Алмазный остров - Евгений Сухов

Они прошли капеллу с витражами и надписями на стенах, потом каминную залу с фламандскими гобеленами, картинами известных мастеров живописи, большим мраморным столом и креслами, обитыми кожей из Кордовы, и вошли в «Зеленую комнату» (так сказал барон фон дер Остен-Сакен, хотя комната от времени приобрела настоящий синий цвет). Расписной потолок и три картины – «Мадонна с младенцем» и «Непорочное зачатие» Бартоломео Мурильо и «Коронование терновым венцом» Антониса Ван Дейка уже сами по себе стоили огромное состояние, и Ольга, конечно, была поражена, хотя внешне это было совершенно незаметно. Стать хозяйкой всего, что она увидела за неполную четверть часа, представлялось весьма заманчивым. Да что там «весьма заманчивым»! Она просто жаждала, чтобы все, что она увидела и еще увидит, принадлежало ей.

– Это ваша комната, – сказал барон. – Вернее, ваша гостиная. Располагайтесь и чувствуйте себя здесь как дома. Вон там, – Магнус Фабиан указал рукой на высокую, под потолок, дверь, – ваша спальня и будуар. За ним – туалетная комната. И все это – к вашим услугам. Да, в каждой комнате есть звонки для вызова слуг, так что не стесняйтесь…

Стесняться Амалия-Ольга и не собиралась.

Она прошла в спальню, стены которой были обиты шелковой тканью, полюбовалась на огромную кровать под цветастым балдахином и на итальянский шкаф, инкрустированный слоновой костью. Потом заглянула в будуар с трюмо, которое покоилось на спине мраморного льва, и скользнула взглядом по кожаным диванам, стоящим по периметру стен. И даже полюбопытствовала, что там и как в туалетной и ретирадной комнатах. Оставшись довольной всем, она ласково посмотрела на барона и тронула его за руку:

– Все просто великолепно, господин барон. Сказать, что я довольна, – значит не сказать ничего…

– Правда? – вскинулся Магнус Фабиан, и лицо его осенила счастливая улыбка.

– Правда, – честно ответила Амалия-Ольга и посмотрела на фон дер Остен-Сакена своим влажным смеющимся взглядом с искорками.

– Так, значит, вы согласны? – с надеждой спросил Магнус Фабиан дрогнувшим от волнения голосом.

– Согласна «на что»? – Ольга вопросительно посмотрела на него, хотя прекрасно поняла, о чем идет речь.

– Стать хозяйкой моего замка?

Она подошла вплотную к Остен-Сакену и заглянула ему в глаза.

– Не скрою, вы мне нравитесь, барон, – выдержав приличествующую паузу, сказала Ольга. – Но прежде чем я отвечу вам согласием…

После этих слов Магнус Фабиан рухнул на колени и принялся страстно лобызать кисти рук и прохладные пальчики Ольги.

– Прежде чем я отвечу на ваше предложение согласием, – повторила Ольга несколько громче, с затаенной усмешкой наблюдая за действиями барона, – мне все же хотелось бы несколько поближе узнать вас. Давайте, я побуду пока на правах вашей гостьи, хорошо?

– Как скажете, Амалия, – уже имея как бы некоторое право, решился назвать ее по имени Магнус Фабиан.

– Ну вот и славно, – резюмировала Ольга. – А теперь, с вашего разрешения, я хотела бы немного отдохнуть с дороги…

Ах, каким милым был следующий день в замке барона Магнуса Фабиана фон дер Остен-Сакена! Каким огромным показался Амалии-Ольге средневековый замок! С каким удовольствием побродила она по нему, поднявшись по двухмаршевой лестнице с резным сводом, всматриваясь в мастерски выполненные фигурки людей и изображения фруктов и цветов!

А эти керамические плитки с лилиями под ногами! Каждая была пересечена тонким острым кинжалом, и на них не хотелось ступать. Если бы имелась такая возможность, Ольга предпочла бы облететь весь замок, нежели обойти.

А библиотека за кабинетом барона с полутора десятком гобеленов позапрошлого века, изображающих сцены псовой охоты! Книг здесь было такое огромное количество, причем на многих языках, что стеллажи с ними уходили под самый потолок, расписанный библейскими сценами. Не прочитать и за несколько жизней! А сам кабинет, куда барон с охотой пустил ее… В нем Ольге сразу захотелось подумать над чем-нибудь и написать кому-нибудь письмо.

Почему-то вспомнился маркиз де Сорсо, то бишь граф де Ламбер. Вот кому написать бы письмо! Мол, у меня, многоуважаемый граф-маркиз, все хорошо, живу в великолепном замке и намереваюсь стать его хозяйкой. Вернее, таковой меня настойчиво желает сделать некто барон фон дер Остен-Сакен, человек богатый, хотя, похоже, не очень далекий, что, впрочем, мне только на руку… Написать такое письмо, а потом… Потом пригласить Артура в замок погостить. Вот бы посмотреть на его вытянувшуюся физиономию, когда он приедет! Хотя… Он не примет приглашения, потому как гордый. Да и заскучает он здесь без дела.

