Самый неправдоподобный роман. Книга вторая - Юлия Коротина

Но хватит спать! Пора подниматься. Утро в самом разгаре, а впереди море дел. Больше Жаклин не желала думать о прошлом. Боб — ее настоящее и будущее, а значит, думать она будет только о нем. И самое главное, что решение, которое она приняла, теперь совершенно не касается Дэна Уайтхорна. Она спокойно отодвинула его в сторону — без слез, без криков, без истерик. Все это она уже пережила. Дэн был рядом когда-то, и когда-то она очень любила его. Любила так, что сама отдала его другой женщине, все-таки надеясь на чудо возвращения. Но чуда не произошло; тем не менее Жаклин вовсе не жалеет об этом. Теперь рядом с ней Роберт Монтгомери, и ей больше не о чем жалеть. Пора начинать новую жизнь… с Робертом Монтгомери.

Странно было начинать новую жизнь в его квартире на улице Вашингтона. Но в какой-то мере это было правильно, что так получилось. Если бы они оказались в одной постели в ее апартаментах на 45-й Авеню, вполне возможно, что начать новую жизнь не получилось бы так легко. В первую очередь мешали бы воспоминания о былом одиночестве из-за Дэна. А здесь, в холостяцкой квартире Роберта все было по-новому. Здесь так или иначе, но практические жизненные проблемы побуждали ее не размышлять о превратностях судьбы, а встать и приготовить себе и Бобу вкусный завтрак. Поэтому Жаклин осторожно поднялась с кровати и, нагая, бесшумно ступая босиком по мягкому, пушистому ковру, пробралась к креслу, на котором лежал большой махровый халат Роберта. Она его надела, сунула ноги в его тапочки и так же бесшумно вышла на кухню.

Но Жаклин не знала, что Боб уже не спал. Он неподвижно лежал, боясь пошевелиться, боясь выдать себя. Ведь тогда ему пришлось бы заговорить с ней, посмотреть ей в глаза. А ему было мелочно страшно и мучительно стыдно от этого. А вдруг все произошедшее между ними накануне ночью окажется всего лишь сном наяву, в котором грезили они оба? Вдруг им обоим показалось, что между ними происходят какие-то чувства? И как быть тогда?.. Роберт прекрасно знал, что это еще далеко не любовь, что пока сердце Жаклин все еще принадлежало Дэну, но и не было наглухо закрыто для него, Роберта. Он так же знал, что она всего лишь позволила ему любить себя, а позволять любить и любить самому — это не одно и то же. Возможно, эта чуткая, нежная, благородная женщина никогда и не сможет полюбить его так же неистово и самозабвенно, как любила Дэна. Да, наверное, ему и не надо, чтобы она любила его так же, как Дэна. Это по сути своей невозможно. Пусть Жаклин полюбит его, Боба, по-другому. Обычно после любви к Дэну Уайтхорну женщины не могут больше любить кого бы то ни было. Исключением была лишь Клер Стефенс. Ни Долорес, ни Джессика не смогли раскрыть свои сердца для новой любви. Дэн не знал и никогда уже не узнает, что его первая жена была влюблена в него; о Джессике уже и говорить нечего. Что будет с Жаклин, — время покажет. А он, Роберт, постарается использовать шанс, предоставленный ему судьбой, на всю катушку.

Монтгомери встал с постели, сладко потянулся, чувствуя, как волны удовольствия до сих пор разливаются во всем теле… и не нашел своего халата в кресле и своих тапочек. Ясно, что их надела Жаклин. Он достал из шкафа еще один халат. Потом прошел на кухню, но не дошел, а изумленно замер на пороге, глядя на Жаклин. Она разливала кофе по чашкам и что-то напевала себе под нос. В его халате она выглядела такой хрупкой и миниатюрной, что, казалось, вот-вот растает, точно мираж. Но ему так не хотелось вторгаться в эту картину, что он вот так стоял бы и смотрел на нее целую вечность. Почувствовав на себе его взгляд, Жаклин обернулась и, улыбнувшись, сказала:

— Доброе утро! Завтрак уже готов. Прошу к столу.

Вместо ответа Роберт подошел к ней и крепко поцеловал.

— Ммм… — Промурлыкала женщина. — Это вместо "Доброе утро, дорогая!"?.. Такое приветствие мне нравится.

