Путешествие по Святой Земле в 1835 году - Авраам Норов

Здесь неутомимая сподвижница веры Христовой, благочестивая царица Елена воздвигла храм о трех престолах во имя святых Апостолов Петра, Иакова и Иоанна, а по иным свидетельствам[144], Иисусу, Моисею и Илии; согласно евангельским словам святого Петра: «Господи! хорошо нам здесь; если хочешь поставим здесь три сени, Тебе одну и Моисею одну, и одну Илии» (Мф 17:4).

Хотя гора Фавор не названа в Евангелии, но святой песнопевец Давид провозгласил святость ее имени: «Фавор и Эрмон о имени Твоем возрадуются!» (Пс 72:13), и древнейшие христианские предания называют Фавор горою Преображения; блаженный Иероним и святой Кирилл были в том уверены. Противное мнение Реландово опровергается между прочим тем, что Спаситель после Своего Преображения направился к Самарии, что совершенно согласно с местностью (Лк 9:51–52). Сверх того, слова Евангелия дней через шесть (Мф 17:1) или восемь (Лк 9:28) не показывают постоянного тогда пребывания Спасителя в Кесарии Филипповой, как то думал Реланд.

Остатки храма, воздвигнутого святою Еленою, еще существуют; под его нижними сводами христиане назаретские служат один раз в год обедню, в день Преображения Господня. В VIII веке еще существовал здесь монастырь[145]; но главные развалины принадлежат времени нашествия римлян. Фавор, названный у Полибия и Иосифа Флавия Ифавирион, был укреплен самим Иосифом Флавием и иудеями в течение сорока дней, противу Веспасиана. Развалины стен, окружавших вершины, существуют еще местами; а на восточной оконечности можно еще различить остатки башни и ворот; даже дождевые водохранилища, о которых говорит Иосиф, обереглись доселе.

Вид с вершины Фавора очарователен. Оттуда впервые открылась мне на севере снежная вершина Анти-Ливана, расстилающаяся огромным шатром, – это Эрмон, упоминаемый в Библии. Здесь у места обратить внимание на географический смысл 3 стиха Псалма 132 «Как роса на Эрмоне сходящая на горы Сионския». Это сближение имен Эрмона и Сиона затрудняло многих; но мы видели, что горы Сионские, о которых говорится в псалме, суть те, которые прилегали к Фавору и о которых говорит Иисус Навин (Нав 19:17). Этим совершенно объясняется, как облачные пары, всегда накопляющиеся вокруг снежной вершины Эрмона, разрешались над Фавором и прилежащими к нему горами Сионскими.

На востоке горизонт закрывается хребтами береговых гор озера Тивериадского, которого малая частица сверкает из-за черных стен скал. На юге вся великолепная равнина Эздрилонская развертывается из-под мощной пяты Фавора. За этою упитанною кровью равниною, над которою, как надгробный памятник, господствует мрачная гора Саулова, встают разнообразные вершины гор Галилейских, слитых с синими грудами гор Иудейских; а на западе, сквозь береговые цепи гор, из которых видна оконечность Кармила, просветливает море Средиземное. Вот библейская картина Фавора и Кармила: «Живу Аз, глаголет Царь, Господь Вседержитель Имя Его; ибо, яко же Фавор на горах, и якоже Кармель в мори, приидет» (Иер 26:18).

Воздух на горе Фаворской не имеет той остроты, которая так ощутительна на горах высоких. Тенистые рощи и покрытые цветами лужайки делают это святое место очень живописным. Я провел несколько времени на самом возвышенном пункте; там, сидя на огромных камнях крепостных ворот, которые поэтически названы арабами воротами ветренными (Бабуль-Гауа), я поверял по карте, на обширном пространстве всей Галилеи, расстилавшейся подо мною, места Библейской Истории.

Крутизна Фавора быстро низвела нас долу. Никто не встречался на нашем уединенном пути кроме стай птиц, обитающих в густых кустах. С противоположных гор Назаретских рисовал я вид Фавора, здесь приложенный.

Глава XV

Дорога от Назарета к озеру Тивериадскому

«В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть».

Мы выехали из Назарета в половине шестого часа поутру. Через полчаса пути на северо-восток по горам обработанным открывается среди садов, на скате горы, селенье Рене; против него по сю сторону, при дороге, существует древний водоем; толпы женщин селенья Рене с кувшинами окружали источник; они все были без покрывал, – большая часть жителей этого селенья христиане; но и другие женщины окрестностей Назарета не имеют обыкновения закрывать лица. Во всем Востоке мужчины никогда не ходят за водою; это есть обязанность женщин согласно древнему библейскому обычаю, сохранившемуся доселе: «Вот я стою у источника вод; и дочери жителей города выходят черпать воду», – говорит раб Авраамов, посланный за невестою для Исаака (Быт 24:13; Исх 2:16). Водоем древнего построения и некоторые развалины показывают здесь следы давнего населения. Здесь можно предположить местность Гефаефера, отечество Пророка Ионы [в земле Завулонской].

