Мечтай обо мне - Джози Литтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот теперь твоя очередь!
Сухожилия на его шее натянулись от усилий отдалить миг разрядки, руки напряглись. Кимбра начала покачиваться. Все ее ощущения были обострены. Казалось, она заполнена до отказа, но двигаться было легко и свободно.
Вулф со стоном откинул голову. В полумраке его кожа на шее и плечах влажно блестела, блестели и глаза из-под полуопущенных век.
— Мне нравится баня… — прошептала Кимбра.
Ее бедра двигались во все возрастающем темпе. Она ощутила, как мужская плоть пульсирует внутри, требуя дать ей волю, ощутила и то, как Вулф напрягся, желая продлить удовольствие. Чтобы он утратил над собой контроль, она напрягла бедра, сжала его сильнее.
Ее имя, сорвавшись с его губ, прозвучало и как проклятие, и как благословение. Он словно взорвался внутри, содрогаясь с такой силой, что скамья заходила ходуном. Ее ответный взрыв был не слабее. Двойной крик наслаждения пронзил душистый полумрак, и земля, в ладонях которой покоилась баня, благосклонно выслушала его.
Глава 15
Кимбра во все глаза уставилась на мужа. Он только что сделал предложение, и она поняла сказанное, но не могла поверить, что он говорил серьезно.
Она подняла голову и вгляделась ему в лицо, ни минуты не сомневаясь, что увидит в его глазах веселый блеск. Но вид у Вулфа был совершенно серьезный.
— Шутишь? — на всякий случай спросила она.
— Вовсе нет. Нет ничего лучше, чем после бани окунуться в холодную воду! Это укрепляет здоровье и придает сил.
Тон у мужа был не слишком убедительный, поэтому Кимбра не удержалась от смешка.
— Тогда подай пример! Правда, я не могу обещать, что последую ему.
— Если хочешь до конца понять, что хорошего в бане, ты не-пре-мен-но должна сбегать к реке!
— Я уже поняла, что хорошего в бане, — многозначительно произнесла Кимбра. — Вряд ли к ней не-пре-мен-но прилагается то, чем мы занимались, но, поверь, я оценила это новшество. — Охваченная внезапными подозрениями, она поспешно добавила: — Даже и не думай насильно тащить меня в реку! Тогда ты узнаешь, что такое иерихонская труба.
— А в самом деле, что это такое? — заинтересовался Вулф. — Что-то громкое?
— Еще какое!
— Настолько, что нельзя описать?
— Нет таких слов.
— Ну и ладно. — Вулф медленно провел ладонями по скользким от масла бедрам Кимбры. — Все равно никто не потащит тебя в реку, потому что я совершенно без сил.
Некоторое время они молчали, оставаясь в той же позе.
— Мне кое-что пришло в голову, — вдруг сказала Кимбра.
Она соскользнула на пол, потянулась так, что кончики пальцев почти коснулись верхнего изгиба стены, и принялась шарить среди принесенных мелочей. Нащупав мыло, она издала крик восторга.
На досках позади печурки стояли ведра с водой. Кимбра сунула палец в ближайшее, нашла, что вода согрелась достаточно, и принялась намыливаться. Это выманило Вулфа со скамьи. Он поднялся с живостью, вопиющим образом противоречившей тому, что он «совершенно без сил».
— Давай-ка я потру тебе спину.
Дело не ограничилось спиной. В конце концов Вулф намылил Кимбру с головы до ног и несколько раз окатил из ковша. Она с радостью отплатила ему тем же. При всей невинности этого занятия оно распаляло. Они опустились прямо на доски за печуркой и снова любили друг друга, а позже, когда поленья совсем прогорели и рассыпались угольями, когда пар перестал подниматься от камней, Вулф отнес спящую жену в жилище. Там он устроил ее в уютном гнездышке из льняных простыней и волчьего меха, прилег рядом. Держа Кимбру в объятиях, он размышлял о том, как же ему повезло.
Мало-помалу Вулф ощутил желание вознести благодарственную молитву, но не знал, как это делается. Северяне не молились. В случае необходимости они приносили жертву — когда-то кровавую, позже бескровную, — а в иное время просто жили в соответствии с кодексом данных богами законов. Молитвы были делом жрецов. Но все это не подходило к тому, что чувствовал Вулф. Оно не имело никакого отношения к богам, даже к Фрейе, а скорее к самим основам жизни, к самой сути мироздания.
Вулф подумал о другом боге, которому не потребовался для победы ни магический жезл, ни победоносный меч, ни даже гром или молния. Его единственным оружием была всеобъемлющая любовь, именно она возродила его из мертвых. Это как нельзя лучше подходило к случаю, и Вулф возблагодарил христианского бога, которого прежде презирал. Он уснул с надеждой, что его благодарность принята.
Брита поворачивала в руках плащ Кимбры, и глаза у нее становились все круглее.
— Можно узнать, от чего эти пятна, леди? — робко спросила она.
Кимбра все еще была в постели, но уже не спала, а завтракала. Она была так голодна, что проглотила бы пищу не жуя, если бы не чувство приличия. Вопрос Бриты отвлек и смутил ее.
— Еще молоко.
— Ax, молоко! Тогда все в порядке.
Это была первая шутка, которую Брита решилась отпустить за все время их знакомства, и Кимбра была очень обрадована.
— Надеюсь, пятна легко отойдут, — сказала ирландка и отложила плащ в сторону. — Что касается рубахи лорда Вулфа…
— На ней мед, яйца и творог пополам с мукой, — объяснила Кимбра, краснея. — Мне так неловко за этот беспорядок…
Она имела в виду то, в каком состоянии они с Вулфом оставили кухню. Кому-то пришлось все это отмывать.
— Ничего страшного не случилось, — заверила Брита. Она хотела еще что-то добавить, но придержала язык и лишь повторила: — Ничего страшного!
Связав перепачканную одежду в узел и тактично не упоминая о прорехе на платье, она взялась за гребень.
— Я могу расчесать вам волосы, пока вы едите.
— Ты только взгляни, в каком они состоянии, — сокрушенно сказала Кимбра. — За один завтрак не управиться, придется продолжить за обедом.
— Бывает! — только и сказала ирландка — истинное воплощение такта!
Она начала разбирать перепутавшиеся длинные пряди постепенно, снизу вверх, причем с такой осторожностью и старанием, что Кимбра поморщилась всего пару раз.
— Есть известия от Нади и Михайлы? — спросила она, намазывая медом очередной ломоть белого хлеба; никогда еще ей не приходилось испытывать такого волчьего голода.
— Есть, леди. Мать и дитя чувствуют себя превосходно, а молодой отец в восторге от подарка лорда Вулфа. Он сказал, что сроду не пил из такого кубка и будет беречь его как зеницу ока.
Кимбра улыбнулась, довольная тем, как тонко ее муж показал русскому купцу, что ни в чем его не винит.
— Вот и хорошо. А что, все люди лорда Вулфа вернулись невредимыми?
— Все, леди. Вот только…
Девушка не договорила и обратила свое внимание к волосам.