После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий - Коллектив авторов

И сие отвечает стиху Давида: “Dicite in gentibus, quia Dominus regnabit in ligno”, хотя вернее, следуя еврейскому тексту, говорить не “regnabit in ligno”, а “curabit in ligno”[320].

Они никогда не оставляют в своих домах пищу на завтрашний день, спят на песке, ходят босые с посохом в руках и довольствуются они туникой почти такой же, как облачение братьев миноритов, но без капюшона и с покрывалом (mantello), складки которого перекинуты через плечо, как у апостолов. И они выходят каждое утро в процессии и просят подаяние — рис для дневной трапезы. А государи и прочий люд встречают их с великим почтением и дают им рис сообразно числу [монахов]. И они едят рис, вываренный в воде с молоком из наргиля и банана.

Это видел я воочию, и они устроили для меня празднество, как будто я был из их ордена[321]...

Из главы “О приумножении людей доброго нрава”

... [Сету] наследовал сын его Енох, который стал называть имя господне, а сие значит, что ввел он новый обычай изустной молитвы богу и религиозные обряды и правила жизни, которым, как говорят, следуют как брагманы, так и монахи в Сейллане, хотя они и совратились в идолопоклонство и почитают дерево, о чем говорилось выше...

...А сыны Адама в Сейллане приводят многие доводы, доказывая, что потоп не достиг до них. А важнейший тот, что в восточной части [Сейллана] есть много беглецов и бродяг (я их видел), о которых говорят, что они сыновья Каина. И лик у них столь ужасный и косматый, что на любого они наводят страх. И они никогда не стоят больше двух дней на одном месте и так смердят, что никто не может вытерпеть это[322].

Редко они показываются, но среди них есть ведущие торговлю...

Из главы “О потопе и установлении Ноева ковчега”

...И ковчег установился на седьмом месяце на горе, что стоит близ Железных ворот в империи Узбека, и гора эта называется Арарат в Малой Армении[323]...

Из главы “О богослужениях после потопа”

...Третья провинция Индии называется Маабар, и там есть церковь святого Фомы, им самим воздвигнутая, а кроме того и другие церкви, которые он построил с помощью работников (cum operariis)...

...Царь дал блаженному Фоме весы, чтобы взвешивать перец и все благовонные пряности, и никто не может под страхом смерти отнять теперь у [его приверженцев] эту [привилегию]. Я пробыл здесь четыре дня. В этих местах есть отличные жемчужные ловли...

...Я с великой любознательностью обошел все индийские провинции, желая познать скорее диковинное, чем достойное (хотел я, поелику сие возможно, узнать обо всем), и полагаю, что больше сделал, чтобы познать чудеса мира, чем некто иной, кого все читают и о ком все наслышаны[324]. Я прошел через все главнейшие провинции мира, и был я в местах, куда сходятся купцы со всех концов света, таких, как названный остров Ормес, и еще никогда не доводилось мне сколько-нибудь достоверно подтвердить, что существуют на земле такие люди (двухголовые и многоногие чудища); а вот меня об этом спрашивали многие, доведываясь, не видел ли я где-нибудь подобное. И истина в том, что нет целого народа, состоящего из [чудищ]. И нет народа одноногих, который как будто бы ногой делает для себя тень (uno pede sibi umbrum facere); просто все индийцы ходят нагишом, и есть у них обычай носить в руках маленький шатер (papilionem), который они называют хатир. И они защищаются им от дождя и солнца; поэты же ложно обратили этот предмет в ногу. Такой хатир я привез с собой во Флоренцию[325]...

Случай, который произошел с одним окрещенным индийцем

...Когда жил я в Колумбе с христианами, которых называют здесь “модилалами”[326], хозяевами перца, то случилось, что однажды утром пришел в церковь человек огромного роста и седобородый; и тело его было обнажено выше бедер и прикрыто лишь паллием, который [на плечах поддерживался] узловатой веревкой подобно диаконской столе. И он из почтения распростерся во весь рост на песке и трижды стукнулся о землю головой.

А затем он обнял мои обнаженные ноги и пожелал облобызать их, а когда я запретил ему это, то он поднялся, а затем сел на песок и через толмача рассказал мне, что [этот толмач]его сын, который был похищен пиратами, продан одному генуэзскому купцу и окрещен и случайно попал к нам; здесь он [встретил] и узнал своего отца. [Отец его] рассказал нам все о своей жизни; он никогда не ел мяса, не пил хмельного, один лишь раз познал, как порождать потомство, четыре месяца в году он строжайшим образом постился, питаясь лишь рисом, сваренным в воде, плодами и травами, и принимал эту пищу только в вечерний час; ночь проводил он в молитве, и перед тем как начать молитву, совершал омовение всего тела своего и вытирал его чистейшей льняной тканью, которая только для этого и предназначалась.

И он поклонялся дьяволу и чтил его в идольском образе с чистейшим рвением, был жрецом всего острова, расположенного в крайних пределах Индии.

Господь, видя, сколь чист он, сперва просветил его мудростью, а затем заставил дьявола устами идола изречь такие слова: “Ты не стоишь на пути к спасению; а потому велит тебе бог отправиться в Колумб, до которого пути морем два года; там найдешь ты посланца господнего, который укажет тебе путь к спасению”. И вот, сказал этот человек, пришел я к стопам твоим и готов во всем быть тебе покорным, и паче того, узнал я лицо твое, которое грезилось мне во сне. И тогда, свершив со слезами молитву и вняв его желаниям, назначили мы ему толмачом и наставником его крещеного сына.

И спустя три месяца я крестил его и дал ему имя Михаил, и он дал обет проповедовать веру, которую принял...

Мы спрашивали у этого человека, который два года плавал в море среди индийских островов, доселе неведомых, видел ли он этих чудовищ или слышал ли что-нибудь о них, и сказал он, что ничего об этом не знает. И я не узнал большего, когда был у царицы Саба, где солнце всходит противоположно тому, как это [водится] у нас, и где в полдень человеческая тень проходит в правую сторону, тогда как у нас она следует влево и где наш северный полюс скрыт в шести градусах, а южный совсем поднят, как то нам