Далекие близкие звезды - Виктор Кравец

   - Опять папа крайний. - Вздохнул князь Картли.

   Ах, какое суровое и правильное воспитание проходят дети в княжеской семье! Ах, какая идиллия царит между детьми и родителями!

   "Это достойно!" - решили "эльфы".

   "Правильно! Пороть - и вся педагогика!" - поддержали русские.

   "Минуточку... Княжна?!" - взвыли и те и другие.

   Реакцию конспиролухов и аналитиков можно описать двумя словами: "Поперхнулись и подавились". Тут же их противники, проведя блиц-поиск прошлых высказываний, со слащаво-участливыми смайликами стали осведомляться: "А про это вы знали? А почему не говорили? Почему не предупреждали?"... Люди здравомыслящие покрутили пальцем у виска - кто ж мог предположить ТАКОЕ?

   На следующий день пресс-служба князя (выдержав до обеда садистско-многозначительную паузу пред лицом журналистской общественности, беснующейся в ожидании сенсации) рассказала душещипательную историю про единственную девочку, выжившую после варварской атаки халифатцев на Дайдон (осужденную всем галактическим сообществом), про погибшую мать, про погибшего отца и про спасительницу, спустившуюся с небес...

   Никто, разумеется, не знал, что в это самое время одиннадцатилетняя девочка заливала слезами роскошные платья Мисаки и Изуми... Рассказали ей обо всем еще неделю назад, напоив предварительно каким-то успокаивающими травками. Слезы, конечно были. Но сейчас вал, поднявшийся в Сети и дошедший даже до детских и подростковых порталов (а к ним доступ у Агнесс, конечно, был) вновь поднял муть со дна...

   И Олег опять стоял дурак дураком и не знал, что делать. Только гладил одну ревущую и две всхлипывающие головки. Обнимал, что-то бормотал... вроде, помогало... а может и нет. И радовался, что на сегодняшний день никаких мероприятий не запланировано... трудно планировать что-либо, когда яхта вот-вот уйдет в гипер. Черкеску ему, кстати, слезами тоже залили.

   Они пятый день находились на Владимире. Приемы официальные и неофициальные, званные завтраки, обеды, ужины, деловые ланчи, прямолинейные переговоры, разговоры в коридорах полунамеками, полушепотом, перемигиваниями...

   Сейчас Олег с печалью рассматривал в окно с девяностого этажа вечернюю набережную Первооткрывателей, залитую веселыми огнями. Если б он был обычным сенсом - схватил бы своих девушек под ручки и продефелировал бы с ними по Первооткрывателям. Произвел бы фурор! А сейчас... он даже хмыкнул, представив, как это будет выглядеть: пять-шесть флаев воздушного прикрытия, человек пятьдесят непосредственной охраны, мобильные группы прикрытия, перемещающиеся по крышам окрестных высоток... Фурор он произведет и в этом случае. Правда, по другой причине.

   - Пора заканчивать эти покатушки, милые мои. На месте картлианцев я бы серьезно обиделся: в стране разруха, голод ("Рассказывай!" - пришло мысленное хмыканье от Изуми), а ЭТОТ катается по заграницам!

   "А главное - там можно будет не заморачиваться столь частым включением подавителей".

   Девушки уловили, согласно кивнули, а вслух:

   - Некоторое недовольство имеется, - Согласилась Изуми. - Но уровень этого недовольства постоянный - если бы не этот повод, то часть общества была бы недовольна чем-нибудь другим. К тому же, для страны, только что освободившейся от оккупации, уровень недовольства ЭТИМ - невысок.

   - И ты не просто так катаешься. - Заметила Мисаки. - Привлечение инвестиций в экономику - едва ли не самое главное, что нужно от руководителя твоего уровня в подобной ситуации. Ну, еще организация местного самоуправления, но вот уж с этим местные должны справиться куда лучше тебя.

   - Все это так. Но короткий недельный визит на Картли месяц назад выглядел не очень красиво. Торопливо, толпы охраны, перепуганные люди.

   "Эстет" - мысленно синхронно фыркнули девушки.

   - Ну, давай, сделаем красиво.

   - Красиво, значит, дорого, - Вздохнул Олег. - Сейчас на Картли нам придется быть примером аскетизма и экономии...

   - С этим тоже нельзя перебарщивать, - Встрепенулась Изуми. - Княжеская семья в обносках будет подрывать моральный дух!

   - И - ты не прав - красиво, вовсе не значит дорого. - Не согласилась Мисаки. - К тому же львиная доля всей красоты, находящаяся в твоем распоряжении, не стоит тебе и рю!

