Боги и не боги - Кристина Андреевна Белозерцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Демон ткнул когтистой лапой в кресло и вино. Одновременно. Острые алые чешуйки на его волчьей морде слегка топорщились. Плохой знак.
– Какую дрянь ты притащила в дом на этот раз? – полюбопытствовал он почти спокойно, когда я расслабленно откинулась на мягкую спинку, делая первый глоток золотистой сладкой жидкости.
– Вот эту, – я приподняла рукав и протянула к нему запястье.
– Хаос! – зарычал бывший сотник легиона, чуть не вскочив на ноги, ощетиниваясь в момент при виде черных извивающихся знаков на коже. – Ты совсем спятила?!
– Я! А при чем тут я? Это – дэвлинская затея.
Демон замер, чуть наклонив голову на бок, и стал напоминать настоящего волка. Только язык не высовывал. Мне внезапно захотелось почесать его за ухом. Правда есть минус, думаю, он тогда попросту откусит мне руку. Но есть в этой затее свой плюс: если это будет рука с мертвячьими символами Хаоса, цена – адекватная.
– Ну-ка рассказывай по порядку, – велел мой инфернальный собутыльник, тяжело нависая над столом.
Я вздохнула, поправляя выбившуюся из-за уха прядь. Когда волосы после ванны высыхают самостоятельно, они в последнее время начинают отчаянно виться.
– Дэвлин заключил соглашение с каким-то хаоситом. А меня отдал ему в заложники. Вот.
Тузат неподвижно уставился на меня своими страшными черными глазами, которые больше меня не пугали.
– Он сделал – что?
– Ты сам все слышал.
– Ну и как прикажешь тебя защищать в такой ситуации?
Я покачала головой.
– Мы договаривались, что ты будешь защищать мой дом, а не меня, – еще раз напомнила я.
– Не цепляйся к словам, – отмахнулся мой собеседник.
– Вовсе и не думала. Но спасибо.
Я неожиданно поняла, что ужасно к нему привязалась. Интересно, а какой он был, когда командовал своей сотней? Забавно. Когда-то меня напугала банда Хрипатого. Потом стал пугать Морель. Потом жутким мне казался сам Тузат. Но по сравнению с Дэвлином, когда тот пытался найти во мне какое-то влияние Эмпиреев – меркло все. Хаосит был не страшнее. Он был… Отвратительнее. Невыносимо отвратительнее. Как у меня шкала страха изменяется со временем. Интересно, что будет дальше. А еще интересно, а бывают – нормальные геоманты? Или вот что было бы, если бы меня нашел ангел?
– Есть еще одна проблема, – вернул Тузат меня к действительности, – тут к тебе человек один приезжал…
Говорила же, что мне стало совершенно спокойно? Я расслабленно улеглась подбородком на стол, глядя на демона из-под челки.
– Какой человек?
– Письмо привез.
– Какое письмо?
– Ты что даже почту не смотрела, Крис?! Да что с тобой? Забыла прошлое лето?
– Да, извини, ты прав, – я снова села ровно, потерла руками лицо, – просто мне не по себе как-то из-за… ну ты понимаешь, – я помотала в воздухе рукой, – и я жутко устала после этого путешествия.
– Ладно, я понял. Погоди.
Он встал и принялся копаться на какой-то полке. В моей лаборатории? Чего он там ищет-то? Тузат извлек из-за книг завалившуюся туда ветхую тряпочку. Лоскут ткани был серым с блеклыми зеленоватыми разводами, рваным и грязным. И пах пылью. Я принюхалась и громко чихнула.
– Вот, держи, – он протянул находку мне.
– Спасибо, а зачем мне – эта тряпочка?
– Поможет. Эта тряпочка, как ты говоришь – кусок плаща верховного жреца Сэта.
– О как. А кто такой Сэт?
Сотник сел обратно в кресло и подпер голову рукой. Теперь он глядел на меня, точь-в-точь как мой отец, когда тот впервые застал меня выпимши.
– Бог-змей, да не в этом суть. Завяжи руку, повязка будет экранировать знаки хаоса. Не так будешь фонить.
– А, спасибо. Так что там с этим письмом?
Я замотала запястье антикварной ветошью: украшение вышло оригинальное.
– Про письмо ничего не знаю, но от человека слегка несло силой верхних Эмпиреев. Застывшим светом. Слабо, остаточно, не от него самого – но тебе это надо знать.
– Да, спасибо. Это действительно может стать проблемой. Будь сам осторожнее, ладно? Не хочу, чтобы ты пострадал.
Тузат моргнул удивленно. Он подошел ко мне, наклонился, положив клешню на спинку кресла, и принюхался, чем стал окончательно напоминать папеньку.
– Слушай, я не понял, ты чего такая заторможенная? Пьяная что ли?
– Нет, – покачала я головой безмятежно, подняв к нему лицо, – ничего не пила, один алхимик поделился леденцом от волнения. Мне надо было успокоиться.
Он выдохнул шумно сквозь сжатые зубы и постучал меня согнутым пальцем с длинным острым когтем по лбу.
– Нет, ну, ты вообще – нормальная?!
Я дружелюбно улыбнулась зубастой жуткой пасти, борясь с желанием слегка потрепать его по носу.
– Ну, сотник, не кричи на меня, и так голова трещит.
– У нее тут проблем опять выше крыши, а она какую-то наркоту жрет! Ты еще на нее подсядь!
– Да ладно тебе, какие уж такие проблемы, я…
И тут в моей комнате сработало заклинание тревоги, отозвавшееся в голове колокольным звоном. Я замерла, уставившись в пространство, от неожиданности, проглотив остаток фразы.
– Что?! – прорычал демон, приподнимаясь.
– Подожди меня здесь, пожалуйста, – я встала и направилась к двери, цепляясь полой халата за край стола.
– Да какого ж мертвяка-то ты творишь!
– Все хорошо, – уверила я его, запахиваясь поплотнее, – а если нет, то я не хочу, чтоб пришедшие по мою душу увидели тебя раньше времени.
Он вздохнул.
– Кричи, если что.
– А, кстати, – я вытащила из кармана заготовленный заранее колокольчик и протянула его демону, – вставляешь в ухо, называешь мое имя и можешь в любой момент со мной связываться. Не люблю кричать.
Он подошел, уперся ладонью в стену, нависнув надо мной, и приблизил оскаленную пасть к моему лицу. Я все так же протягивала ему колокольчик. Демон взял, но заворчал, как огромный волк.
– Клипсы она еще на меня вешает! А завтра – серьги? А послезавтра – что? Ошейник?
Но это я слышала уже с лестницы, торопясь в собственную спальню. Впрочем, на спальню это место теперь походило мало: еще из-за двери раздался звон клинков.
Я просто толкнула дверь внутрь. В комнате упражнялись в фехтовании две белокожие холодные на ощупь личности: Вэрел Вега – отличный парень, хоть и вампир, и Вэль – альфар-диверсант. Сплошные буквы «В» у меня сегодня в гостях. «В», значит «Веселуха». Острая шпага постоянно натыкалась на пару коротких изогнутых клинков, от которых шел морозный голубоватый свет.