Жизнь после смерти согласно Православной Традиции - Жан-Клод Ларше

3. Учение православных богословов после Флорентийского собора

При чтении трактатов православных богословов периода после Флорентийского собора можно отметить относительное разнообразие позиций авторов о положении и участи душ до Последнего Суда648; это разнообразие можно объяснить, в частности, латинским влиянием, сказавшимся на некоторых православных священнослужителях и богословах, многие из которых получили образование в западных школах649. Эти богословы часто допускают, что души усопших пребывают в некоем промежуточном состоянии искупления и очищения; иногда они предполагают, что это очищение происходит посредством огня. Но тем не менее они все единогласно отвергают идею существования третьего места — чистилища650. В произведениях, наиболее близких к выражению подлинного православного учения, мы находим общую концепцию, которую защищал святой Марк Ефесский на Флорентийском соборе651. Эта концепция полностью вписывается в наследие греческих святых отцов и на сегодняшний день преобладает среди православных богословов, высказывавшихся на эту тему652.

Среди наиболее значимых произведений, в которых уже после Флорентийского собора говорится о чистилище и которые воспроизводят и уточняют положения, выраженные Виссарионом и святым Марком Ефесским, можно привести «Православное учение» патриарха Александрийского Мелетия Пигаса (Вильно, 1596) и новое издание, пересмотренное и дополненное (1690), «Исповедания веры» патриарха Иерусалимского Досифея653. Александрийский патриарх Мелетий Пигас считает, что Христос принес полное и совершенное удовлетворение, исключающее любое последующее удовлетворение, которое может принести грешник, получивший прощение совершенных после крещения грехов. Наложенная духовным отцом во время исповеди епитимия никоим образом не является наказанием — эта епитимия педагогическая и профилактическая. После прощения грехов в Таинстве Исповеди от грешника не требуется никакого временного удовлетворяющего наказания ни в этом мире, ни в том. Не только покаянная епитимия (наложенная при Таинстве Исповеди), но даже невзгоды этой жизни лишены всякого карательного или удовлетворяющего за грех свойства. В плодах покаяния, о которых говорит Священное Писание, нужно видеть не удовлетворяющее воздаяние за грех, а просто признаки истинного покаяния. Ведь если грешник умирает с сокрушенным сердцем, но он не имел времени принести плоды покаяния, Бог дарует ему полное оставление его грехов в силу Жертвы Иисуса Христа, и такой человек чист перед Божественной справедливостью: ему открыты небеса. Ведь всякий, кто заканчивает земную жизнь, должен непременно или идти на лоно Авраамово с бедным Лазарем, или спуститься в ад с неправедным богачом. Души после смерти пребывают только в одном из [этих двух] состояний. Концепция чистилища излишня и отдает оригенизмом. Она излишня потому, что те, кто умирают в покаянии, полностью очищены кровью Иисуса Христа и не нуждаются более ни в каком другом очищении. Идея чистилища ведет к оригенизму, так как оно подразумевает очистительные мучения (которые продолжаются ограниченное время) и приводит к всеобщему восстановлению (апокатастасису). Можно сказать даже, что оно ведет к иудейству: ведь [и] фарисеи, основываясь на принципе, что никто из сынов Израиля не может погибнуть, говорили, что грешники после смерти пройдут очистительные муки. Обращаясь к текстам Священного Писания, на которые обычно ссылаются западные богословы в учении о чистилище, Мелетий использует их против этого самого учения. В евангельском тексте Мф. 5:26: истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта, — слово пока не указывает на ограниченный период времени, но означает «в темнице, то есть в аду, ты будешь наказан за все свои грехи, даже за самые малые». Что касается фрагмента 2 Мак. 12:43, то он не то что не обосновывает — он опровергает идею чистилища, ведь Иуда Маккавей приносит жертву во искупление не некоего простительного греха, а за тяжкий грех идолопоклонства, совершенного людьми, которые умерли без покаяния. Огонь, о котором говорится в 1 Кор. 3:13-15, является не огнем чистилища, но огнем испытания, которое должны будут пройти как праведники, так и грешники в том, что касается их добрых или плохих деяний. Наконец, текст Мф. 12:32: если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем — означает только то и именно то, что грех против Святого Духа не простится никогда, как это видно и из других параллельных мест Священного Писания (см.: Мк. 3:28-29; Лк. 12:10 и др.).

Чему же тогда могут послужить прошения живых за усопших? Прежде всего, всякое доброе дело, совершённое ради почивших в вере, прославляет Бога, подавшего им блаженство. Если же усопшие находятся в аду, прошения могут принести им облегчение и даже спасти их полностью, если их жизнь не прошла полностью во зле. Это видно на примере Траяна и Фалкониллы. Вне всякого сомнения, огонь ада вечен, но те, кого Бог от него избавляет, проводят там только некоторое время. Все же Церковь молится за всех христиан, усопших в вере, за исключением только тех, кто умер в очевидной нераскаянности654.

Патриарх Досифей Иерусалимский в своем новом, исправленном и дополненном издании «Исповедания веры» выделяет четыре различия между православным и католическим учениями.

Первое отличие, как он утверждает, состоит в том, что мы, православные, не допускаем третьего места, отдельного от ада или по соседству с ним, откуда души могут быть избавлены; мы утверждаем, что это избавление совершается среди душ, находящихся в самом аде, поскольку не было еще ни одного окончательного приговора Спасителя в отношении этих отверженных.

Второе отличие состоит в том, что не существует очистительного огня вне Бога, Который Сам Собою является очистительным огнем, действующим совершенным искуплением, или обновлением, или прощением и примирением душ. Слово «очищение» используется в отношении печали и стонов тех, кто находится в аду, только как метафора.

Третье отличие — самое значительное: согласно православному учению, небольшие грехи после смерти не учитываются. Бог вовсе не берет их в расчет, эти грехи не влекут за собой никакого наказания, никаких мучений душам усопших, совершивших их. В момент смерти эти мелкие проступки, от которых не защищен ни один смертный, Бог великодушно прощает благодаря преобладающему в праведных душах добру. Если бы это было не так, после смерти никто бы не был возведен на