Военные воспоминания - Петр Андреев

Отходя, противник взрывает железнодорожное полотно. Рельсы железной дороги Пинск - Кобрин взорваны на всем протяжении. Каждый рельс взрывами разрезан на 2-3 части. Если раньше, при помощи специального плуга, прицепляемого к паровозу, перерезались шпалы и деформировались рельсы, то здесь через 3-4 метра пути у обоих рельс немцы раскладывали взрывпакеты. Сзади шел взрывник с факелом и поджигал бикфордовы шнуры. В нескольких метрах позади него гремели взрывы, перерезая рельсы. Но факельщик, видно, торопился и не все пакеты были взорваны. Мы во время остановок собираем на железнодорожном полотне эти невзорвавшиеся мины с взрывателями и бикфордовыми шнурами и, сделав связки, глушим ими рыбу в канале. Правда, безуспешно. То ли рыбы в канале нет, то ли мы неумело делаем заряды. Да и плавсредств у нас не было. Попыток сделали много, но ни одной рыбы так и не поймали.

Двое суток противник держит оборону Кобрина, но 20 июля наши полки врываются на окраину города и немцы отходят к Бресту. За взятие Кобрина дивизия была награждена орденом Красного Знамени и трем полкам - 29-ому, 37-ому и 31-ому присвоено звание Кобринских.

Стрелковые полки преследуют противника, а наш 1-й дивизион, слив остатки бензина 2-му и 3-му дивизионам, остановился восточнее Кобрина. Ночью, получив бензин, прошли через Кобрин и догнали свою пехоту в районе местечка Жабинка.

Отбивая контратаки, берем деревню за деревней. Одной из контратак немцы выбили из деревни подразделения стрелковой дивизии, наступающей справа и создалась угроза окружения батальона 37-го полка нашей дивизии. Спасла положение наша 1-я батарея, стоявшая на открытой позиции. Особо отличился наводчик ефрейтор Гуров, который, оставшись один из расчета, продолжал ввести огонь. За этот бой ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Это была первая Золотая Звезда в нашем полку, хотя только за форсирование Днепра в дивизии Героя получили 57 человек, правда, все 57 - в стрелковых полках и штабах. Но долго Гурову Звезду носить было не суждено, вскоре он погиб.

На ближних подступах к Бресту противник хорошо закрепился на обводной линии укреплений с окопами в полный профиль с железобетонными цилиндрическими ДОТами. Но и здесь на долго задержать наступление ему не удалось. Расстояние от Кобрина до Бреста прошли за 4 дня. Следующими опорными пунктами обороны противника были форты Брестской крепости.

Дивизия наступала вдоль шоссейной дороги Брест - Кобрин. Слева река Муховец, справа железная дорога. На участке действия нашей дивизии, кроме земляных укреплений, город прикрывали два форта. Особенно активен был правый. Кроме огня из фортов, где у немцев стояла и артиллерия, артиллерийский огонь круглосуточно велся из города.

Ровная, как стол, местность. Прямой, как стрела, участок асфальтированного шоссе, редко обсаженного деревьями. Справа и слева от шоссе неубранная рожь. Во ржи наблюдательный пункт дивизиона - ровики без прикрытия. Рожь мешает наблюдению, в то же время, она скрывает нас от немецких наблюдателей. Из ровика просматриваются только крыши домов. Город расположен на возвышенности и подъем к нему начинается за фортами. Во ржи устанавливаем стереотрубу на треноге. Становится хорошо виден и правый форт, находящийся в полосе действия стрелкового полка, поддерживаемого нашим дивизионом. Но оборонительная линия не просматривается. Не видна и наша пехота, которая введет бой впереди.

Все три батареи поставлены на открытые позиции. Приказ - батареи должны двигаться в непосредственной близости от наступающей пехоты. Не подавив огонь фортов, в город не ворваться. Но огонь обороняющихся не ослабевает. В воздухе все время рвутся бризантные снаряды. В городе у немцев стоят батареи наших пушек, которые вслепую, вправо и влево по сектору обстрела, ведут огонь нашими же бризантными снарядами, оставленными на складах в 1941 году, как это выяснилось после взятия города.

Пехота не выдерживает огня фортов и отползает назад. Спасаясь от огня, солдаты лезут под пушки наших батарей, в то время, когда пушки ведут огонь. У спрятавшихся под пушкой лопаются барабанные перепонки. Обезумевшие, с кровью из ушей, солдаты, выскакивают из-под пушек и бросаются прятаться в кое-где еще стоящую рожь.

Двое суток безуспешных боев. Вечером командир дивизиона собирает разведчиков и остатки взвода топоразведки и приказывает с наступлением ночи пробраться в город и установить места расположения батарей, чтобы попытаться их уничтожить их огнем гаубиц. Командует сводным взводом разведки ст. сержант Митягов. Выбираем самое, на наш взгляд, удобное место для прохода - в двухстах метрах левее правого форта.

