Утверждение власти - Николай Александрович Метельский

– Так же, – пожала она плечами. – Только другим ножом. В принципе, артефакты для блокировки камонтоку похожи, между ними и разницы-то всего в трёх символах на клинках. Точнее, четырёх символах, но последний обозначает наш род, и при его травлении используется кровь кого-нибудь из Аматэру. Впрочем, последнее секрет рода. Не думаю, что о нём знает более трёх родов во всей стране. Да и эти три символа тоже секрет.

– А этот нож? – поинтересовался я, подходя к ней уже с оголённым торсом. – Неужто достаточно всего лишь знать нужные символы?

– Повернись. Нет, этого недостаточно. На самом деле все эти секреты лишь перестраховка. Наши предки – да и не только они, думаю – пытались повторить работу Ушедших, но получается только нож для глубокой блокировки. Тут всего лишь и надо, что вытравить на клинке нужные символы, а вот со вторым артефактом так ничего и не получилось. Тем не менее это не повод разбазаривать знания и трезвонить на весь мир о недостающих символах. А теперь замри.

Замерев на мгновение, я не сдержал любопытства и всё же спросил:

– Слушай, получается…

– Синдзи! – прервала она меня рыком. – Я, между прочим, не на бумаге рисовать собираюсь, а твою спину резать. Будь добр, не мешай.

– Как скажешь, – замер я, чуть опустив голову.

Было ли больно? Конечно, чёрт подери! Старуха явно не пыталась что-то там нацарапать, а конкретно резала. С другой стороны, боль была терпимой. Не настолько, чтобы каждый встречный-поперечный аристократ этим баловался, но, если надо, потерпеть можно. Промелькнула у меня поначалу мысль заблокировать боль, но это же магия, чтоб её, штука вообще непонятная. А вдруг это какой-нибудь ритуал, и боль – неотъемлемая его часть? В общем, рисковать я не стал, а то как минимум пришлось бы повторить процедуру, если бы не получилось, а как максимум – никто бы ничего не заметил, после чего… С аристо мне в любом случае придётся в будущем договариваться, и не хотелось бы из-за такой ерунды отдать кому-то камонтоку рода Аматэру. В общем-то ещё Казуки есть, но я пока не определился окончательно, надо ли его раскрывать?

– Всё, – наконец-то сообщила Атарашики, отбросив в сторону очередную окровавленную тряпку. – Сейчас кровь сотру, и можешь одеваться.

Чуть поведя плечами, не почувствовал ничего. Боль и неприятные ощущения словно отрезало. Ах да, она же говорила, что всё сразу заживёт.

– Я так понял, всё прошло нормально?

– Да, – ответила Атарашики, проводя по моей спине мокрой тряпкой. – Раны зажили, шрамы появились, всё, как и должно быть. Что ты там перед началом спросить хотел?

И правда, а что? А, точно…

– Получается, можно взять любой нож, нанести на его лезвие нужные знаки, и он станет артефактом?

– Я же говорила, что не всё так просто, – проворчала она.

– Ну пусть по-особому нанести знаки, итог-то один.

– Вот из-за этого «по-особому», даже зная символы, ничего ты сделать и не сможешь. Впрочем, как делать конкретно этот артефакт, известно многим, но то аристократы – для простых людей даже эта информация редкость. Да она им и не нужна. Всё, одевайся.

– То есть как делать такой нож, аристо знают, а как делать другой – нет? – уточнил я, беря в руки рубашку.

– Именно, – ответила она. – Более того, время от времени его приходится переделывать. То ли силы из него уходят, то ли ещё что… А вот второй нож этого недостатка лишён. Впрочем… – произнесла она и замолчала. – Ты ведь помнишь, что у нас два ножа для поверхностной блокировки?

– Да, – ответил я, застёгивая рубашку. – Один совсем древний и один новодел.

– Почти перед самым исчезновением Ушедших сделали, – кивнула Атарашики. – Думаю, тогдашний глава рода решил перестраховаться – всё же первому ножу уже около пяти тысяч лет. Он, конечно, ещё рабочий, но мало ли? А вдруг сила и такие артефакты покидает?

Кстати, именно старым ножом Атарашики блокировала камонтоку отцу, так что да – всё ещё рабочий. И выглядит как новенький, что для меня ещё более удивительно. За ним, конечно, ухаживают, но пять тысяч лет… Так эти ножи ещё и визуально не выделяются. Ножи как ножи. Обоюдоострый клинок и костяная рукоятка. Разве что у того паршивца, которым меня недавно резали, клинок пошире и покороче. И рукоятка из дерева.

– Как себя чувствуешь? – спросила Атарашики.

– Знаешь, – прислушался я к себе, – этой магической энергии во мне сейчас гораздо меньше, чем в прошлый раз. Думаю, дня через два вновь верну свои силы.

– Ну ещё бы, – произнесла она ворчливо. – В прошлый раз тебе всю кровь в теле меняли, камонтоку новый формировали, да так, чтобы ты не помер при этом. Естественно, что сейчас ты должен быстрее оклематься.

– Ладно, – подытожил я, надевая пиджак. – Давай более интересными вещами займёмся.

– Это какими? – насторожилась Атарашики.

– Кубиком, что я у Токугава спёр.

Глава 11

Нужный мне куб лежал ровно там, где мы оставили его в последний раз – на старинной тумбе в окружении таких же, пусть и бесполезных, но всё же артефактов. Точнее, никто просто не знает, что большинство из этих штуковин делает. Сюда бы моих родителей, да кто ж их пустит… Хотя можно же наоборот – артефакты им принести. Но это явно не в ближайшем будущем.

– И чем же этот куб… – нарушила молчание Атарашики. – Ты узнал про него что-то новое?

– Скорее, я просто узнал кое-что, что можно к нему применить, – усмехнулся я, беря артефакт в руки.

Сам куб был чуть больше моего кулака и испещрён различными линиями, кругами и завитушками. Причём, если приглядеться, некоторые линии были золотистого цвета, в то время как сам куб – практически полностью серого. Но главное то, что в двух местах золотистые линии сплетались в очень знакомые… фигуры, знаки, отпечатки пальцев? Сложно сказать, что это такое. И ведь золотой цвет на блестящем сером артефакте был довольно незаметен.

Подойдя к Атарашики, показал ей артефакт:

– Видишь вот эти места? Тут надо…

– Я поняла, – прервала она меня чуть взволновано. – Святые супруги, как мы раньше-то этого не заметили?

На что я хмыкнул:

– Ну я про зоны активации вообще был не в курсе.

– Да, да, во всём виновата я, – проворчала она, после чего забрала у меня куб.

Приложив сначала кольцо, а потом и пальцы к нужным местам и подав туда бахир, Атарашики – как и я, собственно – с удивлением уставилась на появившийся голографический глобус. Фактически точно такой же, как и раньше,