Начало новой истории - Трилата Нижеги

— Соглашайся, я с магическими искусствами только так и справляюсь.

Библиотекарь улыбнулась ещё шире:

— Всё же Вы слышите…

Эктори, подумав, кивнула, но потребовала:

— Три монеты за сезон и я в полном вашем распоряжении.

— Грабёж! — воскликнула Тётушка.

— Вы ведь тоже что-то с этого имеете — нет в мирах альтруистов, а я не Амператор, у которого вся государственная казна в распоряжении.

Чтобы подтвердить согласие на работу, Эктори нужно было поставить свою личную печать или печать семьи, и тут она оказалась в очень и очень неприятной ситуации… Эктори — никто и пришла из ниоткуда, у Ар, насколько она помнила, личной печати не было, а использовать печать императорской семьи — печать самой Империи было бы слишком странно, да и не получилось бы чисто физически…

Хафэр, словно прочитав мысли Эктори, попросил медальон, приложив его к планшету, на место для печати стороной с изображением планеты, шепнул Эктори на ухо:

— Твоя подвеска и есть печати: Звезда — Империи и прошлого Императора, Планета — Императрицы, про неё мало кто знает. Раз у тебя есть обе, и ты хочешь скрывать своё происхождение, пользуйся её печатью, в Империи это в порядке вещей.

Эктори с энтузиазмом принялась расставлять книги по полкам и смахивать тряпочкой пыль, ведь теперь ей за это платили. Хафэр тоже пошёл с ней, но он больше читал, а как показалось Эктори и вовсе, — листал страницы, иногда останавливался — делал какие-то пометки левой рукой. Эктори с любопытством заглянула к нему через плечо, успела увидеть только какие-то цифры, скорее всего — даты, спросила удивлённо, о том,успевает ли действительно всё прочесть. Хафэр вместо ответа кивнул.

— Долго учился? — полюбопытствовала Эктори.

— У меня было много свободного времени.

Эктори заинтересованно посмотрела на Хафэра, ожидая, что он всё расскажет, но он молчал, и ей пришлось просить.

— В детстве мать пыталась обучить меня магии, сама и учителей нанимала, но я безнадёжен, был и есть, и она сдалась, — немного печально начал Хафэр. — Всё время, что другие тратили на колдовство, я проводил за книгами — с ними интереснее было. Отец учил меня искусству боя — я быстро освоил техники владения мечом, а остальное мне было и не надо, тем более, что брат сделал для меня Вихрь, способный управлять энергией, дело было только в практике. И всё время, что другие тратили на поединки и учёбу, я проводил за книгами. Иногда брат увозил меня с собой и на несколько акь я забывал о книгах — там была практика: обезглавишь ты или тебя. Но такие поездки были редкими — слава Богам, он часто просто забывал про моё существование.

Эктори печально взглянула на Хафэра, захотела сочувственно погладить его по плечу и прижаться молча, ведь не надо было ничего говорить. Она уже представила, как он прижмёт её к себе и, сняв перчатку, погладит по белым волосам, собранным в слабый хвост, слегка улыбнётся, на этот раз по-настоящему… Но потом подумала, что вряд ли он помнит, что она — сестра, а значит и выглядеть это будет странно. Хотя с другой стороны, она уже обнимала его, успокаивая, но тогда ведь всё было совсем иначе! Сама не понимая, почему застенчиво отвела взгляд, вернулась к книгам.

Хафэр взглянул на Эктори печально, словно опять прочитав её мысли, отложил книгу в сторону и, прижав к себе, спросил:

— Что бы ты сделала, если бы книга тогда вернула тебе память?

Эктори немного поколебалась, но потом ответила:

— Я бы отправилась в миры мёртвых, а потом в Ничто, потом ещё в Нижний город — тогда я бы знала туда пути, я бы собрала всю свою семью и просто обняла, а потом мы бы просто пили чай.

— Тогда, может… — Хафэр запнулся, отстранил от себя Эктори, заглянул в её зелёные глаза, отчего-то наполнившиеся слезами, и не решился продолжить, только опять обхватил и прошептал: — Мечтательница, всех не получится…

Обнявшись, они простояли всего несколько мгновений. Яростный крик, донёсшийся от входа, заставил их прислушаться и перевести всё внимание на происходящее там.

Ход синий: Глава 19: Поединок

Высокий стройный юноша с утончённым лицом вбежал в библиотеку, вскипая от ярости. Тётушка попыталась его успокоить и выяснить, что произошло, но он только крикнул: «Я желаю видеть этого трусливого засранца!».

Хафэр вышел из-за стеллажей узнать причину криков и, если понадобится, утихомирить расшумевшегося нахальца, следом высунулась любопытная мордашка Эктори, а потом девушка показалась полностью.

Увидев Хафэра, аристократик подскочил к нему вплотную и, глядя сверху вниз, вскричал:

— Осмелишься ли ты, — ткнул пальцем Хафэра в грудь, — повторить свои слова мне в глаза⁈

Хафэр отстранился, брезгливо отряхнул фиолетовый пиджак, неспешно поправил герб Академии, неприязненно взглянул на непонятного типа, которого, вроде бы, видел впервые, хотя на том тоже был фиолетовый костюм пятого хода, попытался вспомнить его надменно вытянутое лицо, но не смог.

Аристократ, всё больше раздражаясь из-за отсутствия ожидаемой реакции, прошипел сквозь зубы:

— Ты оскорбил мою веру, назвал её рабской!

— Все новые веры учат смирению, ты из какой? — немного более заинтересованно спросил Хафэр.

— Из единственно верной! — тоном фанатика проговорил аристократ. — Пять богов — истинно те, кто создал миры, все мы подчиняемся их воле, мы должны чтить их и уповать на их милость!

Хафэр жестом подозвал Эктори, она немного опасливо подошла.

— Если кто-то утверждает, что его вера единственная истинная, — он дурак, — наставительно произнёс Хафэр.

— Ты смеешь оскорбить меня! Да ваша вера ничуть не лучше — верите в Судьбу, прописанную ещё до начала творения миров. Если смилостивить наших богов, то её запросто можно изменить! По вашим поверьям всё живое создали какая-то баба и мужик, но на самом деле создатель живого был один, а миры создали пятеро.

Эктори хотела возразить, она знала, что ЭВиА и Гоусэ не создавали всё живое — они заложили только основу, а уж потом всё само развивалось под их присмотром и влиянием окружающей среды, и именно из-за этого иногда появлялись те, кого не должно было быть. Хафэр парой жестов попросил её молчать, сам сказал:

— Мы не верим, мы знаем Судьбу.

Юноша расхохотался:

— Тогда какова моя судьба⁈

— Замолчишь, — холодно ответил Хафэр.

— Нет! Сразись со мной, ответь за свои слова, и, раз