Металлический вкус космоса. Книга 4 - Юрий Корнеев

— А кто это?

— Разумные насекомые. Всё, никаких вопросов, я сам о них ничего не знаю. Знаю только, что очень они опасные и противные и люди с ними когда-то воевали. Больше ничего не помню. Вот прилетим во фронтир, подключим гиперсвязь и узнаем о них побольше. А пока, мы с Линдой обедать, а ты дежуришь.

Быстро поели и я отправился в рубку, а Линда в зону отдыха, дочку проведать. Отправил Эмму обедать и собрался подремать в кресле. Но тут искин прорезался.

— Капитан, к базе не полетим?

— Нет.

— А как же приказ искина базы?

— А железяка вообще имеет право приказывать истинному Джоре?

— Искин базы не «железяка», а высокотехнологичный продукт деятельности имперской науки с личностной матрицей штаб-офицера.

— И всё же?

— Не знаю. Искины моего класса свободы воли не имеют и обязаны во всём подчиняться людям, имеющим соответствующие допуски. Командовать другими людьми мы можем только с разрешения вышестоящего командования, имеющего соответствующие допуски.

— О как загнул. А если без зауми: имеешь права отдавать приказы людям?

— Да, членам экипажа, если получу соответствующий приказ от капитана.

— А искин базы имеет право отдавать мне приказы?

— Если имел соответствующий приказ от собственного командования.

— А он был, этот приказ?

— Не могу знать.

— Вот и я немогу. Да даже если и был такой приказ несколько тысяч лет назад, он ещё действителен? И потом, я совершенно посторонний человек, какого хрена он мной командует?

— Для искина время не имеет значения. Что вчера, что тысячу лет назад — без разницы. И посторонним ты был до прибытия на базу, а после получения офицерского звания ты стал военнослужащим и членом экипажа базы.

— О как. Это теперь любой, попавший на базу, становится членом экипажа?

— После прохождения необходимой проверки и если существуют соответствующие инструкции. А они, наверняка, существуют, иначе искин базы не смог бы так действовать.

— То есть я и в самом деле офицер флота империи и моим непосредсьвенным командиром является какой-то искин с древней базы?

— Ну, да. Так получается. Но ты же мог отказаться от офицерского звания и вообще от службы во флоте империи.

— И долго бы я после этого прожил? Выпустил бы искин меня с базы?

— Соответственно существующим инструкциям. С вероятностью в 99 % — нет, не выпустил бы.

— Вот. Я что дурак, спорить с чокнутой железякой?

— То есть, капитан, ты заведомо лгал искину базы?

— И в мыслях не было. Да и как можно солгать на базе, где разных ментальных датчиков на метр по сотне понатыкано? Не говорил всей правды, так вернее. А получилось, как получилось, то есть так, как устраивало меня. Вот этим человеческий мозг и отличается от вычислительного центра, что прячется в корпусе из металла и называющего себя гордо искином. И человеческая матрица тут не поможет, мы мыслим по разному.

— То есть, вы можете лгать, а мы нет?

— В том числе. Хотя я и не лгал, я же тебе говорил. И от выполнения приказа я ведь и не отказываюсь и не отказывался никогда, у меня такого и в мыслях не было, но вот когда я его выполню и как — это уже другой разговор. Вот сейчас, например. Мы ведь собирались согласно приказа посетить базу дальней разведки? Собирались. Но встретив на пути превосходящие силы противника, вынуждены отступить.

— Так это тут мы нарвались на противника, а может в системе с базой его и нет.

— Может нет, а может есть. Зачем рисковать кораблём и экипажем. И потом, если даже именно там и нет никого, и даже если база целая и что? Прилететь, поздороваться и улететь? Эвакауровать эту базу я всё равно не смогу. Как я потащу её через пространство, занятое архами? Это на своём корабле я могу удрать от их крейсера. Одного. А если их будет несколько? А на буксире? У которого разгон 5–6 часов? И прыжок на 7 систем? Так что смысла нет туда лететь. Согласен?

— Согласен. Хотя моего согласия и не требуется, я полностью в вашем, капитан, подчинении.

— То, что в подчинении, это хорошо, но посоветоваться мне с кем-то надо?

— Понял, капитан.

— Вот то-то.

Вечером вышли из гипера. Тщательно осмотрели систему. Слава богу, никого. Ни кораблей, ни булыжников, напичканных чистым металлом. Искин быстренько рассчитал маршрут, разогнались и ушли в гипер, теперь уже на все пять суток. Ну, теперь и отдохнуть можно.

Возле бассейна уже никого не было — ночь почти. Поплавал немного и пошел ужинать. Ужинал один, хотя девчонки тоже находились в кают-компании и о чём-то шептались в уголке. Поел и пошёл спать. А ночью мне Линда скандал устроила. Вернее, попыталась. Мол, поперся черт знает куда, ввязался в драку неизвестно с кем, ребёнком рисковал по своей глупости. Спорить и что-то объяснять не стал, просто выставил её из каюты. Уходить она, естественно, не хотела, так что пришлось применить силу. Нет, пинков отвешивать не стал, ещё не хватало, просто поднял на руки, вынес из каюты, опустил на пол. Нормально, у меня палуба в жилом секторе у кают покрыта мягким ковролином. Вернулся в каюту и приказал искину заблокировать дверь. Она ещё немного побушевала, попинала дверь руками и ногами и, наконец, угомонилась. Видимо ушла к кому из девчонок или в каюту к малышке. А я сразу вырубился, даже порефлексировать по поводу ссоры с женой не получилось, — всё-таки вымотался сегодня.

Утром, за завтраком, Линда опять попыталась на меня наехать, но теперь я был не такой уставший и уже мог отвечать.

— Линда, ты меня несколько лет уговаривала завести ребёнка. Я тебя просил подождать, пока мы не осядем где-нибудь, но ты от меня не отстовала. Было такое?

— Было, ну и что. Ты должен понимать…

— Ничего и никому я не должен. Ты понимала, что ребёнок будет жить на корабле и подвергаться таким же опасностям, что и мы? Понимала. Так и чего теперь скандалишь? Не нравится, что ребёнок подвергается опасности? Мне тоже не нравится. Поэтому, после возвращения на остров останешься там. И будешь там жить, пока Анне не исполнится 16 лет.

И быстренько слинял из кают-компании, даже доесть не успел. Ушёл в свою мастерскую и закрылся там. Сейчас она там побушует немного, а потом до неё дойдёт, что я отправляю её практически в ссылку, а главное — лишаю космоса. Примчится мириться. Или до обеда побушует? Нет, голова у неё не