнем соус гнать…

Прав техник, однако от его правоты кровью пахнет сильнее, чем гнилью от самого выдержанного соуса. Но выбирать не из чего.

— Ладно, доберемся до корабля, на месте разберемся, что делать.

— Это точно, — и Керби хищно осклабился.

Случайные встречи с чужаками уже не перерастали в драку. Я себя сдерживал, помня о наших планах, а Кари все время был рядом с Цосеффом, урезонивая его. После разговора с техником я даже подобрел к этой парочке. Выходило, что они — наша тоненькая нить, по которой мы попытаемся взобраться все выше и выше. Керби постоянно вертелся неподалеку от группы купцов: то вроде случайно поможет кому-то взнуздать упрямого вьюка, то поднесет оброненный посох.

Я рассказал Леоноре о стычке и о догадках Керби, а она, внимательно выслушав, спросила лишь, почему я называю эту парочку «чужаками». А мы-то кто сами? Ответить внятно я не смог.

Дорога теперь шла вдоль подножья горы. Там, где она была перегорожена оползнями или камнепадами, мы останавливались, и проводники решали: сворачивать в сторону, обходить завалы или перебираться поверху, рискуя переломать руки и ноги себе и скоту. Караван полз медленно, но зато и уставать мы стали меньше. Катарина и Чакмар снова принялись играть в круги и камешки, но по мере приближения к месту паломничества караванный люд все больше пропитывался благочестием. Напрасно Чакмар суетился рядом с погонщиками, пастухами и носильщиками, подбрасывая камешки на ладони, напрасно азартно вскрикивал, когда моя дочка метко сбивала очередную щепку-палочку. Играть попросту боялись. Не хотели нарываться на неприятности.

Торговый человек Кари оказался заядлым игроком. Камешки из его ладони вылетали с удивительной точностью один за другим, не успевал первый коснуться песка, как последний уже летел к кругам и щепкам. Он с удовольствием проводил бы время за игрой. Но после того, как он пару раз оставил детей ни с чем, Чакмар при виде купца быстро сворачивал игру.

Старшины с каждым днем все строже следили за тем, чтобы никто из паломников не пропускал положенные песнопения, а нам прямо указали, что жертвенное мясо не будет считаться таковым, если его не вкушать с благодарностью и пожеланием удачи бенефицианту. Так что и мне приходилось открывать и закрывать рот в такт хоровому пению караванщиков. В такие минуты я чувствовал себя идиотом, беззвучно шевелящим губами пропитания ради. Приходилось опускать глаза и внимательно рассматривать камни под ногами, чтобы легче было подавить душащий меня смех, который мог оскорбить благочестивых паломников.

Разглядывание камней отвлекало. Иногда попадались весьма забавные образцы. Я думал, что все знания о породах и минералах исчезли, выветрились из головы, занятой с утра до вечера мыслями о еде, о том, как защитить семью от угроз мнимых и реальных. Но все же я замечал, что гранитные породы здесь имеют ярко выраженные следы выветривания. Сотоподобные ячейки придавали скалам вид обломков гигантских деревьев, изъеденных соответствующих размеров древоточцем, а вблизи мириады выемок, глубоких и не очень, были похожи на гнезда птиц с могучими клювами, способными выдолбить в камне убежища для своих птенцов.

Несколько раз мне попадались куски розового кварца, прозрачного, почти без внутренних трещин. Очевидно, поблизости был выход кварцевой жилы. Я стал присматриваться к осыпям. Дочка и Чакмар заметили мой интерес к камням и стали приносить самые, на их взгляд, необычные.