– В этом кабинете в начале шестнадцатого века знаменитый Николай Коперник какое-то время работал над своим трактатом «О вращении небесных тел», – заметил Магнус Фабиан, следя за тем, какое впечатление произведут на его гостью эти слова.

– Да? – с восхищением спросила Ольга и округлила глаза. Она округлила бы их еще больше, если бы вспомнила, кто такой Коперник.

– Да, – с гордостью подтвердил барон.

А какими изысканными были блюда, что подавали в столовую слуги! Диэта, конечно, диэтой, но не отведать поросенка с хрустящей корочкой или пастета из гусиной печенки – это было выше ее сил!

Хороший обед проявляет все лучшее в человеке. Так сказал веселый англичанин, написавший книгу про троих в лодке, не считая собаки. Сытые люди более благожелательны к окружающим и готовы на какое-то время смириться с несправедливостью окружающего мира. Как же его фамилия?.. Сытые люди менее склонны к преступлениям и прочим противузаконным деяниям. Сытые люди чаще улыбаются и меньше гневаются. И еще они готовы сделать какое-нибудь доброе дело, какое никогда бы не сделали, будучи голодными…

Насытившись, Ольга даже прониклась к Магнусу Фабиану душевной теплотой, несравнимой, конечно, с той, какую испытывал он к своей гостье. Впрочем, барон фон дер Остен-Сакен был и так на седьмом небе. Ведь лицезреть перед собой и разговаривать с женщиной, которая лучше всех на свете, – это разве не счастье?!

После великолепного ужина, оказавшего также благостное действие на характер и самочувствие Ольги, она уступила недвусмысленным ухаживаниям Магнуса Фабиана, разрешила проводить ее до своих покоев и подарила ему негу и блаженство, сделав барона фон дер Остен-Сакена, несомненно, счастливейшим из людей.

Две недели прошли как сплошной праздник. Правда, затянувшийся и потерявший остроту и краски. Барон был мил, осыпал Ольгу дорогими подарками, однако в ее душе поселилась скука. Нет, не такая, чтобы плюнуть на все и уехать куда глаза глядят. Для этого она была слишком умна. К тому же она не знала ни одного знакомого, кто бы решил разбрасываться замками и миллионами. А коли так, не станет этого делать и она. Пока не придумает что-нибудь эдакое.

И все же ей было как-то грустно. Деятельная натура требовала чего-то иного, чтобы хотя бы отличить, к примеру, вчерашний день от сегодняшнего. Ведь когда один день похож на другой, как братья-близнецы, это, господа, начинает надоедать и, в конце концов, становится просто невыносимым. Как бывает невыносима духота в плотно закупоренном помещении…

Она принялась было читать книги, коих в библиотеке барона были тысячи, но скоро поостыла. Все, что писалось в книгах, было так далеко от жизни, что интерес к ним мгновенно терялся. Чувства в них были фальшивыми, а слова… Нормальные люди, по мнению Ольги, никогда не говорили бы таких слов; что же до ситуаций и обстоятельств, в которые попадали герои книг по прихоти автора, то они были столь надуманными и не жизненными, что Ольга, прочитав несколько книг, скоро совершенно охладела к ним и забросила это занятие. Газеты и то были интересней романов и саг из библиотеки барона, а Магнус Фабиан выписывал газеты в огромном количестве.

Как-то за завтраком в руки Амалии-Ольги попалась венская газета «Neue Freie Presse». Она стала машинально листать ее и вдруг наткнулась на знакомое имя: граф де Ламбер. Как оказалось, ему была посвящена целая колонка в разделе, освещающем экономику и промышленность. Колонка оканчивалась подписью автора – «А. Альман». Этот автор писал о том, что граф де Ламбер, приобретший в собственность необитаемый остров Ва-Нуку в цепи полинезийских островов, зовущихся Маркизовыми и принадлежащих Франции, побывав на нем, привез с собой целую горсть довольно крупных алмазов. «По заключению экспертов, – писал автор, – эти алмазы имеют высшую степень ювелирного качества, то есть подлежат огранке и производству из них бриллиантов. Помимо этого, экспертами был сделан вывод, что на острове графа де Ламбера находится огромная кимберлитовая трубка с алмазной породой вполне промышленных масштабов». Далее А. Альман сообщал, что граф создал для промышленной добычи алмазов акционерную «Алмазную компанию» и выпустил 200 тысяч акций достоинством тысяча франков каждая. И что продажа их идет весьма успешно.