Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - Барт Эрман

Варнава касается целого ряда законов Ветхого Завета, показывая, что Богом никогда не подразумевалось их буквальное понимание, но только образное. А раз иудеи никогда ничего толком не понимали, то они никогда и не были народом Божьим. Это последователи Иисуса обладают правильным пониманием Писания. В итоге народ Божий – это не иудеи, а христиане. И Ветхий Завет – не иудейская книга, а христианская.

Возможно, «послание» изначально было анонимно потому, что первые читатели прекрасно знали, кто его написал. Оно не могло быть написано одним из ближайших соратников Павла – Варнавой, потому что появилось много лет спустя после его смерти, обычная датировка называет 130–135 гг. н. э. Но почему его всё-таки приписали Варнаве? Точно никто не знает, но есть предположение, что некоторые читатели хотели такой атрибуцией подкрепить свою точку зрения. Это связано со спорами, происходившими в христианстве во втором столетии, лет через пятьдесят после написания книги.

В конце второго столетия самой сильной угрозой для «ортодоксального» христианства была церковь, основанная Маркионом и распространённая им и его последователями по всему миру. Если вы помните, свою веру в существование двух Богов – подчинённого злобного Бога Ветхого Завета и старшего любящего Бога, исповеданного Иисусом, Маркион основывал на авторитете Павла. Павел считался истинным проводником учения Иисуса, осознавшим, что спасение не зависит от соблюдения закона иудейского. Маркион взял различие, которое Павел проводил между евангелием Иисуса и законом иудеев, и довёл его до такой крайности, что полностью лишил их связи между собой. Христос являл иного Бога. Бога же Ветхого Завета, творца мира и закона, христиане должны были отвергнуть, а не служить ему.

Итак, Маркион полностью отрицал Ветхий Завет, утверждая, что у того нет ничего общего с благой вестью Иисуса. А Послание Варнавы смотрит на дело иначе. И можно сказать, что не просто иначе, а совсем наоборот. В нём Ветхий Завет представляется не как не имеющий ничего общего с христианством и благовестием Иисуса, а как прямо относящийся к ним. Это вообще христианская книга par excellence, потому что она возвещает Евангелие Иисуса – образно.

А зачем было приписывать послание ближайшему соратнику Павла? Затем, что так оно отобразило бы взгляды настоящего, а не маркионовского Павла, в которых якобы не было места Ветхому Завету с его законами. Теперь Павел при содействии Варнавы возвещает подлинное учение, согласно которому Ветхий Завет – это Священное Писание, истина от Бога, провозвестник Христова Евангелия и совершенно христианская книга.

Приписав популярную книгу Варнаве, оппоненты Маркиона показывали, что Павел совсем иначе понимал христианство, и сами получали возможность опираться на его авторитет в своей борьбе с главным еретиком второго столетия, который пытался сделать Павла своей собственностью.

Фабрикации

Как я говорил, неверная атрибуция не обязательно является обманом, это может быть просто результат чьей-то неудачной догадки относительно авторства анонимной работы. У меня ощущение, что люди, называвшие ту или иную знаменитость автором какого-то произведения, в основном действительно в это верили, хотя и не знали этого наверняка. А вот к совершавшим намеренные подлоги это точно не относится. Тот, кто написал 1 Тим, точно знал о себе, что он не апостол Павел. Это его выдумка.

Прочие литературные произведения, конечно, тоже «выдуманы». Но как и с неверными атрибуциями, не всегда бывает понятно, насколько автор произведения отдаёт себе отчёт, что он именно «выдумывает». Он может полагать, что говорит достоверные вещи. При написании исторических повествований он может считать, что сообщает исторические факты, хотя на самом деле это легенды. Всё равно всегда возникают какие-то авторы с неким вымыслом. Конечно, в таких случаях всегда есть вероятность, что эти авторы верят в реальность своих историй. И иногда вообще непонятно, откуда эти истории только берутся. Но во многих случаях сочинитель прекрасно знает, что он делает.

Мы уже видели массу выдуманных историй в подложных сочинениях. Сочинитель Евангелия от Петра рассказал в нём историю про выходящего из гроба Иисуса высотой до неба и шедший за ним говорящий крест. Это не историческое повествование, это вымысел. Я бы назвал это «фабрикацией», то есть «выдуманной историей, которая выдаёт себя за правдивую».

Во многих случаях фабрикации распространяются анонимными писателями, которые не являются фабрикаторами. Возьмём, к примеру, сюжет из Деяний Петра, рассказывающий о чудотворном состязании Петра и Симона Волхва, где описывается чудо воскрешения копчёной селёдки. Этот «исторический» сюжет на самом деле фабрикация. Выдумавший его первым, будь то автор текста или тот, от кого он её услышал, рассказывал историю, возможно (вероятно? наверняка?) зная, что она исторически недостоверна. Так же и с Деяниями Павла (или Деяниями Павла и Феклы), в которых Павел проповедует характерную идею спасения не через смерть и воскресение Иисуса, а через девственность и полное половое воздержание.