Еще чрез полчаса отсюда является на скате холмов, окруженная виноградниками, Кана Галилейская. Об этом евангельском месте я буду говорить подробнее на возвратном пути. В горах между Рене и Каною погибли в геройской битве рыцари Храма под предводительством двух своих вождей – против сарацинов. Христиане пробирались с малым отрядом из Назарета в Тивериаду. Они встречены были здесь всем авангардом Саладина. Увидев смерть лицом к лицу, они предпочли ее плену у неверных; почти все легли здесь осыпанные стрелами; они извлекали их из ран своих и обращали на врагов, и пили кровь свою для утоления жажды. Современные историки говорят, что сарацины приняли за святого Георгия Иакова Малье, главу рыцарей Храма, который, ратуя на белом коне, рассеивал повсюду ужас мечом своим и пал под тучею стрел и копий.

Через двадцать минут от Каны Галилейской начинается спуск в обширную долину между гор, которая была засеяна хлебом. Здесь определяют то место, где Иисус проходил чрез засеянные поля в день субботный, ученики же его взалкали и начали срывать колосья и есть, что самое навлекло на них нарекание от фарисеев, говоривших, что этого не должно делать в субботу. Здесь излились из уст Спасителя эти утешительные для человечества слова: «Милости хочу, а не жертвы!» – и что «суббота сотворена для человека, а не человек для субботы», – а закоснелые сердцем не узнавали в Учителе, говорящем им эту истину, Того, Кто более Церкви и Закона (Мф 11:1–10). Это место обозначено издавна посаженным масличным деревом. Тут, налево, у подошвы гор деревня Тор-Ан. Через час езды по долине дорога расходится в две стороны, одна налево, к северной части озера Тивериадского, это бывшая Капернаумская дорога; а другая направо, в Табарию или Тивериаду. Намереваясь там ночевать, мы послали туда передового для заготовления квартиры, а сами направились на Капернаум. Направо от нас было видно на горе селенье Луби, а налево между гор Немерин.

Мы ехали по совершенно запустелым полям, поросшим тернием, но почва их – чернозем. Через 25 минут от поворота, когда мы несколько поднялись, вдруг открылся богатейший ландшафт: – На ближнем плане является в виде трапезы гора Хиттинская, называемая со времен Иисуса горою Блаженств, в воспоминание Божественного поучения, произнесенного на ней Спасителем к собранному вокруг него народу: «Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное!» За нею выходит как бы из-под земли, углом, черное темя обрывистой скалы Тивериадского берега, а далее блистает часть Тивериадского озера; в конце горизонта расстилается увенчанный снегом Эрмон, примыкающий к цепи других гор Анти-Ливана. Я срисовал этот вид.

Тут начинается чрезвычайно живописный спуск с крутизны горы Блаженств. Берег Тивериадского озера развертывается более и более. У подошвы горы Блаженств, по ту сторону лежит прекрасно набросанное селение Хеттын, окруженное кактусом и осененное пальмами.

Остановимся перед горою Блаженств. Это самое место было свидетелем совершенного истребления армии крестоносцев. Гора Блаженств была центром кровавой Хеттынской или Тивериадской битвы, где погибли все надежды крестоносцев вместе с временным царством христиан в Палестине! Великий подвиг крестоносцев был вначале подвигом истинно духовным; но царство духовное, которое могло бы озарить светом истины омраченный Восток, сделалось царством временным. Блеск царских венцов ослепил вождей христианских, и Господь отступил от них!.. и судьбы Палестины опять сокрылись под непроницаемою завесою будущности.

Горестные события этого времени описаны множеством очевидцев и переданы нам со всеми подробностями. Знаменитый Саладин, раздраженный притеснениями мусульманских караванов в Караке Ринальдом Шатильонским и извещенный о несогласиях графа Триполийского с Гюи-Люзинианом, королем Иерусалимским, созвал все окрестные племена мусульманские и двинулся из Дамаска на осаду Карака. Узнав об успехе, одержанном его сыном над христианами в Сефории, он оставил Карак и сблизился со своею главною армиею, явясь на берегах тивериадских и осадив Тивериаду, где находился Раймонд, граф Триполийский. Близость ужасной грозы пробудила христиан и связала их опять узами братства. Все войска крестоносцев соединились. Армия Саладинова была слишком многочисленна; крестоносцы имели в рядах своих едва 22 тысячи воинов против 80000 мусульман. Осторожность требовала избегать общей битвы, а вредить Саладину, занятому осадою Тивериады, истощая его частными сшибками и пресекая его сообщения. Подобное этому мнение Раймонда, коего супруга находилась в цитадели Тивериадской, было опровергнуто пылким мужеством других вождей.