Дурман любви - Флора Спир

– Ты так и не объяснил мне, кто она.

– Я не имею права назвать тебе ее имя.

– Во имя Господа, парень! – вскричал Сэм. – Да разве так можно? Клари просто плюнули в лицо, а ты не считаешь нужным вдаваться в объяснения…

Он явно собирался добавить еще что-то, но осекся под гневным взглядом Джека.

– Если ты хочешь остаться моим другом, Сэм Маккензи, – сказал Джек холодным и вежливым тоном, – я советую тебе никогда не заводить речь об этой леди.

– Будь по-твоему, – отозвался Сэм, пожав плечами. – Я предпочитаю не совать нос туда, куда меня не просят.

– Сэм, возьмите кусочек цыпленка, – сказала Клари, протягивая ему накрытую салфеткой тарелку. – Давайте забудем обо всех этих неприятных вещах. Такой чудесный день, такая вкусная еда, такой изумительный оркестр… Кажется, играют что-то знакомое.

Она подняла голову, вслушиваясь в музыку.

– Это «Анакреонт в небесах», – заявил Сэм. – Очень трудная мелодия. Когда пытаешься петь, почти невозможно попасть в такт. День постепенно клонился к вечеру. Все делали вид, будто им очень весело. Сэм много говорил о канале – по его мнению, перевозка товаров по воде сулила большую прибыль.

– Я сейчас подыскиваю подходящий шлюп, – сказал он Джеку. – Как только найду, дам тебе знать.

Перекусив, они отправились на прогулку. В сопровождении Джека и Сэма Клари прошлась по мосту, а затем к северной части Дип-Кат. Они даже спустились на тракт для мулов, тащивших лодки на бечевке. По пути Сэм с Джеком встретили много знакомых, и те с радостью представили им своих жен. Клари обнаружила, что эти женщины были куда сердечнее и приветливее, нежели жены важных официальных лиц – с некоторыми из них она вступила в оживленный разговор, выдавая себя за даму, приехавшую из Нью-Джерси. Оказалось, что это дело довольно утомительное – надо было постоянно следить за собой, чтобы не совершить ошибки Наконец они с Джеком попрощались с новыми знакомыми и с Сэмом. Когда их повозка тронулась в обратный путь на Эфон-Фарм, у Клари оставалось только одно желание – лечь и уснуть. Джек, крепко удерживая вожжи, обнял ее свободной рукой, а она положила голову ему на плечо.

– Проснись, сердце мое. – Джек усадил ее прямо. Открыв глаза, она увидела, что повозка стоит во дворе. – Подожди меня здесь. Я только распрягу лошадей, а потом отведу тебя в дом.

Борясь с желанием свалиться в повозку, Клари схватилась руками за сиденье и закрыла глаза. Голос Джека вновь разбудил ее.

– Иди ко мне, – нежно сказал он, протягивая руки.

Клари послушно скользнула в его объятия. Очнулась она уже в своей комнате, почувствовав, что Джек раздевает ее.

– Здесь ты выспишься лучше, чем у меня, – сказал Джек, ловко расстегивая крючки и распуская корсаж. – Я же вижу, как ты устала. Завтра не торопись вставать.

Он надел ей через голову ночную рубашку, а потом со всех сторон подоткнул одеяло, словно бы укладывал сонного ребенка. Клари не мешала ему и не протестовала против того, чтобы спать одной. Она провалилась в глубокий сон, едва лишь он задул свечу и ушел в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Примерно в середине ночи она проснулась, услышав шаги Джека на посыпанной гравием дорожке и ощутив запах табачного дыма. Почти мгновенно заснув, она все же успела спросить себя, почему он до сих пор не лег и вышел курить в сад – это произошло впервые с тех пор, как они стали любить друг друга.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Проснуться было трудно. Клари долго лежала с закрытыми глазами, не в силах справиться с охватившим ее оцепенением. Одновременно она пыталась понять, что у нее творится с желудком. Решившись повернуться на бок, – она тут же поняла, что этого делать не стоило, однако успела нагнуться и выхватить из-под кровати ночной горшок. Ее вырвало. Чувствовала она себя омерзительно.

