Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark - Ронни Джеймс Дио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Планировалось, что за кулисами все пройдет мирно и дружелюбно. Мимо нас прошла Линда Блэр, сыгравшая ту самую девочку в фильме «Изгоняющий дьявола» (1973). Она встречалась с одним из музыкантов Molly Hatchet, которые тоже были заявлены в программе. Билл что-то ей крикнул. И никто не посмеялся. Получилось не столько смешно, сколько оскорбительно, и в этом совершенно не было необходимости.
В тот вечер Билл покинул группу – «Навсегда!» В результате чего пришлось отменять неделю выступлений, пока Билл не согласился вернуться. Мы смогли отыграть еще одну неделю концертов, пока Билл снова не ушел. Только на этот раз он нам забыл об этом сказать.
Случилось это за ночь до того, как мы собирались выступить на спортивной арене McNichols в Денвере – причем, в роли хедлайнеров. Настоящая сенсация! Арена вмещала 18 000 человек, и все билеты разлетелись за несколько недель до шоу. Когда в этот раз Билл не вернулся, нам, отменив очередную неделю концертов, пришлось найти нового барабанщика. Я предложил Кози Пауэлла, который буквально на днях ушел из Rainbow, но либо он не хотел торопить события, либо ребятам просто страшно было брать в Sabbath уже второго к ряду бывшего участника Rainbow.
Затем Тони предложил 22-летнего ньюйоркца по имени Винни Àпписи. Винни был младшим братом бывшего барабанщика Vanilla Fudge и Рода Стюарта, Кармайна Апписа. Он поиграл в коллективе Рика Деррингера, а Тони очень любил альбом сольной группы Винни, Axis. Идея была взять Винни на место Билла до тех пор, пока Уорд не вернется, но чем дальше шел тур, тем очевиднее становилось, что Билл не вернется. Тогда-то Винни и стал постоянным участником Black Sabbath.
Когда в октябре Sabbath собрали «Мэдисон-сквер-гарден», сбылась моя мечта. Я грезил о тех днях двадцать лет и вечность назад, когда проходил мимо «Гарден», поднимал голову и видел вывеску с именем артиста, и фантазировал, что когда-нибудь увижу там и свое имя. Моего имени там до сих пор не было, зато красовалось название моей группы.
Пришло 19 900 человек, и этот концерт, согласно Billboard, оказался в ту неделю самым кассовым в США. Наконец-то мне довелось спеть на МСГ. Сам концерт прошел не идеально. Помню, за кулисами у меня возникла перепалка с Сэнди Перлманом, но стоило мне выйти на сцену, как все забылось. Для меня это было знаменательное событие.
Также было здорово поехать с группой в их первое турне по Японии. С Rainbow я уже привык к тому, что мы собирали 15 000 человек в «Будокане». С Sabbath мы проехались по небольшим площадкам в Токио, Киото и Осаке. После чего откатали аналогичный недельный тур в Сиднее.
Сэнди мы почти сразу после этого уволили, и я предложил взять на себя роль менеджера, пока тур не закончится и мы не решим, что делать дальше. Примерно в то же время многие стали считать, что я гну пальцы веером и командую. Это правда – я действительно стал гораздо напористее и жестче. Пришлось. Когда я пришел в группу, Sabbath был кораблем-призраком. Им отчаянно требовался капитан, и я был более чем рад возложить на себя эту ответственность, а потом только осознал, насколько серьезные проблемы, и некоторые из них решить не представлялось возможным.
Тем временем надо было записывать вторую пластинку. Впервые мы с Тони сочиняли, контролируя ситуацию, в гостиной с небольшими усилителями. На этот раз мы подошли к написанию песен совершенно по-другому. Сняли студию, врубили на максимум и пробежались по трекам. Было заметно, что отношение на этот раз другое.
Гизер теперь тоже участвовал в творческом процессе, и, разумеется, изменилась химия между мной и Тони, которой мы наслаждались, работая вдвоем. Стало очевидно, что Гизер снова хочет сочинять тексты. Оззи раньше хоть и придумывал мелодии, но тексты почти всегда писал Гизер. Достаточно лишь посмотреть на лирику классических треков вроде «War Pigs» или «Children of the Grave», чтобы оценить талант Гизера, но на альбоме Heaven and Hell все слова к песням написал я и всегда писал тексты сам. Помощник мне не требовался. И сейчас я вполне мог обойтись собственными силами. Мы с Гизером дружили, но в Sabbath у нас уже сложился дуэт с Тони: я привнес голос, вокальные мелодии и слова. Ситуация вбила между нами клин. В конечном итоге мы ее преодолели, но шрамы остались.
Тони решил сделать вид, что не замечает никаких перемен. Он знал Гизера и работал с ним всю свою карьеру; очевидно, между ними существовала гораздо более глубокая связь. Но когда мы впервые начали сочинять вместе, это не имело значения. И, хотя нам по-прежнему хорошо работалось, я почувствовал, что Тони отдаляется – сначала немного, а потом сильно.
Тони сетовал на то, что я недавно подписал контракт на сольную карьеру. После успеха Heaven and Hell группа смогла выбить более выгодный контракт с Warner Bros в Америке и Polygram в Европе. И отдельным пунктом для меня было предложение начать сольную карьеру. Денег обещали немного, но никто и не собирался делать из меня сольную звезду. Это была взаимовыгодная сделка, которая давала возможность в будущем выпустить собственный альбом, где-то в перерыве между Black Sabbath. Сначала я подумал, чтобы записать альбом с участием всех друзей, вроде Керри Ливгрена из Kansas, парней из Elf, Дэвида Стоуна, Скунса Бакстера и других музыкантов, с которыми я джемовал задолго до того, как познакомился с Тони. Это должен был быть альбом для собственного удовольствия. Может быть, когда-нибудь. Тони идея не нравилась. Он очень злился, что мне предложили такой контракт. Он был заморочен, а голова у Тони и так раскалывалась на атомы.
Первый трек, который мы записали, назывался «The Mob Rules», и в конечном итоге именно так решили назвать альбом. Один из лучших рок-боевиков мы с Тони придумали в бывшей загородной усадьбе Джона Леннона, в Титтенхерст-парк, рядом с Аскотом: известным
