Я – хакер! Хроника потерянного поколения - Дмитрий Артимович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С ситуацией нужно было что-то делать. А делать решили сразу по трем фронтам.
1. В колонию мы попросили приехать (ко мне) знакомых журналистов. Например, Ирека Муртазина из «Новой газеты».
2. Костя отправил своего брата (блатного) с ящиком сигарет, чтобы навестить и обнять меня.
3. Через Саныча мы попросили УСБшников вмешаться в происходящую ситуацию.
Через две недели Викторовичу позвонили из Рязанской управы и вежливо попросили от меня отстать. А после визита брата Кости блат-комитет спрятался по углам. Больше никто из них меня не трогал.
В поселке строгого режима каждый рабочий день у нас было четыре построения: одно с утра, два днем, и одно вечером. При этом в первые пару недель нужно было еще отмечаться четыре раза на проходной. В классный я поселочек попал!
Работа у меня оказалась такая: заносить в базу данных новых прибывших отбывать наказание. База была сделана на основе Microsoft Access. После чего нужно было генерить разнарядку каждый рабочий день (таблица, в которой было прописано, кто где сегодня работает). По разнарядке осужденных выводили на работу. Генерил эту таблицу достаточно кривой код на Visual Basic, вылетающий десяток раз вместе с Access до того как создаст готовую табличку. Это было творение предыдущего нарядчика.
Кроме того, что база нереально глючила, так разнарядку нужно было подписывать у всех замов и самого начальника. То есть нужно было бегать и искать человек пять. С каким удовольствием Алексеевич говорил мне подождать, потому что он занят. Эта работа меня ужасно бесила.
К тому же чернила для принтера и бумага были за свой счет. К нам периодически ездили ребята из «Хроно» с продуктами, они-то и возили мне расходники.
Через какое-то время моя напарница получила отсрочку и вышла. Вместо молодой, моей новой напарницей стала, естественно, пожилая женщина за 50 лет. А то вдруг мы там будем чпокаться. К нам периодически заходил держурный Витя и проверял — а вдруг?
Летом, ни с того ни с сего, Алексеевич решил, что я должен ему докладывать об обстановке в поселке:
— Рассказывай, что там происходит. Какие новости? — велел он мне, подписывая разнарядку.
Другими словами, Алексеевич попытался меня прогнуть, чтобы я ходил к нему стучать. Только мне воспитание не позволяло. Прям аж противно. Тогда как раз случился казус с карантином. Миша, смотрящий за карантином, напился и пошел шляться по зоне. Вся администрация пыталась понять, кто пронес спиртное и дал ему. Насколько я понял, водку пронес наш семейник Лёша с силикатного завода в пачке молока. Поэтому до меня все докапывались, чтобы я рассказал, как же оно было.
— Да ввали ему Мишу по полной, — сказал мне Паша.
— Я никому никогда не стучал, — искренне удивился я.
— А, ну да-да, — отмахнулся Паша.
Так прошло четыре месяца. У Паши подошел срок УДО. Первое слушание его дела неожиданно перенесли, видимо, чтобы максимально потрепать нервы. В тот же день один из крупнейших клиентов ChronoPay — МТС — снял оборот. Компания получила финансовый удар. Бухгалтерия сказала, что денег в обрез. При этом Паша продолжал жарить стейки на пожарке, попивая кофе из «Азбуки вкуса» (5000 рублей за пачку), а мне перестали возить продукты. Типа, сам справишься. УДО
27 мая 2014 года Паша вышел по УДО и уехал на своем белом крузере домой. Мне же оставалось провести еще три месяца до подачи документов. Я остался один на поселке. Настроение было на нуле. Я ощущал себя маленьким ребенком, но поплакаться больше было некому. С самого моего рождения мать вдалбливала, что я «маленький и несамостоятельный». Она делала это не со зла, она очень беспокоилась за меня в сумасшедшие 90-е. Вот и тогда я чувствовал себя маленьким и несамостоятельным. До этого роль главного на себя взял мой брат, и явно начал этим злоупотреблять. Потом Паша. И вот я остался один.
После освобождения Паши я рассчитывал, что меня переведут на его работу в пожарку, и я, наконец-то, избавлюсь от этой дрянной работы нарядчиком. В тот же вечер к нам в кабинет пришел новенький осужденный с распоряжением начальника отправить его на пожарку.
«А пошел он на хуй», — решил я. Это был удар ниже пояса. Адреналин зашкаливал, я быстро взял лист бумаги и написал заявление об увольнении. Так же быстро вышел и отдал заявление на проходной. Пусть делает, что хочет, мне насрать. Меня трясло, я пошел в барак и сел на кровать.
Не следующий день меня вызвали к начальнику:
— Ты хочешь выйти по УДО, иди работай.
— Я не буду там больше работать. Что вы от меня хотите? — дрогнувшим голосом спросил я. В моем голосе чувствовалась обида. И ушел.
На следующей неделе у меня была назначена встреча с адвокатом по УДО Марюшкиным. Марюшкин был бывшим прокурором и вел себя соответственно. Он не привык слышать «нет» и любые возражения. А встреча наша почему-то опять произошла в кабинете у начальника. Теперь они оба давили на меня, что я должен вернуться на работу нарядчика. Что я абсолютно не хотел делать.
Несколько дней я провел в бараке и меня никто не трогал. Зато психолог сказала, что мне согласны дать в напарницы новенькую симпатичную «ДТПшницу». Я отказался. Психолог играла тогда «хорошего парня», хотя явно была человеком начальника.
К концу недели пришел опер Рома и повел меня в ШИЗО. В ШИЗО я провел всего два часа на лавочке в прогулочном дворе. После этого меня больше никто не трогал и не заставлял работать. Но и за зону меня не вывели. Рома же был одним из самых адвекватных сотрудников.
Следующие два месяца я убивал время просмотром сериала «Декстер» и чтением книг по психологии, начиная с психоанализа Фрейда, заканчивая самыми последними бихевиористскими теориями поведения. Сериал отвлекал меня от серой реальности. Декстер убивал маньяков, а я — время.
В возрасте трех лет Декстер Морган, ставший свидетелем кровавой расправы над его матерью, был усыновлен полицейским Майами Гарри Морганом, который, вовремя распознав социопатические наклонности Декстера, научил его направлять растущую жажду убийства в полезное русло — убивать только тех, кто этого заслужил: преступников, избежавших правосудия из-за лазейки в законах или нехватки улик. * * *
Наконец слушание по УДО было назначено — 23 сентября
