Падение 'Морского короля' - Астон Марк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько парней из эскадрона были на летной палубе «Интрепида» и видели, как рухнул «Морской король». Билли Рэтклиф недавно присоединился к эскадрону, добравшись до Фолклендских островов, убедив командира эскадрона, что он говорит по-испански, чего было достаточно, чтобы убедить Майка Роуза вернуться в полк из командировки. Билли только что вышел из вертолета на летную палубу перед нами, когда услышал как кто-то крикнул:
- Боже мой! Он упал!
В то же время прозвучала корабельная сирена и из динамиков донесся настойчивый голос:
- Вертолет упал. Аварийные группы, подъем! Вертолет упал. Аварийные группы, подъем!
Несколько парней были внутри корабля, болтая с рядовыми из 3-го парашютно-десантного батальона, когда услышали сигнал тревоги и выскочили на палубу. Седрик и Дэнни были в кают-компании, когда услышали объявление по трансляции. Они не сразу сообразили, что в вертолете может быть кто-то из наших людей. Приводнение вертолетов стало почти обычным делом с тех пор, как Оперативная группа вышла в море, и они предположили, что это должно быть, один из вертолетов противолодочной обороны, во время одного из постоянных противолодочных патрулей. Роджер Эдвардс, наш офицер связи с ВМС, был тем, кто пришел и сказал им. Седрик направился на мостик вместе с Роджером. К тому времени, как он туда добрался, на воду были спущены спасательные шлюпки, а «Си Кинг», который отреагировал на инцидент, прибыл на место крушения и парил над нами. Дэнни уже готовился приступить к мрачной задаче подсчета тех, кто мог быть на борту, с отчетами о выживших — чтобы начать процесс выяснения, кто выжил, а кто погиб.
Некоторые парни перегибались через поручни и напряженно вглядывались в кромешную тьму, тщетно выискивая знак — хоть что-нибудь, что могло бы указать на то, что их товарищи живы. Кроме прожекторов, смотреть было не на что. Некоторые считали, что спасение заняло слишком много времени, но на самом деле, военно-морской флот сильно рисковал, делая все возможное, чтобы добраться до уцелевших, поскольку лучи света, должно быть, были видны за многие мили, и не жалели усилий. Разочарование парней было понятно. Бессильные помочь, они ничего не могли сделать, кроме как ждать, отчаянно ожидая новостей, гадая о судьбе своих друзей. В конце концов, только одно тело было извлечено из обломков и доставлено на борт «Интрепида». Дейв Лав погиб мгновенно, когда в него попал тяжелый пулемет, установленный в проеме люка. Это был борттехник из Королевской морской пехоты, с которым я разговаривал перед тем, как сесть в вертолет. Ему было двадцать два года.
Я снова пришел в себя на «Бриллианте», стоя голым под теплым душем, и поддерживаемый матросом, который растирал мышцы моих бедер. Я не думаю, что он наслаждался этим событием больше, чем я. Я чувствовал себя дерьмово, что не имело никакого отношения к усилиям восстановить кровообращение в моих конечностях. Я был потрясен тем, что произошло, как будто борьба за выживание высосала из меня каждую унцию энергии и все мои умственные способности. Моей главной заботой сейчас был едкий тошнотворный привкус авиационного топлива, который, казалось, заполонил мой рот и горло. Я не замечал этого, когда был в море, но теперь тяжелая жидкость на основе керосина, казалось, пропитала мягкие ткани моего нёба. Я отчаянно хотел избавиться от этого привкуса.
- Дружище, - сказал я слабым голом, - мне бы немного водички.
- Все в порядке, дружище, - ответил матрос. - Я принесу тебе чашку горячего чая.
Когда меня отвели обратно в лазарет, меня напоили горячим, приторно-сладким чаем, но все, чего я хотел — это воды, чтобы избавиться от гадости, которая загрязняла мой рот. Все еще настаивая на воде, я был одет в запасной матросский костюм из темно-синих хлопчатобумажных брюк, синей рубашки и плотного темно-синего свитера, а на ногах — пара белых теннисных туфель. Я не знал, что случилось с моей собственной одеждой, но в тот момент, мне было все равно, так как я был зациклен на необходимости выпить воды, чтобы смыть едкий привкус авиационного топлива.
Медики зашили несколько порезов на моей голове и завернули меня в одеяло, как часть жизненного важного процесса разогрева, вместе с чаем. Но, несмотря на то, что я был одет и запеленут, я просто не мог согреться, и мое тело неудержимо дрожало. К тому времени, как я пришел в себя, я также заметил, что основание моей шеи ужасно болит. Меня осмотрел корабельный хирург.
- Я думаю, ты мог сломать шею, - сказал врач. - Ты можешь ей пошевелить?
- Да, но мне просто нужно немного воды, чтобы прополоскать рот.
- Хорошо, я закреплю тебе шейный бандаж, а затем попрошу одного из санитаров приготовить тебе чай, - сказал он.
- О Боже, - простонал я, когда на моей шее застегнули толстый белый поддерживающий хирургический воротник.
Я был не единственным, кто пострадал в аварии. Крис сломал руку, а один из пилотов сломал лодыжку, когда пинком выбил люк экипажа. Еще одной травмой, полученной в результате аварии, был перелом ключицы, полученный Алексом. Несмотря на то, что Джеймс не пострадал в вертолете, он все еще страдал от осколка в ноге, который он получил во время налета на остров Пеббл.
Меня продолжало трясти, когда мы укладывались спать в кубрике старшин. Старшины флота уступили нам свои койки, чтобы мы могли спокойно ночью выспаться. Я лежал на своей койке, все еще чувствуя оцепенение, и промерзший до костей, когда в освободившийся кубрик зашла пара старшин. Двое мужчин почти ничего не говорили — вероятно, они все равно ничего особенного не могли сказать. Они притащили большой фанерный ящик для канцелярских принадлежностей. Там было полно жесткой порнографии. Учитывая то состояние, в котором мы находились,
