Пираты, корсары, рейдеры - Игорь Можейко

7 июля беглецы благополучно добрались до Франции и сошли на берег, где, как пишет Рюмин, «определена им была квартира и пища, и вина красного по бутылке а день».

Из семидесяти человек, отплывших с Камчатки, во Францию прибыло тридцать семь мужчин и три женщины. Большинство из тридцати недостающих умерли. Десять человек были оставлены в дороге: четверо на Курилах, Степанов — в Макао, а еще четверо на Иль-ле-Франсе в госпитале.

В этом путешествии, которое началось с восстания на Камчатке, все было первым. Это был первый известный случай русского пиратства в Тихом океане (ибо в широком смысле слова действия ссыльных, захвативших корабль и ограбивших склады, были пиратскими), первый приход русского корабля в Макао, первое пересечение русскими экватора, первый переход русских через Индийский океан и т. д.

Беневский оставил спутников в порту, а сам отправился в Париж. Там он стал популярной фигурой во французских салонах — романтическим героем, вырвавшимся из страшной Сибири. Он предлагает французскому правительству завоевать Формозу (Тайвань), выгодно расположенную у берегов Китая. Однако Формоза не стояла в планах французской экспедиции, а вот интересы в Индийском океане у Франции были значительные. Беневскому предложили попытать счастья в Индийском океане, и он согласился возглавить экспедицию для покорения Мадагаскара.

Тем временем спутники Беневского начали беспокоиться, куда исчез их командир. Деньги кончались, и пора было решать, что делать дальше. Беневский прислал письмо из Парижа: «Ребята! Ваше письмо получил. До моего приезда ваша командировка отменена есть. После всякой мне свое намерение скажет. До моего приезда живите благополучно. Я есмь ваш приятель барон де-Беневский!».

Вскоре Беневский и в самом деле вернулся к спутникам. Он сдержал свои обещания, данные в прокламациях: довез их до Франции. Теперь, уладив собственную судьбу, он вернулся к ним с новыми идеями и планами. Он звал их завоевывать Мадагаскар.

Последнее собрание беглецов было коротким. Каждый принял решение еще до приезда Беневского, так что спорить было не о чем. Двенадцать человек, в том числе одна женщина, решили не расставаться с командиром. Среди них было семеро рабочих, приказчик Чулошников, два матроса — Потолов и Андреянов (последний с женой) — и верный ученик Беневского Устюжинов.

Тем, кто захотел вернуться в Россию, Беневский выписал подорожные до Парижа. Русский резидент во Франции Хотинский уже сообщил о беглецах в Петербург. Екатерина решила во избежание излишних толков проявить милосердие. К тому же невероятность плавания и лишения, выпавшие на долю беглецов, ее растрогали. Она была в курсе всех дел, — недаром, как только журнал путешествия прибыл в Петербург, он был немедленно доставлен императрице, и она его внимательно прочла.

27 марта 1773 года семнадцать человек, решивших возвратиться на родину, пешком отправились через почти всю Францию в Париж и спустя месяц встретились там с русским резидентом. Еще несколько месяцев они прожили в Париже, ожидая бумаг из Петербурга, и 30 сентября. 1773 года шестнадцать мужчин и одна женщина, жена Рюмина, увидели форты Кронштадта. Вскоре они разъехались кто куда пожелал (желания, видимо, направлялись правительством — в центральной России никто не остался). Рюмин с женой и Судейкин отправились в Тобольск, остальные выбрали Иркутск или Охотск. Штурман Бочаров поначалу тоже уехал в Иркутск, но впоследствии вновь вышел в море и, встретившись во время плавания с участниками экспедиции Кука, рассказал им о своих приключениях.

Были среди беглецов и такие, кто не пожелал ни возвратиться в Россию, ни отправиться на завоевание Мадагаскара. Швед Винблан вернулся на родину, а Хрущов, Кузнецов и Мейдер поступили на французскую военную службу. Хрущов получил чин капитана, Кузнецов — поручика. Заметим, что Кузнецов был в отличие от остальных крестьянином, и потому можно встретить сомнения в том, мог ли он быстро овладеть французским языком. Но эта быстрота относительна, Кузнецов провел несколько месяцев на французском судне, а затем почти год прожил во Франции… Так что времени было достаточно.