Как и в ситуации с древними мифами, здесь часто бывает непросто понять, как читатели воспринимали подобные рассказы: как исторические, развлекательные или как-то ещё. Но во многих случаях понятно, что читатели считали их сказками, поскольку в некоторых кругах их принимали в штыки. Достаточно вспомнить реакцию Серапиона на Евангелие от Петра (см. вторую главу) или суровые слова Тертуллиана о Деяниях Павла (см. третью главу). В обоих случаях содержание книг встретило возражения, и сочинения были объявлены фабрикациями, созданными в поддержку лжеучений.

Это показывает, что по крайней мере некоторым древним читателям подобные исторические фабрикации казались не безвредным вымыслом, а либо искажающей действительность небывальщиной, либо выдумками, повреждающими «истину». Так или иначе, оппоненты считали их вредоносными фабрикациями. Но вредоносные или нет, в Древней церкви фабрикации об Иисусе, его семье, учениках и прочих знакомых были весьма распространены. У нас есть множество таких историй, относящихся к первым четырём столетиям церкви.

Протоевангелие Иакова

Одна из исторически наиболее влиятельных подборок таких историй содержится в книге под названием Протоевангелие Иакова [179]. Протоевангелие было невероятно популярно у христиан в Средние века, даже популярнее, чем многие книги Библии. Оно оказало значительное влияние на христианское воображение и искусство [180]. Читатели называли его прото-Евангелием потому, что описанные в нём события в основном происходили раньше тех, что описаны в канонических Евангелиях. Книга охватывает период рождества и детства Марии, зачатие и рождение ею Иисуса. Я говорил, что это подлог, поскольку он ложно претендует на авторство Иакова, брата Иисуса, который здесь назван сыном Иосифа от предыдущего брака. Вокруг времени написания книги ведутся споры, но поскольку её автору, по всей видимости, известны Евангелия Матфея и Луки, принадлежащие концу первого столетия, и на неё, видимо, ссылается Ориген в начале третьего столетия, то книгу часто датируют серединой – концом второго столетия.

Один из главных вопросов книги заключается в том, насколько Мария годится для своей роли матери Сына Божия. Конечно, мать Иисуса была не простым человеком! И книга это подтверждает. Её рождение было чудесным. Её мать, Анна, бесплодна, но чудесным образом зачинает по собственным молитвам и молитвам своего мужа, состоятельного благородного иудея Иоакима. Уже маленьким ребёнком Мария была особенной. С рождения посвящённая Богу, в трёхлетнем возрасте она отведена своими родителями в Иерусалимский храм и там воспитывается священниками, которым не приходится кормить её, поскольку каждый день она получает пищу из рук ангела.

Когда приближается подростковый возраст, Марии приходится оставить храм, ведь менструальная кровь влечёт ритуальную нечистоту. Тогда жрецы собираются, чтобы обсудить, как найти ей мужа. Наставленные Богом, они призывают всех холостых израильтян, каждого со своим посохом. Первосвященник собирает все посохи и вносит их в святилище. На следующий день он возвращает их владельцам, и все видят чудесное знамение. Из посоха Иосифа вылетает голубь и, сделав круг, садится на его голову. Так он становится избранным для того, чтобы взять юную Марию замуж.

Но Иосиф противится избранию, потому что он уже старый человек, имеющий взрослых сыновей, и не хочет становиться объектом насмешек своих соотечественников из-за женитьбы на юной деве. Первосвященник убеждает его в отсутствии выбора, и он берёт Марию замуж.

Дальше следуют рассказы о жизни Марии и Иосифа, которые часто развивают сюжеты из канонических Евангелий Матфея и Луки (только они в Новом Завете говорят о рождении Иисуса), а иногда предлагают совершенно новые истории. Самая необычная или запоминающаяся из них происходит сразу после того, как Мария рожает Иисуса в пригороде Вифлеема. Иосиф уходит на поиски повитухи для помощи при родах. Он находит одну, но возвращается с ней слишком поздно. Подходя к пещере, где была оставлена Мария, они видят яркий свет и младенца, возникшего из ниоткуда. Повитуха сразу соображает, что это чудесное рождение и бежит за своей приятельницей, Саломеей, которая отказывается верить, что дева могла родить. Она приходит к пещере и решает провести Марии послеродовое обследование, чтобы убедиться в целости девственной плевы. Она в этом убеждается, и читатели остаются неразочарованными. Но рука Саломеи начинает гореть, как в огне. Это её наказание за отказ поверить в силу Божию, явленную в рождении Иисуса. Когда она молится Богу и просит прощения, то получает указание взять ребёнка на руки. И как только она это делает, её рука исцеляется.