Хозяйка нудистского клуба - Маргарита Южина

– Ну и чего? – скалился Шаров. – Идем брать преступника?

– Пока только идем... блефовать, – нервно кашлянула Клавдия. – А там... по обстоятельствам. Значит, так – адрес я узнала, имя-фамилию тоже. Каку я подготовила – сказала, что нужно говорить и какую морду квасить... Кака, ты, главное, побольше слезы в глаз пускай, у тебя тогда вид такой... Жора! А ты... ты будь возле меня, там сегодня в любой момент может понадобиться грубая мужицкая сила. А теперь присядем на дорожку...

Через час машина Жоры остановилась возле роскошной многоэтажки. Естественно, дальше порога детективов никто не пустил, и над операцией нависла угроза провала.

– Вы, пожалуйста, передайте, что приехал дед их внучки. Ну, что отец Олеси приехал, там знают, – быстро проговорила Клавдия, выталкивая на передний план упирающегося Акакия.

Однако охранник не поспешил.

– Это дед. А вы кто?

– А я кто? – опешила Клавдия. – Я его жена... а с нами сынок наш. Да вам-то какая разница? Скажите – родня к Трохиным, пусть встречают!

Здоровенный охранник с совершенно каменным лицом поднял телефонную трубку и проговорил:

– Але! Ольга Пална, к вам тут родня какая-то. Пускать? Проходите, – наконец буркнул парень и отошел в сторону.

Видимо, Ольга Павловна была дамой весьма доверчивой, если так запросто купилась на «родню». А может быть, к ним и впрямь родственники каждый час наведывались. Во всяком случае, путь был открыт.

– Ну, мальчики, вперед, – поправила прическу Клавдия Сидоровна и двинулась к лифту.

Им открыла довольно миловидная женщина лет сорока.

– Здравствуйте, сватьюшка... – тут же сквасился Акакий и намылился припасть даме на грудь.

– Ольга Пална ждет вас в гостиной, – корректно отстранилась женщина и пригласила следовать за ней.

Акакий Игоревич тут же схлопотал от законной супруги оплеуху.

– Не переигрывай! Тоже мне, Шостакович нашелся! – зашипела Клавдия, подталкивая мужа вперед.

Жора от волнения и вовсе лишился речи.

В просторной комнате сидела худенькая женщина в темном платье с совершенно седой прической. При виде вошедших она грустно улыбнулась:

– Здравствуйте, родственники. Вы уж меня простите, я что-то не припомню...

– Мы со стороны Олеси, – вышла вперед Клавдия. – Помните, Никита ваш с ней хотел пожениться...

Женщина на миг затуманилась.

– Как же, помню Олесю, славная девочка. Но вы правы, они так и не поженились. Поэтому не кажется ли вам, что называться родственниками в данном случае...

– Позвольте! – уже вошел в роль Акакий Игоревич. – Но моя дочь родила дочку от вашего сына! А поскольку...

Договорить он не успел. С женщиной стало твориться что-то непонятное. Она вдруг подскочила к Акакию, побледнела как мел и впилась в «родственника» побелевшими пальцами:

– Что вы говорите? Она... от Никиты... Это правда?! Я надеюсь, вы понимаете, что так шутить...

– А вы не знали? – ужаснулась Клавдия.

Женщина даже отвечать не могла, только помотала головой.

– Оленька – вылитый отец, что вы! Там даже сомневаться не приходится. И такая чудесная, – растерянно проговорила Клавдия.

– Молодец, девочка, – со слезами счастья пробормотала Ольга Павловна. – Какая радость! У меня есть внучка!

– И ее даже зовут так же, как и вас, – тихонько проговорила Клавдия, – Оленькой.

Женщина вдруг заметалась:

– Простите меня, но... но где сама Олеся? Где Оленька? Я немедленно хочу их видеть! У меня... Вы не представляете! Вы мне подарили жизнь, теперь мне есть для кого жить! Господи, спасибо тебе, что ты подарил мне внучку! Но почему Олеся не пришла с вами?

