Санкт-Петербург - Болеслав Пукинский

Памятник И. А. Крылову

В суровые дни блокады скульптура была бережно укрыта здесь же, на территории Летнего сада. После окончания войны тщательно отреставрированные творения замечательных мастеров, как и прежде, радуют людей.

Первая в России конная статуя — это памятник Петру I перед Михайловским (Инженерным) замком. Петр I торжественно восседает на коне, правой рукой сжимая жезл полководца. Голова его увенчана лавровым венком.

Автор монумента, Б. К. Растрелли, работал над ним пять лет. К 1724 году была завершена его модель. Но лишь в 1746 году, уже после смерти ваятеля, ее отлили в бронзе. Первоначально памятник предполагалось поставить на Васильевском острове перед зданием Двенадцати коллегий. Но в дальнейшем, в связи с перемещением административного центра Петербурга на левый берег Невы, эту идею оставили. В 1782 году на новой Сенатской площади был воздвигнут монумент Петру I, отвечающий вкусам и требованиям новой эпохи. А о статуе Растрелли забыли на долгие годы. И только в 1800 году по распоряжению Павла I ее установили на площади перед входом в замок.

Высокий четырехгранный пьедестал, облицованный мрамором разных оттенков, создан архитектором Ф. И. Волковым. По сторонам постамента — бронзовые барельефы, исполненные под руководством известного ваятеля М. И. Козловского молодыми в ту пору скульпторами В. И. Демут-Малиновским, И. И. Теребеневым и И. Е. Моисеевым. На барельефах запечатлены две блистательные победы, одержанные русскими войсками в Северной войне, — «Полтавская баталия» и «Бой при Гангуте».

Памятник Петру I занял прочное место в ансамбле Михайловского замка, созданном по проекту выдающегося зодчего В. И. Баженова.

Памятник Петру I у Михайловского замка

Проект памятника Петру I, который Екатерина II решила воздвигнуть в Петербурге, разработал французский скульптор Э. Фальконе. По рекомендации Д. Дидро он в 1766 году был приглашен в Петербург и прожил здесь почти 12 лет. Ваятель трудился упорно и вдохновенно, чтобы претворить в жизнь свою идею — «передать в мертвом материале (мраморе, бронзе, камне) натуру живую, трепетную, страстную».

«Монумент мой будет прост, — писал Фальконе. — …Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя…»

Скульптор, отойдя от общепринятых в ту пору канонов, изобразил своего героя в движении, облачил не в парадный мундир, а в простую, свободную и легкую одежду, которая не привлекала внимания, богатое седло заменил звериной шкурой. Ничто во внешнем виде всадника не напоминает «самодержца всероссийского». Только венок из лавра, венчающий голову, да меч, висящий у пояса, указывают на роль Петра как полководца-победителя. Но с какой предельной ясностью передано ощущение силы наездника, на скаку остановившего разгоряченного коня!

О мощный властелин судьбы!Не так ли ты над самой бездной,На высоте, уздой железнойРоссию поднял на дыбы?

Успеху ваятеля, создавшего этот шедевр монументальной скульптуры, способствовала его 20-летняя ученица Мари Анн Колло. Она исполнила голову Петра, сумев передать портретные черты сильного и сурового «властелина судьбы», отразить своеобразие его сложного характера. Литейный мастер Емельян Хайлов руководил отливкой статуи. При отливке расплавленный металл, прорвав форму, хлынул наружу. В помещении, где производились работы, возник пожар. Все бросились бежать. Но Хайлов остался. Рискуя жизнью, он сбил пламя и исправил форму. Многолетний труд был спасен. О подвиге Хайлова скульптор писал, что «его храбрости мы обязаны удачею отливки».

Памятник Петру I на площади Декабристов («Медный всадник»)

Русский ваятель Ф. Г. Гордеев вылепил по замыслу Фальконе змею, которая помимо своего символического значения (враждебные силы, мешавшие осуществлению прогрессивных петровских реформ) является третьей точкой опоры, придавшей всей группе определенную устойчивость и равновесие. Он же руководил установкой монумента.

Следует также назвать имя архитектора Ю. М. Фельтена, руководившего работами по завершению памятника.

7 августа 1782 года при большом скоплении публики, под гром оркестра и пушечную пальбу состоялось торжественное открытие монумента. Среди зрителей находилась и Екатерина II, считавшая, что сооружение памятника — ее личная заслуга. Об этом должна была напоминать и надпись на пьедестале: «Петру I Екатерина II».

