Обаятельный гарем желает познакомиться - Наталья Филимонова

дальше без разрешения — стоит действительно серьезная защита. И одному слишком любопытному послу стоило бы сказать мне “спасибо” за то, что все его конечности все еще при нем!

Господин ле Раден, которого отбросило от дверного проема, сумел удержаться на ногах, хоть и не без труда. Увы, в его глазах, обращенных на меня, вместо благодарности плясали смешинки.

— Что это вы делаете, неподражаемая эрти Нила?

Мой бесценный супруг был ниже меня на полторы головы, а годы и вовсе согнули его в три погибели. Так что панель, выключающая агрессивную защиту, находилась на такой высоте, что мне пришлось в прыжке к двери сложиться чуть ли не пополам. И выглядело это, наверное, так, как будто я пыталась посла… забодать?

Я резко выпрямилась.

— Спасаю ваш слишком длинный нос, — мрачно буркнула я. — Вас не учили, что совать его в магически защищенные помещения может быть небезопасно?

— Ну что вы, я ведь знал, что вы непременно спасете меня, отважная эрти! — Он еще и не верит, что все серьезно! Зато этот шут слегка поклонился, и я воспользовалась этим, чтобы, кинув осатанелый взгляд на Лейсан и Сафиру, чиркнуть пальцем по горлу.

К счастью, девушки поняли мою пантомиму правильно. И едва господин посол выпрямился, как на его локте повисла Сафира.

— Я вижу, вы пострадали! — прощебетала она. — Вам стоит присесть…

Лейсан, сглотнув, бросила на меня отчаянный взгляд, глубоко вдохнула — и повисла на втором локте посла.

— М-мы проводим вас, — проблеяла она.

— Да! Тария, осмотри нашего дорогого гостя! — я кивнула Тарии, и три девицы решительно повели упирающегося ле Радена по галерее. Во всяком случае, силой он их стряхивать не станет — и на том спасибо.

Уф! И ведь говорила я Ирмаину, что не стоит навешивать на мастерскую столько уровней! Но он любил испытывать все на себе и предметах вокруг себя, и каждую вновь изобретенную защиту вешал на ближайшую дверь — эту.

Я покосилась на панель, усеянную гладко отполированными камнями. Может, стоит отключить пока все сразу? Я точно вырубила мгновенную парализацию, ожоги и заморозку, но ведь было что-то еще, для тех, кто прорвался дальше… а дальше я совсем не помню, что там было. Я провела рукой по панели вниз, нажимая все сразу.

Откуда-то повеяло легким ветерком.

Бумаги за моей спиной слегка зашелестели, и я обернулась.

А потом над моей головой что-то прошуршало. Я подняла голову — ну конечно, модель ковра-самолета. Сделав надо мной круг почета, коврик размером с носовой платок метнулся к двери — и… вылетел за нее.

— Лови!! — истошно завопил я, рванула вслед — и чуть не наступила на алый шарик размером с теннисный мяч, который резко вывернулся из-под моей ноги и покатился в галерею. В следующую секунду с ближайшего стеллажа спрыгнула уже знакомая мне механическая “лягушка”, оттолкнулась от моего плеча, приземлилась на пол — и тоже рванула на свободу.

Я пулей вылетела за дверь — чтобы увидеть, как в разные стороны разбегаются Керим и Маруф. Первый одышливо трусил, мелко перебирая ногами, и невысоко подпрыгивал, пытаясь ухватить в воздухе коврик. Второй катился, пыхтя, за шариком, и миновал уже первый из поворотов. А вот не замеченнная им “лягушка” как раз до этого поворота допрыгнула — и, глумливо лязгнув, скрылась за ним. Следом торопливо хромала Джарис.

Я захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней.

Теперь-то я точно знаю, чего именно мне не хватало для полного счастья. Например, шатающихся по дворцу артефактов с неустановленными свойствами. До этого-то было как-то скучно. А вот теперь, глядишь, жизнь заиграет, наконец, яркими красками!

И все из-за одного любопытного посла!

*

Бежать следом за удирающими артефактами я не стала — разорваться на три части все равно не смогла бы. А если кто-то поймает не тот артефакт, за которым погналась я, он не сможет без меня открыть дверь мастерской, чтобы водворить его на место. А вот пострадать при попытке ее открытия — очень даже может! Потому что защиту я врубила заново. Черт его знает, где там включается то самое поле, что не выпускало на волю излишне активные изобретения. Пусть уж лучше работает все сразу. Уверена, там осталось еще немало такого, что могло бы улететь, ускакать, укатиться или уползти.

Рами вернулся первым, и лицо у него было… сложное.

— Отнес? — для порядка уточнила я.

— Д-да…

— И что Мариам?

— Поет…

Я приподняла брови. За все годы, что я знала Мариам — и в отцовском доме, и здесь, я едва ли слышала от нее больше десятка слов. Поет, серьезно?!

— Ну… — парень озадаченно потер нос. — Мне показалось, что она именно поет. Наверное. Это не очень музыкально… но, кажется, она счастлива.

Я хмыкнула. А ведь и впрямь — я и забыла, что Мариам всегда очень трепетно собирала любые статьи Ирмаина и упоминания о нем в прессе. Наверное, заполучить его личные записи для нее и впрямь счастье.

Лишь бы объемы счастья не оказались непосильными.

— Ладно… держи еще стопку.

Следом с разных сторон подтянулись запыхавшиеся Керим и Маруф и прихрамывающая Джарис — все с одинаково виноватым видом.

— Не поймали, — констатировала я, оглядев всех троих, и те понурились. — Понятно… Ну, коврик, во всяком случае, безопасен. Вроде бы… Надеюсь, два других тоже не преподнесут сюрпризов.

Я покачала головой. Неизвестного назначения механизм с магическими свойствами — тоже неустановленными — это, по сути, уже небезопасно. Скажем, нагревательная плита — очень нужный артефакт, без него кухарки как без рук. Но если не знать ее назначения и, например, сесть на нее в момент нагрева — выйдет неловко. Как бы и тут чего не получилось…

— Ладно. Главное, передайте всем — Керим, и прислуге тоже — при обнаружении неизвестных артефактов срочно хватать их и нести мне. И главное — не пытаться их никак использовать, ничего нажимать и трогать! Лучше даже нести завернутыми в тряпку…

Для того, чтобы перетаскать из мастерской в библиотеку бумаги Ирмаина, всей компании пришлось сделать несколько рейсов. Кроме Джарис, конечно. Для нее я специально принесла кресло прямо в галерею и заставила сесть.

Последнюю стопку я взяла в руки сама — нужно было проинструктировать Мариам.

В библиотеке сегодня было… странно. Листы с записями Ирмаина сами собой порхали в воздухе, кружась в чем-то похожем на танец. А еще откуда-то из-за стеллажа и впрямь раздавалось мычание, которое при некоторой доле воображения можно