Сладкое безумие (Глубокая, как река) - Ширл Хенке

Микайя проследил за тем, как она заряжает, одобрительно кивнул и сказал:

– Пока очень медленно, но быстро получится, когда попрактикуешься. Стрелять будешь вон туда. – И ткнул пальцем в старый дуб примерно в семидесяти пяти ярдах, на стволе которого он вытесал топором белую отметину размером чуть больше своего кулака.

Как только Оливия взвела курок, Микайя остановил ее.

– Погоди, Искорка, – сказал он. – Во-первых, запомни, что при возможности надо подыскать опору, положить ствол на камень или на ветку. Либо прислонись плечом к стволу дерева. Во-вторых, обязательно крепко прижми приклад, чтобы не ударило при отдаче. Вот так. Теперь пали!

Оливия повторяла эти движения уже сотни раз в прошлом и сейчас подняла ружье, прижала к плечу приклад, глубоко вздохнула, выдохнула и навела мушку на мишень. Как учил Микайя, все следовало проделать плавно, одним движением, а когда подведешь мушку под мишень, курок не дергать, а нажимать постепенно. Так и поступила. Раздался грохот, из дула вылетело облачко дыма, и девушка непроизвольно выронила оружие. Она не была готова ни к звуку выстрела, ни к сильной отдаче прикладом в плечо. Смутившись, она украдкой посмотрела на учителя.

– Ну что ж, для первого раза все не так плохо, – подвел итог Микайя, задумчиво почесывая бороду. – В мишень не попала, но дерево все же задела. Я видел, как отлетел кусок коры. – Он перевел взгляд на ружье, валявшееся на земле. – Бросать ружье после каждого выстрела не советую. Больше времени уйдет на перезарядку. И механизм можно повредить.

Девушка закусила губу, чтобы не расплакаться от стыда, и потупилась.

– Не горюй, Искорка, – утешил ее Микайя. – Заряжай, а я пойду посмотрю, куда ты попала. – И медленно пошел к дубу.

Когда он вернулся, ружье было вновь заряжено и готово к стрельбе.

– Видно, глаза у меня уже не те, что раньше, – с улыбкой сказал Микайя, запустив в бороду всю пятерню. – Оказывается, ты не просто задела дерево, а угодила, считай, в самый центр мишени. Я знавал охотников, которым это не удавалось ни разу в жизни. Поздравляю. – Оливия зарделась от похвалы. – Давай еще раз попробуем.

Заученным жестом девушка подняла ружье, прицелилась, выстрелила и… не попала даже в дерево. Удивленно посмотрела на учителя, а тот закатился смехом. Глядя на него, Оливия начала улыбаться, а потом тоже рассмеялась.

– Ладно, Искорка, заряжай снова и помни, что ты еще не настоящий охотник. Не слишком-то зазнавайся.

Тут голос Микайи вернул ее к настоящему:

– Слушай, Искорка. Железный Коршун видел стадо бизонов там, где река Осагов впадает в Миссури.

– Так близко? Я-то думала, нам придется углубляться далеко в прерии, где охотятся индейцы кау, – откликнулась Оливия, радостно возбужденная перспективой принять участие в охоте на бизонов.

– Большая охота начнется, как только соберем урожай, – вставил Железный Коршун. – Место сбора у слияния рек. Может статься, охотникам из племени осагов будет чему поучиться у сына-дочери Большого Медведя, Горячего Уголька.

Оливия знала, что индеец предлагал за нее огромный выкуп, но Микайя вежливо и решительно отклонил его предложение, пояснив, что у девушки есть муж, Длинный Нож, попросивший Большого Медведя присмотреть за ней, пока он служит в американской армии. Это навевало тяжелые воспоминания о Сэмюэле, но Оливия не возражала против такой интерпретации. Ведь надо же было как-то оградить девушку от новых покушений на ее свободу.

После большой охоты они вернутся домой и займутся подготовкой к зиме, будут солить и вялить мясо, сушить овощи и фрукты. Хотя зима в этих лесистых районах Миссури была не столь суровой, как в верховьях великих рек, где случались морозы и метели, лучше отнестись с должным уважением к капризам природы и запастись всем необходимым на случай, если выпадет глубокий снег, станет мало дичи или кто-то из них заболеет.

А весной Микайя совершит свое ежегодное путешествие в Сент-Луис, чтобы выменять немногие припасы, которые можно достать только в городе. И возьмет с собой Оливию. Она порой задумывалась над тем, что станет делать, когда вернется туда, где прожила столько лет. Микайя несколько раз упоминал о Сэмюэле, высказывая предположение, что полковник, вероятно, служит в форте Беллефонтейн.

Проницательный горец догадывался, что девушка по-прежнему питает нежные чувства к бросившему ее негодяю. Вполне возможно, Микайя даже был бы не прочь заставить полковника под дулом ружья жениться на Оливии. От одной мысли об этом девушку бросало в дрожь. Когда речь заходила о прошлом и всплывало имя Шелби, она разыгрывала равнодушие и замыкалась в себе и в такие минуты ничем не напоминала заплаканную девчонку, признавшуюся некогда Микайе в своей любви к молодому полковнику. Возвращаться к пережитому не было никакого смысла, как и бесполезно строить планы на будущее. Сейчас нужно жить настоящим и наслаждаться новой жизнью, ощущением свободы и такой уверенности в собственных силах, о какой она не могла и мечтать в своем прежнем городском существовании.

Вот придет весна, и тогда Оливия решит, какой путь выбрать. Но при всех обстоятельствах этот путь пройдет вдали от дорог, по которым ступает полковник Сэмюэль Шеридан Шелби.

В отличие от Оливии, Шелби не мог похвалиться, что провел лето и осень приятно, с заметной пользой. Расставшись с Мануэлем Лисой, несколько недель он переходил от одного небольшого лагеря осагов к другому и выкурил не одну традиционную трубку мира со старейшинами, ведя долгие беседы о надвигающейся войне между американцами и англичанами, которые намереваются приплыть из-за океана.

Сэмюэль успел добраться до селения, где жил вождь осагов Белый Волос, раньше английского агента, но во многих других случаях англичанин оказывался на шаг впереди и продолжал сеять смуту, раздавая индейцам виски и оружие. На переговорах со старейшинами Шелби неизменно подчеркивал, что английский король живет далеко за океаном, не питает к осагам большого интереса и не способен обеспечить им защиту от врагов, в то время как американский президент всегда будет рядом и кровно заинтересован в поддержании порядка на берегах Миссури. Американцы в любом случае выиграют войну, поскольку будут воевать на своей территории, убеждал полковник индейцев. Именно поэтому необходимо хранить верность договору, который заключен между осагами и американским правительством, и во всем положиться на мудрость президента Мэдисона, Отца Бледнолицых из Вашингтона.

Оставалось надеяться, что его слова упали на благодатную почву, хотя полной уверенности не было. Шелби так и не научился читать мысли индейцев, слушавших его речи с непроницаемыми лицами, молча. Не помогли и несколько летних сезонов, проведенных Сэмюэлем с Лизой и Сантьяго среди апачей. Иногда полковник сожалел, что не вырос и не жил среди краснокожих, как Сантьяго, легко находивший общий язык с индейцами, но ведь в этом случае, утешал себя полковник, он не был бы эмиссаром Джемми Мэдисона.