— А вот теперь — доброе утро, любимая!

— Садись завтракать. Кофе остынет… Кстати, после завтрака нам нужно пополнить запасы в твоем холодильнике. Готовить было практически не из чего.

— После завтрака у меня совсем другие планы, — проговорил Боб, отпивая кофе.

Она посмотрела ему в глаза и загадочно улыбнулась, но ничего на это не ответила. Завтрак продолжался в тишине, но это не означало, что они молчали. Говорили их глаза, прикосновения, какие-то безотчетные жесты. В общей сложности и Роберт, и Жаклин сейчас вели себя, как сексуально озабоченные подростки, которые впервые провели ночь вместе. Они отлично знали, что впереди у них еще много вот таких же ночей, но как-то боялись в это поверить. Им очень не хотелось покидать хотя бы на мгновение тот маленький мирок, который они создали за эту первую, проведенную вместе ночь. Будто боялись, что кто-то, пришедший извне, разрушит их идиллию. Но ведь это абсолютно невозможно. То, что создали вместе Роберт и Жаклин, могут разрушить только они сами. У них все только начинается. И пусть им обоим уже по 46 и 55 лет. Это не важно. Любовь может прийти в любом возрасте. У них еще все впереди!..

Время летит быстро. Зима в Лос-Анджелесе была такой теплой, что никто и не заметил, как пришла весна. У всех студентов в самом разгаре была подготовка к летней сессии, но и она пролетела быстро. Чарли сдал экзамены на одном дыхании, практически не думая о том, что скоро — выпускной, а потом — возможно, его направят служить на одну из авиабаз США. Когда-то он буквально грезил этим. Ради этого он пошел учиться в летную академию. Но с тех пор, как в его сердце поселилась Джулия Колфилд, все его устремления резко поменялись. В первую очередь потому, что рядом была она. Именно из-за нее он теперь не хотел уезжать из Лос-Анджелеса. Чем ближе становился выпускной вечер, тем больше он жалел о собственном упрямстве. Ведь если бы пять лет назад отцу удалось воспользоваться своей всевластностью, сейчас все было бы совсем иначе. Чарльзу и в голову не приходило, что, возможно, тогда он и не встретил бы Джулию. Можно, конечно, и сейчас попросить отца использовать его старые связи в летной академии, чтобы обосноваться где-нибудь в Калифорнии, недалеко от Лос-Анджелеса. Но чувство гордости не позволяло Чарли сделать этого. И даже если Дэн сам предложил бы сыну помочь ему остаться, Уайтхорн — младший отказался бы категорически. Это было бы нечестно не только по отношению к нему самому, но прежде всего — по отношению к отцу.

В довершение всех его переживаний до самого последнего момента не было известно наверняка, приедут ли к его выпускному Джулия и Ангель. О друзьях говорить было нечего. Все его друзья были его однокурсниками. Исключение составлял лишь Росс Келвин. Он и Чарли просто терпеть друг друга не могли. Чарли презирал Росса за его безответственный образ жизни. Росс ненавидел Чарльза за его богатое наследство и положение в высшем обществе. Родственники напрашивались на вручение диплома, но Чарльз Роберт категорически заявил отцу, что в летной академии желает видеть только его и мать. И вот, стоя в огромном вестибюле академии, отпрыск знаменитого и богатого семейства спокойно беседовал со своими почти бывшими сокурсниками. Но спокойствие его было только внешним. Внутри он весь дрожал и трепетал, как школьник на первой в своей жизни танцевальной вечеринке. Взгляд его то и дело всматривался в толпу людей, входивших в здание академии. В основном это были родственники и друзья выпускников. Из "аристократического семейства" Чарли еще не было никого. Почему-то он боялся, что может нагрянуть вся родня, которая займет половину зала. Еще он ожидал Джулию, но не было и ее. Не было никого из тех, кого он ждал, зато в толпе Уайтхорн заметил журналиста с фотокамерой. Как бы они не маскировались, за время развода родителей Чарльз научился различать их среди простых смертных. Усмехнувшись, парень взглянул на часы: без пятнадцати двенадцать… И тут же увидел, как в дверь входят Дэн и Жаклин. Они приехали вместе!