   "Красота вы моя львиная... Нет, лучше таки тигриная"

   Судя по довольному виду, эту мысль девушки не только уловили, но и одобрили.

   - Если честно, просто надоело выпрашивать. Думаю, пора закругляться - те, кто хотел, с нами уже связались. Пусть пресс-служба объявляет о завершении дружеского визита. Послезавтра возвращаемся.

   - Аната... - Олега обняли сзади и жарко задышали в ухо...

   - М-м-м, кися?

   - Аната, а ты когда-нибудь курил трубку?

   "Ну, вот... Телепатия имеет свои недостатки"

   - Кошечки мои... - Вздохнул Олег. - Может быть мы тогда мою "присоску" в пышные усы переделаем?

   - Дорогой, - Мисаки протиснулась между Олегом и окном, сев на подоконник и закинув руки ему на шею. - Это уже будет слишком явная историческая аллюзия... если не сказать - подражание. Мы сейчас не можем использовать имидж этого политического деятеля - наш народ и так исстрадался за время оккупации - зачем же пугать его намеками на жесткий курс... И хотя его методы сейчас подошли бы просто идеально, но в перспективе... Оставим этот спорный неоднозначный образ кому-нибудь более амбициозному... из императоров...

   Зашипела входная дверь. Олег хотел вырваться, но "тигрицы" умело фиксировали его в объятьях.

   "Попался!"

   - А сейчас Агнесс покажет папочке курительные трубочки! - Предвкушающее протянула Изуми и цапнула Олега за ухо...

   "Да что они у меня, медом намазаны!?"

   "Сейчас попробую!" - Изуми лизнула его в ухо...

   "Не при девочке же!" - Дернулся Олег.

   - А я отвернусь! И ушки закрою! И глазки...

   Руки удерживающие Олега спереди и сзади разжались. Взрослые потрясенно уставились на невинно улыбающуюся девочку...

   "Но как! - Она тоже? - Но ведь я с ней не...! - Извращенец! - Ну, я все варианты... - Пошляк! - Да я не в этом смысле! - Цыц! Я, кажется, поняла: двое суток в одной капсуле со мной. Я два раза выходила на сенс-режим, проходя оборону! - Ни###а себе! Так она тоже сенс! - Не сметь при ребенке! - Агнесс, девочка, только про это - ни гу-гу! Ладно? Скажи что-нибудь про трубки!"

   - Я принесла трубки, ото-сан! Мне нравится вот эта, черненькая!

   Понятно, что вопрос с курительными трубками был решен без всякого сопротивления, которого справедливо ожидали девушки...

   Не обошлось без альтернативно одаренных пошляков и интеллектуально хворых...

   "Так двоюродная сестра или дочь?" - Похабно стала ухмыляться в виртуальных конференциях одна из самых испорченных частей общества. - "Папа или... папик?"

   А один журналист, Исая Льоха, отчего-то не дружащий с головой, даже осмелился задать этот вопрос девочке на приеме у самого Императора Российского! Да в такой грубой форме, что...

   Странно - пожимали плечами умные люди - в таких местах вероятность встретить глупого журналиста стремится к нулю! Очень умные люди, как обычно, отмалчивались и многозначительно двигали бровями.

   Окружающие отметили, что девочка, кажется, испугалась. Глаза наполнились слезами, но строго вбитый в девочку этикет не позволил княжне убежать.

   Картли-Тетерский вальяжно со снисходительной улыбкой подошел к журналисту и изволил поинтересоваться, в чем, собственно, дело... Журналист подтвердил свой диагноз, повторив вопрос. А потом доказал, что не только не дружит с головой, но еще и враждует с ней: уточнил, расшифровал, что подразумевал под иносказаниями, и даже имел наглость при этом сально усмехаться.

   Улыбка не покинула лица Картли-Тетерского. Напротив, она стала шире. В следующую секунду журналист с вмятой грудной клеткой огромным снарядом отлетел к дальней стене и сполз по ней, оставляя на белом мраморе отчетливый красный след. Никто из присутствующих даже не пикнул - дамы не стали вульгарно визжать, мужчины не стали громко переговариваться... знающие люди оказались правы - глупых индивидуумов в таких местах, действительно, крайне мало.

   Только маревом подернулся у стены воздух и рядом с изломанным телом журналиста из ничего соткались леди и джентльмены в дорогих костюмах с профессионально-спокойными глазами. Пять секунд - и ни дурака-журналиста, ни красной кляксы на мраморе. Спокойные разговоры возобновились - никто ничего не видел, никто ничего не слышал.