Эскадра с переселенцами и войсками, на которой находились Беневский и его товарищи, отправилась на Мадагаскар 23 марта 1773 года и прибыла к северной части острова в начале февраля 1774 года. Следующие полтора года были для Беневского очень трудными. Французские колониальные власти на Иль-де-Франсе не были заинтересованы в поддержке мадагаскарской колонии, а без поддержки выдержать тяжесть климата, враждебность мальгашей и необходимость кое-как перебиваться от корабля до корабля было почти невозможно. Кроме того, Беневскому не хватало действия, приключений. Несмотря на то что Беневский все же смог завоевать доверие мальгашей (есть даже сведения, что его провозгласили королем), через два года после прибытия на Мадагаскар он бросил основанный им Луисбург, взошел на палубу английского торгового судна и был таков. Во Францию, где его могли счесть за дезертира, он решил не возвращаться и поселился в Англии. Там Беневский прожил восемь лет, написав за это время свои ставшие широко известными записки — скорее авантюрный роман, чем документальное повествование.

Что стало с русскими, которые отправились с Беневским на Мадагаскар, неизвестно. Если, что вероятнее всего, они остались на острове, то, возможно, на Мадагаскаре и сегодня живут их потомки.

В Англию с Беневским прибыл только Устюжинов, которому Беневский дал образование и который сопровождал своего кумира во всех его странствиях.

В апреле 1784 года Беневский уже в Соединенных Штатах Америки — недавно добившейся независимости, быстро богатеющей стране, торговцы которой начинают уже поглядывать по сторонам, рассчитывая принять участие в борьбе за Южные моря. И неудивительно, что Беневскому с его энергией и его прошлым удалось найти здесь сторонников. Богатый коммерческий дом в Балтиморе решает ссудить его деньгами на покорение Мадагаскара. И в начале 1785 года Беневский вновь на острове.

Имеющиеся в нашем распоряжении отрывочные сведения о последнем путешествии Беневского на Мадагаскар не позволяют судить о том, каковы были его действительные планы. Хотел ли он стать королем Мадагаскара по примеру Плантена и других пиратов? А может быть, он желал отомстить французам за те беды, которые обрушились на него, когда он правил частью острова от имени французского короля? Обо всем этом можно лишь гадать, внешняя же канва событий такова.

В январе 1785 года Беневский прибывает на Мадагаскар с небольшим отрядом, ни состав, ни численность которого неизвестны. Высаживается он где-то неподалеку от французских владений и сейчас же вступает в бой — вероятнее всего, с французами. В «Русской старине» за 1876 год об этом говорится так: «Но едва он Успел высадиться на берег со своим незначительным конвоем, как капитан корабля, напуганный стрельбой на берегу, снялся с якоря и ушел в море, оставив таким образом Беневского на произвол судьбы».

Два месяца Беневский ждал возвращения судна, на котором остались припасы и оружие. В отряде, постепенно вымирающем от болезней, вскоре осталось лишь несколько человек. И тут мы видим Беневского во главе мальгашей, которым он предложил помочь изгнать с Мадагаскара французов. Надо полагать, что этот план у Беневского был с самого начала. Он не мог рассчитывать победить французов без помощи местных жителей. Далее известно следующее: «Дикари приняли его предложение и стали охотно обучаться под его руководством разным маневрам. Первые их попытки нападения на французов увенчались успехом, но при втором нападении 23 мая 1786 года островитяне, запуганные наскоком французов с меткою стрельбой, разбежались, а Беневский, раненный пулей в грудь, умер на месте».

Так сорока пяти лет от роду погиб на Мадагаскаре пират и бунтарь.

Иван Устюжинов, которому в это время было 28 лет, по некоторым сведениям, попал к французам в плен и был отправлен на Иль-де-Франс, а оттуда в Париж. В 1789 году он уже в России, где поступает на гражданскую службу. Он прожил долго, и есть сообщения, что он оставил записки. Они пока не обнаружены, а жаль: ведь Устюжинов не расставался с Беневским пятнадцать лет и побывал во всех океанах и на всех, кроме Австралии и Антарктиды, материках.

Мемуары Беневского, вышедшие впервые в 1791 году, имели большой и несколько скандальный успех из-за склонности их автора к преувеличениям и частому пренебрежению фактами. Они выходили не раз на многих языках, попадали в Россию, но все-таки Беневский был более известен во Франции и Польше, чем в России, которая в его мемуарах описана недоброжелательно и не всегда правдиво. Он был популярен в Европе в начале прошлого века, когда был большой спрос на романтических героев. Много пишут о нем и в наши дни.