Собрание сочинений. Переводы: Евангелие от Матфея. Евангелие от Марка. Евангелие от Луки. Книга Иова. Псалмы Давидовы - Сергей Аверинцев

В заключение несколько слов о том, почему мы именно так переводим это имя. Еврейское слово [эльйон] в обычных контекстах означает просто «верхний, горний» (например, именно оно употреблено в Быт 40:17 («в верхней корзине всякая пища фараонова, изделие пекаря, и птицы клевали ее из корзины на голове моей»), когда хлебодар, излагая Иосифу в темнице свой зловещий сон, рассказывает, что было в верхней корзине из трех корзин у него на голове). В качестве имени Бога оно передает некий первичный опыт, так сказать, вертикали благоговения, как поднятый к небесам взгляд или указующий на небеса учительный перст, как возглас христианской Литургии: «горе имеем сердца!». Традиционный перевод «Всевышний» рассудочнее; такой эпитет принадлежит к сфере абстрактных вероучительных тезисов (= «Бог выше всего»). Правда, перевод этот соответствует греческой лексеме 'Υψιστος, которую мы встречаем и в Септуагинте, и в Новом Завете; совсем буквально ее передает употребляемый И. Левинской эпитет «Высочайший». Однако за греческой лексемой стоит первозданность еврейского «Эльон», не похожая на рассудочность суперлятива (к тому же общепринятая греческая передача вызывала у евреев сомне{стр. 243}ния, поскольку суперлятив как бы имплицировал множественность божественных существ, сравнение с которыми обосновывает превосходство — см. Phil. Leg. Alleg. 3, 82 и И. Левинская, ibid. с. 194–195). Вообще говоря, в подавляющем большинстве случаев мы исходили в переводе из греческого текста, не из гипотетических арамейско-еврейских реконструкций, хотя и с оглядкой на последние; но здесь хотелось выдержать, во-первых, терминологическое единство с нашими же цитатами из ВЗ в примечаниях, во-вторых, не заставлять Гавриила, благовествующего Марии, и бесноватого, выкрикивающего свои возгласы, изъясняться в рассудочном греческом роде.

5:9 Легион. Римское воинское подразделение, численность которого колебалась между 4000 и 6000; термин, по своей ассоциации с ненавистными оккупационными войсками имевший в еврейской среде более или менее резкие негативные коннотации. В обиходе раввинско-талмудической литературы этот заимствованный латинизм употреблялся в значении «легионер»; однако предложение таким же образом понять его здесь (высказанное в классическом труде: Р. Billerbeck u. Н. Strack, Kommentar zum NT aus Talmud und Midrasch, II, 3. Aufl., Munchen, 1961, S. 9) едва ли может быть принято: во-1-х, особенность провинциальной палестинской лексики применительно к столь сугубо римскому понятию в самом Риме, где писал Марк, маловероятна; во-2-х, контекст артикулирует именно семантический аспект множественности («потому что нас много»).

5:13 Две тысячи голов — очень трудно представимая численность стада (в особенности стада свиней в Палестине, где потребителями свиного мяса могли быть только язычники; в очень близких по всем остальным чертам изложениях этого же эпизода Мт 8:32 («И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде») и Лк 8:33 («Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло») эта деталь отсутствует). Существуют попытки семитологического объяснения: возможно, слово «тысячи» стоит вместо очень схожего слова, обозначающего скучивающиеся группы животных.

5:22 Синагогальный старейшина — греч. άρχισυνάγωγος, евр. [рош hакнэсэт] (по-видимому, вторичное образование по отношению {стр. 244} к греческой лексеме). Аспекты обозначаемого этим термином статуса не вполне ясны из источников и являются предметом дискуссий, информацию о которых см.: И. Левинская, Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры, СПб., 2000, с. 306.

5:25 Страдала кровотечениями. Женские кровотечения, как и проказа (см. выше примечание к 1:41), с точки зрения ветхозаветных представлений делают больную в придачу к ее недугу еще и ритуально нечистой. Ср. Лев 15:19–24 и особенно 25–27: «…Если у женщины течет кровь многие дни не во время месячных очищений ее, или если она имеет истечение долее обыкновенного очищения ее, то во все время истечения нечистоты ее […] она нечиста. Всякая постель, на которой она ляжет во все время истечения своего, будет нечиста, […] и всякая вещь, на которую она сядет, будет нечиста […]. И всякий, кто прикоснется к этим вещам, будет нечист…» Отсюда страх и трепет больной, когда перед всем народом выясняется, что она в состоянии нечистоты дотронулась до одежды Христа.

6:2 Многие. Это обычное слово может, разумеется, иметь самое обычное значение; интересно, однако, что оно точно соответствует одному из самоназваний ессейской общины в текстах Кумрана ([hараббим]).

