Адам ищет Еву, или Сезон дикой охоты - Наталья Андреева

– Ну, месяца два назад. Или нет. Полтора. – Костяшки пальцев были совсем белые, так он сжимал эту ручку!

– А о чем был разговор?

– Разговор? Почему разговор? – пробормотал Андрей Ильич.

– Она вас о чем-то просила?

– Видите ли… Нет, ничего.

– Каким образом вы получили эту квартиру? Откуда такие огромные деньги?

– Давайте я лучше выйду и возьму такси, – решительно сказал Андрей Ильич.

– Нет, зачем же. Я сказал, что отвезу вас.

– Не надо.

– Неужели она у вас на даче? – насмешливо спросил Антон.

– Кто? – «Господи, да он эту ручку сейчас оторвет!»

– Регина, вот кто!

– У меня нет никакой Регины! И я не имею права разглашать врачебную тайну!

– А если я ее муж?

– Мужья должны относиться к своим женам как-то иначе! И я ни на секунду не жалею о том, что сделал! Остановите машину!

– Нет!

– Я полицию позову! Я выпрыгну на ходу!

– Ну, хорошо. Только скажите: зачем вы везете на дачу рабочий чемоданчик? Ведь в нем инструменты. Так?

– Да кто вы такой?!

– Антон Валентинович Перовский. Не хотите про чемоданчик и про квартиру, ответьте мне только на один-единственный вопрос. Всего на один. И я остановлю машину. Или молча отвезу вас в Дедовск.

– Какой вопрос?

– Кто эта женщина?

– То есть?

– Регина или Алиса?

– Да собственно… Теперь это уже не имеет никакого значения. Никто.

– Я вас не понимаю.

– Остановите же машину, – тихо попросил хирург. – К вам все это теперь не имеет ни малейшего отношения. Она хочет начать новую жизнь. С новым лицом. Да, я везу на дачу свой чемоданчик. Мне надо снимать швы.

– Значит, она там, – утвердительно сказал Антон.

– Она никого не хочет видеть.

– Да, но я, черт возьми, хочу!

– Знаете что? А я никуда не поеду!

– Что?!

– Вы же не знаете, где моя дача! Разворачивайте машину. Я домой хочу. Не можете же вы меня заставить. Не имеете права.

– Я не могу. Полиция заставит. Она убийца.

– Разворачивайтесь. А полиции я не боюсь. У меня с ней особые отношения. Хотите, позвоню прямо сейчас, и вас упрячут в тюрьму? За насильственные действия по отношению ко мне? Я не собираюсь больше ехать в вашей машине! Хотите?

По его рукам, расслабившимся наконец, Антон понял, что Андрей Ильич не шутит. И в самом деле, он слегка перегнул палку. «БМВ» притормозила у ближайшей станции метро. Антону оставалось только смотреть, как хирург со своим чемоданчиком нырнул в стеклянные двери и скрылся из виду.

Что дальше? Дедовск большой. Только полиция может выяснить, где конкретно находится дача этого хирурга, а с полицией у него особые отношения.

– Какие? – спросил он вечером следователя Лиховских, набрав номер его домашнего телефона.

– Ты пытался поговорить с пластическим хирургом? Напрасно!

– Это еще почему?

– Да за ним такая силища стоит! Видишь ли, этот человек разрабатывает уникальную методику.

– Бабам грудь пришивает? – усмехнулся Антон. – Что, у одной из его клиенток муж большой начальник?

– Он удаляет с помощью лазера папиллярный узор с пальцев, – грустно сказал Лиховских. – Но это мне сказал под большим секретом друг, работающий в соответствующих структурах. Вместе учились. А я тебе говорю, чтобы ты не лез к этому хирургу. А иначе точно сядешь. Или чего похуже. Короче, я тебя предупредил.

– Лазером удаляет папиллярные линии? Бред! – не удержался Антон. – Это невозможно!

– А ты проверь. Он как-то вылез на большой экран, этот Андрей Ильич. Кстати, передачу я смотрел. Как обычно, он жаловался на отсутствие средств и что никто не верит в его уникальный метод. А меж тем даже шрамов не остается. Андрей Ильич говорил, что, мол, придется податься за границу, может, там его наконец оценят по достоинству. И через несколько дней…

– Ему позвонили. Понятно. И что, это на самом деле возможно? Весь этот бред с папиллярными узорами?

– Судя по тому, как защищают нашего хирурга, возможно. Ты представляешь, какое значение имеет его открытие для, допустим, программы защиты свидетелей?

– Да ладно! Программа защиты! Я все понял: об этом говорить не надо. Но он сам признался, что женщина у него на даче! А где дача?

Лиховских тихонько вздохнул:

– Забудь.

– Значит, нет никакой возможности узнать правду?

– Есть. К нему не подобраться, это на все сто процентов. Но его медсестра – совсем другое дело. Она-то не представляет такой ценности для… гм-м… науки!

– Ведь он же…

– Правильно: не мог оперировать эту женщину один. Без ассистента. У меня есть адрес одной милой девушки. Не хочешь прокатиться?

– Хочу! – решительно сказал Антон.

…Милую девушку они спустя несколько дней подвезли домой с работы. Звали ее Таней, и первое, что она сказала про Андрея Ильича:

– Он гений!

– Да мы в этом и не сомневаемся, – уныло заметил Лиховских. – Но нас не интересует его уникальная методика.

– А я вам про нее ничего и не скажу!

– И не надо.

– Вообще-то к этому меня не допускают, – призналась девушка. – Там строгая секретность, а я только хирургическая сестра. С тех пор, как… Ну, в общем, он почти перестал заниматься пластической хирургией. И частной практикой. Только в виде исключения для постоянных клиенток, которых просто не может бросить. И я осталась одна…

Таня тихонько вздохнула, и оба мужчины сразу же поняли, что налицо самая банальная история: медсестра влюблена в доктора, с которым вместе работает и которого считает гением. И, разумеется, мечтает выйти за него замуж. А гений несколько лет мечтает стать собственником квартиры с видом на храм Христа Спасителя и ради этого идет против спасителя и против природы. А заодно против закона. Ведь его уникальной методикой могут воспользоваться не только законопослушные люди. Например, женщина, которую он прячет на даче.

– Когда вы последний раз оперировали вместе? Таня? Когда?

– Ой, это было… Пару недель назад! Так странно!

– Что странно?

– Все было сделано в обстановке какой-то таинственности. Никто не видел, когда она приехала. Андрей Ильич сам подготовил ее к операции и потом только позвал меня. Был уже поздний вечер, все разошлись, остались только дежурные медсестра и врач в стационаре. У нас есть несколько отлично оборудованных палат для сложных случаев, когда клиентов надо понаблюдать. А мы оперировали в поликлинике в маленькой комнатке, где обычно устраняют незначительные дефекты внешности. Операции такой сложности, как делал в тот вечер Андрей Ильич, проводят в другой операционной, в той, что находится в главном корпусе.