В этот день на Сенатской площади не было только главного героя торжества — Этьена Фальконе. Еще четыре года тому назад, когда все основные работы по созданию монумента были окончены, императрица резко изменила свое отношение к скульптору, и тот, обиженный, вынужден был покинуть Россию. Даже на открытие монумента его не пригласили.

…В годы Великой Отечественной войны, когда враг стоял у стен города, ленинградцы бережно укрыли памятник, для чего был построен песчаный футляр высотой 14 метров. Шедевр русской и мировой культуры удалось спасти. И вновь, как прежде, на самом краю крутой скалы удерживает вздыбленного коня мощная рука воспетого Пушкиным Медного всадника.

По замыслу скульптора Э. Фальконе пьедесталом для памятника Петру I должна была служить цельная «дикая скала». В 1767 году начались поиски камня необходимой величины. Были обследованы районы Ладоги, Ямбурга, Нарвы, Ораниенбаума, Выборга, но «потребной скалы» обнаружить не удалось. Тогда в газете «Санкт-Петербургские ведомости» было объявлено, что тому, кто укажет местонахождение нужного камня, будет выдано вознаграждение.

В начале сентября 1768 года в Академию художеств явился крестьянин Семен Вишняков, ранее уже известный Конторе строений как человек весьма незаурядный, замечательный плотник, добытчик камня и каменотес. Он заявил, что близ деревни Конной в окрестностях Лахты, в 12 верстах от Петербурга, имеется «великий камень», прозванный в память об ударе молнии, образовавшей в нем глубокую трещину, и который местные жители прозвали «Гром-камень». Прибывшие на место представители Академии художеств остались весьма довольны. За находку «тягостного камня» Семен Вишняков получил из казны 100 рублей.

На Фальконе «дикая скала» произвела сильное впечатление. По данным скульптора, гранитный валун имел длину 44 фута (13,42 метра), ширину 22 фута (6,71 метра) и высоту 27 футов (8,24 метра). Весил же он около 100 тысяч пудов (примерно 1600 тонн). Один из очевидцев после осмотра камня писал: «…взирание на оной возбуждало удивление, а мысль перевезти его на другое место приводила в ужас».

Вопрос, как доставить каменную глыбу к месту установки памятника, занимал многих. Была обещана большая награда тому, кто придумает наилучший проект перевозки монолита. По официальным данным, наиболее разумное и экономичное предложение внес грек Мартьен Карбури. Более известный петербургской полиции под именем Ласкари, или Деласкари, он приехал в Россию, чтобы любыми средствами нажить себе приличное состояние. Но, по мнению многих современников, этот очень простой и в то же время остроумный в техническом отношении способ перевозки камня нашел один кузнец, чье имя, к сожалению, не сохранила история. Карбури же купил у русского умельца «способ передвижения камня» за 20 рублей и присвоил себе чужую славу.

Каким же образом осуществляли перевозку этого исполина?

Для транспортировки камня по суше была сооружена из толстых бревен огромная платформа. С нижней ее стороны находились обитые медными листами деревянные желоба. Они покрывали собою такие же, уложенные на землю, переносные желоба-рельсы, по которым во время движения перекатывались 30 бронзовых 5-дюймовых шаров. Эти шары и были главной технической сутью в предложенном способе перевозки. Они позволили намного уменьшить трение при движении платформы с непомерно тяжелым грузом.

Перевозка «Гром-камня». Гравюра 1770-х годов

После того как мощный валун, глубоко ушедший в землю, был окружен большим котлованом, его с помощью 12 рычагов и 4 воротов приподняли и уложили на платформу. 15 ноября 1769 года он начал свое путешествие, проделав в этот день 23 сажени. Камень тянули по специально проложенной дороге, используя для этого от двух до шести воротов, каждый из которых приводился в движение 32 рабочими. Всего в транспортировке камня участвовало до 400 человек. В отдельные дни скорость продвижения доходила до 130 и даже 300 сажен. А весь, путь до Финского залива — около 8 верст — занял четыре месяца с небольшим. Во время передвижения скалы на верху ее находились 2 барабанщика, дававшие сигналы рабочим, до 40 каменщиков, по ходу отсекавшие лишние куски камня и небольшой кузнечный горн, где правили инструменты. В район Лахты началось настоящее паломничество столичных обывателей. Сюда приезжали, чтобы своими глазами увидеть, как «камень великой тягости катится по бронзовым шарам».