6:3 Плотник. Мы не стали менять традиционного перевода греческого τέκτων однако слово это имеет исходное значение «строитель» и вполне может означать «каменщик», что применительно к галилейским условиям даже вероятнее (ср. Н. С. Кее, Early Christianity in the Galilee, p. 15, in: The Galilee in Late Antiquity, ed. by L. I. Levine, The Jewish Theological Seminary of America, Cambridge, Mass., 1992, pp. 3–22). Еще Д. С. Мережковский резюмировал возможности перевода: «…"Плотник", и "столяр", и "каменщик" вместе: "строительных дел мастер", по-нашему» (Иисус Неизвестный, т. I, Белград, б. г., с. 152); ср. предложение переводить лексему по-немецки «Baumeister», см. J. Gnilka, Das Evangelium nach Markus, I, 3. Aufl., Zurich u. a., 1989, S. 231. В апокрифическом Первоевангелии {стр. 245} Иакова о Иосифе говорится: «…И вот, пришел Иосиф от строительных работ своих (άπο τών οικοδομών αύτου)…» (13:1); если это не свидетельство о том, что было на самом деле, это свидетельство о том, какие ассоциации вызывало слово τέκτων. Нет необходимости представлять себе мастерскую Иосифа так, как она изображена на известной картине английского «прерафаэлита» Дж. Э. Миллэ «Христос в родительском доме» в лондонской Tate Gallery. С другой стороны, по преданию, сохраненному у св. Юстина Мученика, Христос «делал плуги и ярма» (Dial. с. Tryph. Iud., 88). — Надо сказать, что такое прямое, без обиняков и вербальных смягчений, как это обычно для Мк, указание на социальный статус Иисуса и на труды Его юности могло быть для некоторых язычников (и даже христиан из язычников!) трудно приемлемым; если Юстин в этой связи подчеркивает поучительность трудового примера, поданного Христом (цит. место), то Ориген в полемике с язычником Кельсом, отвечая на колкое замечание последнего, что-де христианская символика древа жизни объясняется тем, «что учитель их […] был ремеслом τέκτων», странным образом утверждает, будто «в Евангелиях, принятых Церковью, Христос нигде не предстает как τέκτων» (Contra Celsum 6, 34–36, PG 11, 1351–1352). Это утверждение тем более удивительно, что данное место Мк не вызывает никаких текстологических сомнений (ср. Marco. Versione, introduzione, note di A. Sisti, 4 ediz., Roma, 1984, p. 245, n. 3). Относительно другого раннехристианского автора мы могли бы в крайнем случае предположить, что в его распоряжении по случайности оказалась рукопись Мк, где этого слова в силу какого-либо дефекта не было; но как раз многоученый Ориген, составитель Гексаплы и предшественник критики библейского текста, занимался сличением различных рукописей и не должен был бы оказаться в такой зависимости от попавшейся ему на глаза версии текста. Что касается еврейского отношения к этому ремеслу, в Иерусалимском Талмуде имеется не вполне ясный эпизод, когда человек, придя в деревню, оказывается перед некоей галахической проблемой, однако узнает, что раввина в деревне не имеется, и тогда спрашивает: «Нет ли у вас плотника или сына плотника, который мог бы меня наставить?» (Jebamoth 8 [9. b], cf. J. Levy, Wurterbuch ubег die {стр. 246} Talmudim und Midraschim III, Berlin, 1924, S. 338). В этом эпизоде сложная дозировка иронии и серьезности: с одной стороны, предполагается, по-видимому, что ситуация, когда плотник или его сын выступают в функции раввина, характеризует деревенское захолустье, с другой стороны, хотя бы в локальном масштабе это лица авторитетные, их ремесло все-таки ставит их выше прочих деревенских жителей. Попытку серьезного понимания предлагает Б. Пикснер (В. Pixner, Wege des Messias und Statten der Urkirche, S. 336). Нам не встречалась в научной литературе постановка вопроса, который решаемся поставить мы: не может ли упоминание «сына плотника» в Иерусалимском Талмуде представлять собой глухой и амбивалентный (но не однозначно негативный) отголосок слухов о Иисусе? Как известно, подобные отголоски (наряду с сознательными полемическими версиями) в Талмуде встречаются.

Сын Марии. Именование не по отцу необычно и обращает на себя внимание; за ним угадываются и разговоры пока еще вполголоса о девственном зачатии Иисуса, и полемически пародирующие их версии о каком-то внебрачном отцовстве, которым предстояло создать традицию, отразившуюся и в репликах оппонента в сочинении св. Юстина Мученика «Диалог с Трифоном иудеем», в некоторых местах Талмуда и в «Толедот Иешу».