– Она... стесняется, – сообразила Клавдия. – И сейчас она дома.

– Так почему мы еще здесь? – удивленно захлопала ресницами Ольга Павловна.

– Видите ли... нам нужно обязательно поговорить с вашим мужем. Он скоро придет?

– Да, он уже выехал. С мужем... – вдруг огорченно проговорила Ольга Павловна. Но снова просветлела: – А вы... Знаете, что! Вы мне скажите адрес, я сама к Олесе поеду, а вы здесь подождите мужа. Он скоро будет, минут через пятнадцать. Валечка вам не помешает. Валечка – это наша горничная. Ну? Вы не сильно обидитесь, что я вас оставлю?

Гости вопросительно уставились на Клавдию. А та только пожала плечами. Вообще-то она хотела, чтобы события развивались в присутствии Ольги Павловны, но коль небу угодно оградить ее от переживаний... Во всяком случае, все складывалось даже к лучшему.

– Мы, конечно, подождем. А вы можете идти, – тепло улыбнулась Клавдия.

Женщина быстро дала наставления горничной, велела той не мешать гостям и, записав адрес, поспешно удалилась.

– О-бал-деть! – подвел черту Жора. – Выходит, мать Никиты и не знала, что у него есть дочь?

– Выходит так... – хмыкнула Клавдия. – А теперь подумай, кому это было надо. Кстати, Жора! Посмотри, какой чудесный, просторный шкаф...

В комнате все было чудесным, в том числе и шкаф. Обстановка просто не поддавалась описанию, можно было сказать только словами Карины – все на гнутых ножках.

– Вы себе такой же шкаф хотите?

– Жорж! – обиделась дама. – Уж не думаешь ли ты, что я стану его воровать? Я просто говорю... Ой, кажется, пришел хозяин дома. Жорж, за мной, в шкаф!

И уже через минуту в гостиной сидел только печальный Акакий Игоревич.

– Здрассте... – не вошел, а ураганом ворвался в комнату господин Трохин. – Мне Валентина сказала, что вы – родня? А где остальные?

– Они удалились вместе с Ольгой Павловной, – пояснил Акакий и, помня роль, немедленно старательно прослезился.

Красивый, ухоженный отец погибших парней на слезы гостя смотрел несколько брезгливо. Он не понимал, от чего столько эмоций и вообще кто этот потертый мужчина?

– Я... простите мне мои слезы... я – папа Олеси, – наконец сообщил Акакий и выдохнул.

– Папа? Тот, который ее в три года бросил, что ли? – насмешливо дернул бровью отец Романа. – И по какому поводу слезы?

Акакий сегодня был на взлете. Тем более зная, что в метре от него сидят его супруга и Жора, которому не лишним будет поучиться у профессионала. Одним словом, он старался вовсю.

– Я, конечно, ценю вашу осведомленность... – шмыгнул он носом и прищурился. – Простите, как вас величать?

– Андрей Александрович.

– Андрей Александрович, а когда же моя дочь успела вам сообщить, что я, ветреник эдакий, ее в три года бросил? Вы же с ней почти не общались. Да и матушка Никиты вашего даже не ведает, что у вас внучка...

Хозяин квартиры дернулся, потом перекосился лицом и быстро сел, закинув ногу на ногу. При этом носок его ботинка уперся чуть ли не в лицо гостя.

– Вы по этому поводу пришли?

– Да нет же, я пришел просить помощи... – снова опечалился Акакий Игоревич. И, не дожидаясь новых презрительных выходок, продолжил: – Дочка моя, Олеся, после смерти ваших сыновей очень плохо себя чувствовать стала. Я в последнее время ее часто навещаю – совесть мучает. Ну и заметил, что прямо сама не своя Олеся. А вчера к ней какие-то люди приходили. Так она, знаете, что выдумала? Решила на себя всю вину взять. Все равно, говорит, доищутся.