Наступила ночь. Небо чистое, но ночь безлунная. Прошли свою батарею. Впереди нее в воронках и в неглубоких ровиках - пехота. Посоветовались с офицером, где и в каком направлении лучше пройти. Дальше на четвереньках, а затем ползком, по-пластунски. По науке, трое впереди, четыре человека - группа прикрытия. Я в первой группе. Подсознательно чувствую, что кто-то за нами наблюдает. Останавливаемся. Вслушиваемся. Все тихо и окопов впереди не видно. Внезапно длинная автоматная очередь - мы обнаружены. Теперь надо уносить ноги. Поднимаемся, и в это время совсем близко, одна за другой, стали рваться гранаты. Наше прикрытие тоже открыло огонь. Чувствую, что из носа то-то полилось, но боли нет, и разбираться некогда. До своей пехоты все добрались целыми, только у меня осколком ручной гранаты был рассечен кончик носа. Санинструктор сделал наклейку, а в дивизионе, пока не зажило, мне ее менял военфельдшер. Думали, что просто царапина, а оказалось, что этот осколок мучил меня 12 лет, пока я его сам не удалил из перегородки носа.

Вылазка не удалась. Думаю, что на ее успех ни командир полка, ни командир дивизиона не рассчитывали. Все молчали, как будто ничего и не было.

Наступил третий день безуспешных попыток штурмовать крепость и ворваться в город. Люди устали и физически - от бессонницы, и морально - постоянно, уже третьи сутки находиться под непрерывным огнем. Наступила такая апатия, что хотелось уже поскорее получить свой осколок и не мучиться. Все видели бесполезность наступления на неприступную стену. Провели как-то двух арестованных, с самострелами. Самострелы случались и раньше, и через хлеб, и через дерево, чтобы не было порохового ожога, но на этот раз стреляли друг другу в руки на расстоянии, из ровиков.

Во второй половине дня командир дивизиона сказал, что поскольку взять форты штурмом, видимо, не удастся, принято решение ворваться в город ночью. Танков и бронетранспортеров и у нас нет, не замечено их и у противника. Поэтому решили ночью пустить по шоссе «Студебеккеры» с включенными фарами и пехотой в кузовах и с пушками на прицепе. Ошеломив немцев, смять заграждение на дороге и ворваться в город.

Солнце садится. Сгущаются вечерние сумерки. Идет подготовка к штурму. Уже несколько батарей снялись с позиций и машины с пушками на форкопе стоят в укрытиях. А мы, непрерывно наблюдая за противником, заметили, что из фортов в город потянулись цепи немецких солдат. Отход немцев подтвердила и пехота. Меняется тактика и нашего движения. Колонна идет в город, но без включенных фар. Я получаю задачу, взять пять человек и, стараясь не обнаружить себя, двигаться, впереди колонны, поддерживая связь через посыльных.

Обошли рогатки на дороге и вышли к домам. Прижимаясь к стенам и заборам, медленно продвигаемся вперед. По гулу машин чувствуем, что колонна тоже движется. На переднем крае и в городе тихо, как будто насупил мир. Посылаю двух связных навстречу колонне, а сами движемся вперед. Подошли к крепости и, вновь послав связных, решаем проникнуть в крепость. Идем вправо вдоль стены и канавы с водой. Метров через 20 видим пролом, к которому через канаву переброшено бревнышко. Осторожно переходим и через приоткрытую металлическую дверь входим на территорию крепости.

Прямо перед нами пологий подъем. Строений не видим. Осторожно идем вдоль стены влево. Перед нами кирпичные одноэтажные пристройки к крепостной стене. Начинаем проверку помещений. Два первых оказались пустыми, как нам показалось, заброшенными сараями. В третьем, как только включили фонарик, подняли страшный крик куры и особенно громко петух. Это не входило в наши планы, так как мы не знали обстановку в крепости. Поэтому, чтобы быстро прекратить шум, я мгновенно ударил петуха попавшей под руку палкой, да так, что отрубил ему голову. Фонарик выключили и куры утихли.

Видя, что нас никто не заметил и даже на крик кур никто не появился, двинулись дальше вглубь крепости. Пройдя несколько десятков метров мощеной булыжником площади, оказались перед рвом Детинца (это я узнал уже позже), довольно глубоким, с вертикальными кирпичными стенами, в нижней части которых виднелись бойницы. Мы к нему подошли, видимо, в середине подковы, потому что прямо перед нами была разделительная стенка рва, заканчивающаяся на конус и покрытая железом. Надо было встречать дивизион, и искать проход через ров было уже некогда, поэтому решили пройти по острию конька разделительной стенки. Прошли и никто не свалился. Теперь уже было достаточно светло. Дальше пред нами открылась площадь, только лежащая ниже метров на 6-7. С нашей стороны площадь подковообразно окаймляла кирпичная стена. На площади видна воронка и груды кирпичного боя от взорванного строения.