Франт 2 - Иван Солин

Как же, Шерлок Холмс их всех побери, они вышли-то на меня? Свидетелей ведь не осталось, да и я был в балаклаве и такой одежде, в которой меня никто не видел. Оружие использовал также никак не связываемое с Франтом. Разве что...

Разве только Джвах! Хотя тут этот «камень» иначе зовется. Если я верно интерпретировал строчки из той старой книги, которую, как и все прочие из библиотеки академии, мною уже были отсканированы и переработаны в БД, то современные обитатели этого мира знают данный предмет под наименованием яйцо Джа. Так вот, если кто-то соотнес характер повреждений на телах в преддверии храма, то мог прийти к выводу о задействовании яйца Джа для обезмагичивания пространства.

Жаль, что я был не в адеквате тогда и, вместо того чтоб устраивать погребение девочкам с изваянием в углу зала из потекшего камня, не взял да не сжег все тела, дабы элементарно не оставлять следов. Импульсивный дурак, что тут скажешь.

Как же всё-таки отличаемся мы, такие рассудительные и прозорливые многоходовщики, когда на диване и с попкорном, от тех нас, когда вокруг запах смерти и резко хочется, закурив, стать верующим.

Итак, яйцо Джа — это определенно редкость, и оно из числа всего лишь трех прошлой кладки. Следовательно, должно было находиться под строгим учетом! Кто-то имеющий контрольные полномочия вполне мог провести ревизию и обнаружить недостачу одной единицы. А после, проведя расследование, а может и попросту сложив 2 и 2, выйти на Желторудского, который однажды ушел с яйцом, а... нет, даже не вернулся без оного, а умер от руки некоего мутного парнишки, который иногда теперь напяливает весьма приметные модные сапоги из кожи рептилии, стянутые как раз с того самого модника Желторудского. А вот яйцо Джа так и не нашлось, так неужто тот, кто не побрезговал обувкой, стал бы нос воротить от столь полезного яичка? Вот то-то и оно!

По сему выходит, что шустрый пацан имеет то, что ему не по чину. Мало того, даже уже успел применить это вот, да с весьма красочным результатом, от которого мало кто способен удержать обед в желудке. И теперь неплохо бы посмотреть: это ему тогда повезло или он от природы такой «жесткий»? Ну и кто за ним стоит, заодно, приметить. Всегда ведь есть кто-то, кто за кем-то стоит. Пусть он и самый что ни на есть царь-батюшка, а то и вовсе стратегическое преимущество державы.

Вот и выходит, что вокруг меня затеяли игру, в ходе которой могут уподобиться тем смым «щепкам летящим» и одна старшая наставник, строптивица Лирон Ровская, и всего-то купеческая дочь, обаяшка Вирона Торпс, и приехавшая в Ард из какого-то своего медвежьего угла никому неизвестная и неинтересная иностранка Вижон Вольская, ну и мещанская дочь, тихоня Лузи́н Крольц из Черногро́тских, то есть из тех самых, которых почти в полном составе перемололи в одной из первых битв, а следовательно, некому более отстоять свои инвестиции в девочку, в виде средств на ее обучениев Академии. Вот так вот.

Что ж, раз так, то повоюем!

— Я не дам вас в обиду, Лири. Надорвутся, — вынырнув из размышлений, решительно сообщил я медноволосой статной красавице. Но увидев, как та дернулась и вжала шею от несколько непроконтроллированных в тот момент мною эмоций, выразившихся во взгляде и интонации, я поспешил тепло улыбнуться и, взяв всё еще волнующую меня женщину за руку, добавил, — Прости, что с нами так вышло. Я не мог тогда тебя втягивать в ту трясину. А потом... с Вирон всё само как-то... вот. Сначала думал, что ее не жалко, но, видно, истосковался по искренности и душевному теплу. Прости.

Глава 14

ГЛАВА 14

Приватная беседа в одной из офицерских кают Журавля.

— Девочка моя, — заговорила одна из двух присутствующих, — ты же понимаешь: КАКИЕ перспективы открываются перед тобой? Благодарность ее величества, я тебе скажу, многого стоит! Только подумай: твои родители смогли бы получить такие государственные заказы, благодаря которым первая гильдия очень скоро обзавелась бы весьма и весьма состоятельным своим новым членом. А представь, как любящая мать, ненарадуясь, с гордой осанкой встречает свою блистательную дочь, которая неловко поправляет знак Коршунов. Или как счастливый отец, бодрясь, украдкой утирает слезу, когда его малышка возвращается, будучи столь важной теперь особой, да ещё и благодаря которой так окрепло благосостояние семьи. А всего-то и нужно что подробно поведать о всех тех приключениях, которые случатся в этой небольшой экспедиции, что вам предстоит. Я не тороплю тебя с ответом, милая, но хорошенько, слышишь, хорошенько подумай до завтра и взвесь всё то, что ты обретешь, ну или чего ЛИШИШЬСЯ. Как следует взвесь, прежде чем дать мне ответ. А теперь ступай, лапочка. Поздно уже.

****

Там же, но позже и с другим участником.

— Вот, помню, эм, была у меня знакомая... Лудо́ или Лизо́, или еще как-то. Хотя какая теперь разница? Кто вспомнит какую-то непойми кого? А вот если бы после ее фамилии стояло родовое имя! Да еще и не канувшего в небытие провинциального рода одного опального клана, а кого-то из правящего Дома нашей благословенной империи, то тогда бы ее помнили. Еще как помнили! И никто бы не посмел сказать «какая-то там». Я к чему это всё, дорогая. Вот не могу я, болит сердце, когда вижу: как такие перспективные девочки теряют свой шанс, оставаясь НИКЕМ. А всего-то и надо что старательно выполнить парочку поручений. Послужить верой и правдой ее величеству, чтоб тогда, однажды вернувшись в свой Никому-неинтересненск, иметь возможность сказать: «А вот у нас, в столице...». Ну а что там у ТЕБЯ в столице и чем впечатлять провинциалов — сама придумаешь. Но это, понятное дело, только если ты правильный выбор сделаешь. Но я тебя не тороплю. Нет. Пару минут, разумеется, дам подумать. А, нет. Прости, спешу. Так какой будет твой положительный ответ... лапочка?

****

— Живей-живей! Шевелимся! Наставник Клено, принимайте командование и... удачи вам. Хотя она нам потребуется, — последние слова Лири произнесла буквально себе под нос и уже после того, как черноволосая «пантера», лукаво стрельнув напоследок в меня своими глазищами и соблазнительно вильнув бедром, всё же удостоила Ровскую равнодушным взглядом и кивком, подтверждающим состоявшийся факт, а после с хищной грацией развернулась и так же, как и прочие, только что выгрузившиеся студиозусы во главе со своими наставниками, покинула по аппарели палубу