Я научу тебя летать - Ева Ночь

– Для тебя – не нравилась, – охотно соглашается она. – Ну, и так, что греха таить: опасная девка-то. Взрывная. Но если хорошо резкость навести, то в других руках – бриллиант. Это ж всё как посмотреть-то.

Говорю ж: манипуляторша. С ней и не соскучишься, и ухо востро, иначе свяжет и верёвки совьёт. Не зря я без конца сопротивлялся да номера откалывал.

– Ладно, – хлопаю себя по коленям. – Мы Ваньку у тебя экспроприируем. Хотим его с котёнком познакомить. И домой сами отвезём. А то, я так понял, тебе его на день в аренду сдали?

– Да уж, – поджимает губы недовольно бабуля, – и так на день дали, ещё и вы забираете рано. Но пусть. Может, с вами ему интереснее. Что со мной? Проведал старушку – и ладно.

Баба Ася прибедняется. Я целую её в щёку и обнимаю крепко-крепко.

– Ты же знаешь, как мы тебя любим? Или слова любви надо периодически всем женщинам повторять?

Её руки сходятся на моей спине.

– Можно и повторять. А можно – и делом доказывать. Это почти одно и то же, Илюш. Только и услышать самые главные слова девушка должна. Иначе как ей догадаться, что она для тебя – не проходящий трамвай, а эксклюзивная остановка на всю жизнь?

В точку. Она умеет стрелять так, что «яблочко» разрывается напополам.

– Спасибо тебе за всё. Варя! Ваня! Мы уходим! Ванька, ты сюрприз хочешь?

– Хочу! – почти моментально из моей комнаты высовывается любопытная конопатая мордочка.

– Тогда собираемся, а то опоздаем!

Я смотрю, как они толкают шутливо друг друга, как выхватывают одежду и скандалят, отвоёвывая место в коридоре. У бабули слёзы на глазах. Расчувствовалась. Но я сам прячу взгляд, потому что вдруг понимаю: вот оно – то самое настоящее. Его не купишь и не выиграешь в карты. Оно приходит неожиданно – да хоть на кафельном полу – и берёт сердце в плен. Моя любимая училка. Как ни крути, а таких больше нет. А даже если и есть, то они чужие. А Варежка – тот самый цвет и размер. Ровно впору. Тютелька в тютельку.

Глава 44

Варя

Это была любовь с первого взгляда. Ванькина и Карамелькина.

– Это ж как же? – бормочет Рыжик. – Это ж вот. Надо же.

У него слов нет – заело пластинку, а мелочь пузатая тычется в него носом, трётся башкой, урчит, как трактор.

Идиллия длится недолго, хотя этим словом можно назвать весь последующий дурдом. По квартире носятся пацан и пушисто-полосатая Карамелька. Она хватает его за ноги лапами, затем срочно делается бантик на верёвочке – и всё, смех и крики стоят такие, что впору соседям по батареям стучать.

– Они нашли друг друга, – упоённо шепчет мне Илья и украдкой целует, куда попадает. Он ни одного шанса не упускает, чтобы прикоснуться ко мне. Прям маньяк какой-то. Но мне это нравится, что уж лукавить. Сердце ёкает, в душе плавится радуга и нежные лепестки разворачивает надежда. А может, я ошибаюсь? Может, всё взаправду? Даже если не так, мне хочется сейчас самообманываться.

А потом случается непредсказуемо-закономерная штука. Как говорится, грянуло, откуда и не ждали.

– Это что такое? – трясёт Илья моим календарём. Вот зараза. Кажется, я его или забыла спрятать, или плохо заныкала. – Что это за тайные оранжевые знаки.

– Я цикл отмечаю! – бубухаю первое, что приходит в голову.

Драконов замирает. Водит пальцем. Что-то высчитывает в голове.

– Странный какой-то у тебя цикл. Не понятно с чего начинается. То есть очень даже понятно, с чего – с нашей первой ночи. Что-то я не припомню, чтобы у тебя цикл начался или закончился.

Я не знаю, что сказать. Мучительно думаю, как бы выкрутиться. Слишком умный дракон мне достался. Сразу вычислил, что это никакой не календарь менструального цикла. Особенно нехорошо становится, когда он задумчиво перелистал все страницы.

– Что это такое, Варь? Ты что, дни, когда мы вместе, считаешь? Если да, то зачем?

Я пожимаю плечами. Не знаю, что ответить проницательному Илье. На моё счастье, в комнату врывается рыжий вихрь, и становится не до разговоров. Ванька переполнен эмоциями, тараторит без умолку

– Собирайся, боец. Домой пора.

И подсолнух вянет. Фонтан счастья иссякает.

– А можно я с вами останусь? – умоляющие глазки, милая мордаха.

– К сожалению, нельзя. Тебя давали на день с условием, что ночевать ты вернёшься домой. Увы, такова воля твоих родителей.

– Зачем я им нужен? – вздыхает тяжело. – Могли бы хоть у бабушки на подольше оставить. И между собой наконец разобрались. А то не дом, а карта боевых действий.

Нет, надо, наверное, с ними поговорить. Или с Александрой. Это ж не дело, что ребёнок домой возвращаться не хочет. Чувствует себя лишним. И за счастье считает удрать, побыть где-нибудь в другом месте.

– Не скучай, – целует меня Илья. – Я быстро. Отвезу Ваньку и вернусь.

– Я с вами. Не хочу дома одна оставаться.

Это только часть правды. Не знаю, чего я хочу. Но, может, и разговор какой получится. Мало ли. Лучше уж на разведку съездить, посмотреть обстановку.

Всю дорогу я готовила речь, продумывала аргументы, но ничего не понадобилось. Точнее, толкать свои педагогические мысли оказалось почти некому.

Драконов-старший встретил нас в дверях. Скупо поблагодарил за то, что завезли Ваню. Вид у него какой-то непонятный был. В дом нас не пригласили.

– Вы простите, – сказал он без обиняков, – Саша плохо себя чувствует, поэтому как-то не до гостей.

Он не удивился моему появлению вместе с Ильёй. Не кинул прозорливый взгляд. У меня сложилось такое впечатление, что он вообще смотрит и не видит. Растерян. Страшусь сказать – сломлен. В общем, выглядел странно.

Мы потоптались у порога и вышли на улицу.

– Что-то не то, – решительно заявила я. – Может, ему помощь нужна? «Скорую» там вызвать, раз Александре Николаевне нездоровится?

– Да