Воспитание верности у котов и мужчин - Евгения Халь

— Это они после душа с Егором еще не просохли, влажность сегодня просто зашкаливает, — поспешно возразила я.

— Ага! Бабушке своей расскажи! А лучше дяде доктору. Психиатру, то есть. Они страсть как любят слушать, почему у тебя от одного мужика внутри Аравийская пустыня, а от другого озеро Байкал.

Ненавижу эту внутреннюю сволочь, которая все всегда знает лучше меня. И ведь никогда, скотина, не ошибается! И еще и подзуживает постоянно: сделай то, сделай это, а не то… и в этом главная загвоздка. В этом "а не то". После него вся моя жизнь может разлететься на осколки. Зажмурившись, шагнуть в неизвестность, привыкать к другому мужчине, снова уступать, искать компромиссы, идти по тонкому льду, гадая: а не ошиблась ли я? Да, свежо, ново, обалденно и ветер перемен в лицо. Только вот одна проблема: я устала от страстей и неопределенности. Тупо, страшно, нечеловечески устала!

Стаса я знаю. Кукачевы прикормили и усмирили всех тараканов в его башке и штанах. Да и моих заодно тоже. Неизвестно еще, кто больше поддался дрессировке: Стас или я. Меня тоже по дороге обтесали, как Папа Карло Буратинку. Стаса я люблю. Люблю ли я Егора? Скорее всего, нет. Потому что не могу же я любить одновременно двоих! Просто Егор — это сбывшаяся женская мечта. Безупречный мужчина, которого видят во сне все девочки с ранних лет. Почти идеальный. И это меня и пугает. Стас весь на виду, как на ладони. Он только голову повернет, а я уже знаю, куда он смотрит. Он скажет:

— Доброе утро!

И я понимаю, с какой ноги он встал. Егор для меня абсолютная загадка. А я не любительница загадок. И мокрого белья тоже. Мне в сухом как-то комфортнее и привычнее.

13 глава. Шамаханская, мать твою, царица!

Я так задумалась, что даже не сразу заметила, что машина уже остановилась. И очнулась только тогда, когда в глаза ударили разноцветные снопы света.

— Боже мой, что это? — невольно вырвалось у меня.

— Личная резиденция шейха Фаруха, — улыбнулся Егор.

Один из телохранителей Егора вышел из машины, быстро обежал ее с другой стороны, открыл дверь и подал мне руку. Второй распахнул дверь со стороны Егора.

— Королевская чета прибыла, — съязвила я.

— И не говори! — немедленно отозвался Егор. — Меня эта пафосность тоже иногда доводит до белого каления. А что поделать? Так здесь заведено. Нельзя же в чужой монастырь со своим уставом.

— Тут другая беда: как мне потом от этого отвыкать? Я ж теперь буду требовать от водителей московских автобусов передо мной дверь распахивать. Интересно: меня сразу заберут в дурдом или все же дадут хотя бы недельку на свободе погулять?

— Не волнуйся, сидеть в дурдоме будем вместе, — Егор подал мне локоть и мы направились к лестнице.

Я два раза споткнулась, потому что вертела головой в разные стороны, пытаясь объять необъятное. То есть рассмотреть все и сразу. Но сфокусироваться мне никак не удавалось. Глаза разбегались в разные стороны и собрать их вместе было решительно невозможно.

Снежно-белый дворец утопал в зелени. Над огромным деревьями возвышался главный купол крыши, украшенный золотой вязью, а по бокам его окружали купола поменьше. Двери и окна отливали серебром. Искусная подсветка каждую минуту меняла цвет фасада дворца: он то пламенел ярко-малиновым, то вспыхивал изумрудно-зеленым, то загорался синевой индиго. Вода в многочисленных фонтанчиках, тихо журча, меняла цвет вместе с дворцом. А перед главным входом задумчиво бросили павлины, распушив великолепные хвосты.

— С ума сойти! Как они делают этот фокус с цветами фасада? — вырвалось у меня.

— Сам дворец облицован белыми изразцами со специальным покрытием, отражающим свет. А на крыше и в саду спрятаны разноцветные прожекторы, которые направляют свет на изразцы. Они отражают свет, и получается фантастическая иллюзия. Лучше не спрашивай, сколько это стоит.

— Не спрошу, — кивнула я. — Просто теперь я понимаю, почему они здесь так верят в джиннов. Легче вообразить, что это волшебство, чем творение фантазии и рук человеческих.

— Кстати, о волшебстве. Давай-ка поторопимся, Танюша. Вот-вот начнется огненное шоу джиннов, которое каждый год устраивают шейху. Он его обожает! А нам еще нужно с ним поговорить.

Я поставила ногу на лестницу, которая отливала нежно-розовым перламутром, и в этот момент перед глазами шмыгнула в воздухе стайка живых радуг, которые вспыхивали разноцветными искрами. От неожиданности я громко вскрикнула. Одна из радуг замерла в воздухе передо мной, и я разглядела крошечную птицу, которая била крылышками, зависнув в воздухе, как крошечный вертолет.

— Егор, что это за чудо? Она похожа на фею из диснеевских мультиков.

— Почти, — засмеялся Егор. — Это радужные колибри. Шейх их обожает! Они здесь повсюду летают, и, чувствуя собственную безнаказанность, даже воруют сладости и фрукты прямо с тарелок гостей. Так что будь внимательна во время еды.

Мы вошли внутрь. Дворец был забит людьми. По огромному холлу, украшенному золотыми чеканками и живыми цветами, расхаживали гости с бокалами в руках. Между ним неслышно скользили официанты в одинаковых ярко-алых платьях до колен и белых брюках. Обслуживающий персонал, как это принято в Абу-Даби, целиком состоял из мужчин. Женщин к такой деликатной работе и близко не подпускали. Но судя по вечно довольным физиономиям местных красавиц, подобное ущемление прав их не особо волновало. Феминизм сюда так и не докатился, разбившись о женскую прагматичность. Зачем работать, если есть мужчина, который всем обеспечит? А женщина — главное украшение дома. Ее работа: детей рожать и себя холить и лелеять, потому что здесь успешность мужчины определяется по виду его женщины. Чем она красивее и лучше выглядит, тем успешнее считается мужчина.

— Пойдем во внутренний сад, — шепнул Егор, взял с подноса пробегающего мимо официанта два бокала и протянул один мне. — Шейх сейчас там. На аллеях и лужайках, выделенных для гостей высшего ранга.

— А что здесь и гости тоже бывают второй свежести? — удивилась я.

— А как же! — пожал плечами Егор. — В холле прогуливаются мелкие сошки. Бизнесмены средней руки и тысяча пятьсот человек из родственных кланов, менее успешных, но связанных с шейхом узами крови. Не пригласить их нельзя. Но не посадишь же торговца фруктами за стол рядом с дипломатами и премьер-министрами! Вот и выкручиваются, как могут, создавая ВИП-зоны внутри самой престижной вечеринки на Ближнем Востоке.

У меня все похолодело внутри. Премьер-министры и дипломаты? И я на их фоне? Боже мой! Я нервно глотнула гранатового сока из бокала и чуть не поперхнулась. Мы вышли в сад, пересекли пару роскошных аллей, пестревших совершенно