Потом она налила в тазик воды и умылась. Взглянув на себя в зеркало, она увидела бледное осунувшееся лицо. Мутило ее по-прежнему, и она опасалась нового приступа рвоты. Забравшись в постель, она свернулась клубочком, и в этой жалкой позе ее застала постучавшая в дверь Сара.

– Может, вы вчера на солнце перегрелись? – предположила негритянка, выслушав жалобы Клари.

– Меня скорее растрясло на ухабах. Клари предпочла не говорить, что винит в своем недомогании холодного цыпленка – такую пищу можно есть только из холодильника.

– Не вставайте с постели, – скомандовала Сара. – Я принесу вам чашку чая.

Клари застонала – тошнота усилилась при одной только мысли о чае. Но через минуту Сара вернулась с подносом, где стояли дымящаяся чашка и блюдце с тостами, а также лежали два маленьких яблока.

– Я заварила чай с травами, которые хорошо действуют на желудок, – объявила Сара. – Тяните крохотными глоточками и заедайте яблоком. Жареные хлебцы вам тоже не повредят.

– Диетическое питание! – воскликнула Клари, потянувшись за чашкой. – Я помню, как доктор… в общем, один мой знакомый всегда назначал такую диету при расстройствах желудка.

– Не знаю, о чем вы говорите, – сказала Сара, – но когда Люку нездоровится, я всегда даю ему жареный хлебец и яблоко.

Выпив полчашки отвара и надкусив жареный хлебец, Клари снова заснула. Проснулась она от прикосновения руки Джека – он гладил ее по волосам.

– Слишком много впечатлений было вчера, – пробормотала она, подставив ему щеку для поцелуя.

– Сара думает так же. Она говорит, что ничего серьезного нет.

– Хорошо бы так, – сказала Клари, у которой по-прежнему кружилась голова, хотя желудок несколько успокоился. – Держу пари, что поблизости не найти ни одного врача.

К полудню она почувствовала себя настолько лучше, что встала с постели и оделась без посторонней помощи. К вечеру у нее разыгрался зверский аппетит.

– Это лишний раз доказывает, что тебе не следует уезжать с фермы… ради твоего же собственного здоровья, – шутливо промолвил Джек, глядя, с какой жадностью она поглощает ветчину и маисовый пудинг.

– Ты настоящий мужской шовинист, – пробурчала она с набитым ртом. – Странно, что теперь это задевает меня куда меньше, чем в первое время. Вероятно, я как-то приспособилась к вашему времени в эмоциональном плане. Быть может, эти перемены означают, что мне суждено остаться здесь навсегда? – Я на это надеюсь. jj Он накрыл ее руку ладонью.

– И что же тогда будет? – спросила она, обращаясь скорее к самой себе.

– Завершим уборку урожая и начнем готовиться к зиме, – ответил он с нежной улыбкой. – Как насчет бокала мадеры?

– Пожалуй, сегодня вечером я ограничусь чаем.

Клари смотрела, как он наливает вино в свой бокал. Уже стемнело, и в раскрытые окна доносилось стрекотанье кузнечиков, невидимых в густой зеленой траве. У Клари появилось странное ощущение, что вместе с летом уйдет в прошлое какой-то важный этап в ее жизни. Возможно, он закончился уже вчера, во время торжественного открытия канала – точнее, в тот самый момент, когда леди в сером отказалась знакомиться с ней. У нее на языке вертелось множество вопросов об этой женщине и о том, что связывает ее с Джеком, но она решила, что ни о чем больше спрашивать не будет. Джек принял ее такой, какая она есть, хотя их разделяла пропасть во времени. Быть может, в его прошлом для нее тоже не нашлось бы места, однако сейчас она поняла, что желает думать только о настоящем – лишь оно одно имело значение.