Из жизни молодой одинокой женщины - Ника Энкин

Наверное, мама была права. По-своему. Лера поймет это гораздо позже. А пока она купалась в лучах любви.

Первая неделя прошла быстро, а потом Тельман стал нервничать и торопить домой.

—

Нечего здесь делать. Поехали, — стал он постоянно талдычить одно и то же.

—

Путь долгий, мы ехали два дня в одну сторону… Давай еще побудем, когда я еще навещу родителей..

Но он был непреклонен. Поехали и все.

—

У меня дела в Москве, — вдруг сказал он.

Вернее, все это случилось после того, как он сделал всего один звонок. Куда он звонил, о чем говорил, — никто ничего непонял. Да и не пытался. Ну попросил человек позвонить, да ради бога. Разговор был коротким, на своем тарабарском языке. Гыр-гыр да гыр-гыр. И именно после этого он стал нервным и торопливым.

Накануне выезда у Леры поднялась температура. Как ехать, ведь она за рулем? Но даже это ее не остановило — любимому ведь надо уезжать… Сделаны последние фотографии на память, сказаны слова прощания..

—

«Виват король, виват» — доносилось из гостиной.

Лера не удержалась — заглянула посмотреть на любимую певицу, но ее на экране не было. Под сильный голос Тамары Гварцители по цирковой лестнице поднимался любимец миллионов Юрий Никулин. Улыбаясь, прощально взмахивал рукой.

—

Никулин умер, — произнесла Лерина мать.

У Леры подступил комок к горлу. И не только из-за смерти артиста… Она прекрасно понимала, что не смотря на разногласия с родителями, они все равно ее любят… И никто никогда не будет ее любить так, как они. И нигде она не будет чувствовать такую искреннюю заботу и тепло, даже завуалированное, не прямое, как от своих родителей… Пока есть родители — ты чей-то ребенок.

До свидания, город юности!

Как всегда, дорога назад оказалась не такой трудной и изнуряющей. Даже перевал не произвел такое тягостное впечатление, как тогда, в ночи. И таможню проскочили легко, без проблем. И вот уже Москва. И улица, и дом. Все родное, свое…

Лера остановила машину под своим окном, на обычном месте. Потянулась всем телом, в предвкушение горячего душа после целого дня вождения. Подняла глаза на свой второй этаж, на балкон. А это что такое? Форточка, которую она закрыла, была настежь открыта. Этого не может быть! Она перепроверила все несколько раз.

—

Форточка открыта, — сказала она скорее сама себе, чем Тельману. И устремилась наверх. Она уже поняла, что это значит.

Подошла к двойной двери. Замок поддался не сразу. Пришлось повозиться. И не потому, что руки у нее тряслись, нет. Вторая дверь закрыта. Все в порядке. Она стремительно ворвалась в прихожую, осмотрев одновременно кухню. Все чисто, ничего не разбросано. Усилием воли пытаясь оттянуть неприятный момент, заставила себя войти в гостиную. Все в порядке, все ящики задвинуты, техника, стекло, что там еще берут… Все по местам. Может, обойдется? — колотилось у нее сердце. Занавеска была отдернута до середины и форточка открыта. Как будто кто-то заходил с балкона и забыл задернуть занавес до конца. Лера с колотящимся сердцем зашла в маленькую комнату, где был ее тайник. Большая коробка из-под телевизора выдвинута (без этого невозможно было пролезть под секцию шкафа, где лежали деньги). Она, уже заранее зная, что ничего не обнаружит там, все же встала на колени и протянула свою тонкую руку во всю длину, пытаясь обнаружить конверт. Глубже, еще… Тщетно!

Они знали кокретно, зачем шли и что искали. Зачем им вазочки-колечки, когда сразу, одним махом, ты срываешь такой куш. Квартира в Москве. Все упаковано по десять тысяч и перевязано резиночками. Только нагнись и забери.

У Леры потемнело в глазах. Промелькнули картинки: сколько она трудилась, чтобы вот так, доллар к доллару, собрать эту сумму. Уже в ближайшее время собиралась она, наконец, решить квартирный вопрос и забрать сына к себе. А что теперь?

Мозг работал быстро.

—

Надо вызвать милицию, — автоматически произнесла она. Обращаясь больше к себе, чем к присутствуюшим.

Еще один звонок — свекрам. Надо, чтобы ребенка забрали, не до него сейчас.

Вы спросите: «а что же Тельман?» Он оставался почти что спокойным.

Пока ехала милиция, Лера сама для себя все прояснила. Не надо быть следователем, чтобы понять: кто бы это ни сделал — он знал место и содержимое. Человек действовал по наводке. Просто так прийти с улицы и пойти, как ясновидящий, на это место, невозможно. О месте знала только Лера. И тот, кто потенциально имел время покопаться в квартире в поисках его. Медленно, не торопясь, проживая там. А это был Тельман. Только он оставался в ее отсутствие здесь, не торопясь обследуя, обшаривая все углы и закутки. Зачем он это делал? Что искал? Ведь однажды, когда он попросил дать взаймы, она четко сказала, что деньги ее вложены в дело. Значит, не поверил… Да какое право он имел рыться, искать? И не просто искать, а в таких потаенных местах? Все внутри разрывалось у Леры. Несправеливость, предательство самого близкого человека, грязь на душе, мерзость.

Она в уме прокручивала пленку: какие-то подонки зашли в ее квартиру, прошли в спальню, отодвинули коробку из-под телевизора, на которую она складывала постельное белье, и, нагнувшись, достали три пачки по десять тысяч, перетянутые резинками. Так легко! На все про все пять минут. Или десять. Вышли и закрыли дверь ключом, предварительно изготовленным дубликатом ее ключа от квартиры. Сколько ей пришлось горбатиться, отказывать себе, ребенку, чтобы отложить эту сумму — ведь не добрый дядя ей в клювике приносит денежку. Сколько неизведанных дорог можно было бы пройти и милых сердцу вещей приобрести, если бы она тратила деньги, а не отклыдывала для того, чтобы быть ближе к своей цели….

Милиция приехала быстро. Два молодых человека прошли в квартиру, нехорошо покосились на Тельмана, сняли показания, осмотрели злополучную форточку и попросили Леру выйти с ними на кухню.

—

Кем Вам приходится этот товарищ? — сразу же задали они вопрос женщине.

Лера ответила.

—

К бабке не ходи, это он сделал, — сказал следователь.

—

Он был со мной. Мы путешествовали, — сказала Лера.

—

Ишь какой, еще и алиби продумал для себя. Девушка, — продолжил он, — их тут столько… Он совершенно не обязан присутствовать при ограблении. Денег этих хватит на несколько человек. Он навел, сделал дубликат ключа и укатил с Вами отдыхать. Типа он здесь ни при чем. Здесь же белыми нитками