Эликсир - Хилари Дафф

И снова как бы сами по себе в моем сознании всплыли необходимые знания. Джованни был сыном купца, и на социальной лестнице стоял неизмеримо ниже Сейджа, хотя оба дружили с самого детства. Но ни низкое происхождение, ни материальное положение не мешали Сейджу относиться к Джованни как к ровне. Он был его лучшим другом, и этим все сказано. И хотя Джованни так же горячо любил Сейджа, он ни на минуту не мог забыть о разделявшей их пропасти. И это неизменно грызло его изнутри, разъедая душу. В дурном настроении, Джованни думал, что Сейдж удостаивает его своим расположением из жалости. Чтобы потом, в кругу своих «настоящих» друзей, похвастаться своей благотворительностью и придать себе еще больше важности.

Сейдж даже не подозревал, какие темные мысли бродят в голове у Джованни, и он даже предположить не мог, что он натворил, когда решил вместе с Джованни посмеяться над Обществом и их ритуалами.

— Честное слово, Джи, это ужасная глупость! В этом доме и так денег куры не клюют, но все его богатства не стоят этого ларца для их несравненного «Эликсира Жизни»! Литое золото, и все усыпано рубинами, алмазами, изумрудами… вспомни любой драгоценный камень, и найдешь его на этом ларце. А внутри этого ларца… Ох, это даже еще лучше!

— И что же там такое? — машинально спросил Джованни, погруженный в размышления о том, сколько можно было выручить за такой вот золотой ларец. Он представил, что добудет хотя бы один или два таких самоцвета. Он смог бы кормить и одевать трех своих младших сестер неделями! Или купить себе наряд побогаче — не хуже того, в котором щеголяет Сейдж. Что-нибудь, в чем он будет похож на настоящего аристократа!

— Внутри ларца, — продолжал тем временем Сейдж, — находятся три сосуда, каждый высотой с локоть, и любой из них еще роскошнее, чем сам ларец! Снова золото, и драгоценные камни, и хрустальные пробки… и все это ради чего?

— Ради Эликсира Жизни, — Джованни уже знал ответ. — Послушай, а он и правда дает человеку бессмертие?

— Да брось ты, Джи, конечно нет! Такого быть не может! Не может быть! Это просто выдумка кучки богатых лентяев, которым хочется воображать себя избранными Хранителями Эликсира! И я, как дурак, должен тратить время на их церемонии!

Сейдж откинулся в своем кресле и попросил принести еще выпивки. Он выговорился, излив свое раздражение на Общество, и теперь забыл о нем. Но я прямо видела: Джованни снова и снова смакует подробности того его рассказа.

Видение сменилось снова. Теперь Джованни стоял на грязной немощеной улочке в беднейшей части города. С ним было трое парней, все они— не старше девятнадцати лет. И я знала — просто знала, и все — что эта троица выросла в том же бедном квартале, что и Джованни. И еще я знала, что они опасны. Глядя на них мысленным взором, я буквально видела окружавшее их облако зла, и это было так страшно, что хотелось открыть глаза и прервать видение. Я попыталась это сделать и задрожала от отчаяния, осознав, что у меня ничего не получается. До тех пор пока мы находимся в созданном Магдой круге, не я контролировала ситуацию, а она.

А Джованни не мог видеть угрозу, исходившую от его приятелей. Ведь это были его соседи, его «кореша», и он всю жизнь старался доказать им, что он такой же крутой, как они. Вот и сейчас он выложил им все, что узнал от Сейджа об Обществе и всех его богатствах, а потом надулся от важности и добавил:

— Вот я и подумываю как-нибудь заскочить туда самому и поживиться за счет этих богатеев! — конечно, это была неправда, но ему так хотелось поразить своих дружков. — Наверное, стоит наложить лапу на эти их сосуды с Эликсиром Жизни! Даже один из них стоит столько, что мне хватит на всю жизнь!

— Эликсир Жизни? — насторожился предводитель всей троицы. — Это еще что за хрень?

И Джованни принялся растолковывать, что это такое. Он издевался над смешной верой богатеев в чудесный Эликсир так же, как это делал Сейдж, и понятия не имел о том, какое ужасное пламя породит зароненная им искра. Несметные богатства и вечная жизнь в придачу? Трое парней поняли, что им подвалила неслыханная удача. Они пристали к Джованни с расспросами и узнали у него все, что хотели, а тот лишь раздувался от важности, не подозревая об истинной причине их внимания к своей особе. Он отправился домой, счастливый от того, что наконец-то добился признания. А его приятели пошли восвояси, твердо решив, что не далее как завтра они сами совершат налет на Общество.

Внезапно сцена снова изменилась, и на этот раз я увидала себя.

Оливия с Сейджем рука об руку прогуливались по улице, залитой лунным светом. Бен охнул, и мне стало ясно, что он тоже увидел: Оливия — это я. Нет, она не повторяла в точности мои черты. Сейчас я видела ее иначе, чем в тех снах, когда становилась одной из четырех женщин. Оливия была сама собой — такой, какой изобразил ее Сейдж на полу в пещере. Такой, какой она была на его картинах.

— Это что, очень важное событие — представить сегодня вечером перед Обществом твою будущую невесту? — игриво спрашивала Оливия.

— Важное событие — быть с тобой, — Сейдж отвечал так же небрежно, ей в тон. — Ты же заешь, как я отношусь к Обществу. Их благословение — это необходимое неудобство для получения моей части наследства.

— А с чего ты так уверен, что мы получим их благословение? Ведь твоя прежняя подружка меня ненавидит, и она заправляет в Обществе, не так ли?

— Магда вовсе не ненавидит тебя.

— Ты что, шутишь? Ты хоть раз видел, как она на меня смотрит?

— Ну, пожалуй, она немного ревнует, — смутился Сейдж.

— Еще бы! Она же красавица! Такие женщины, как она, не часто теряют поклонников. И я уверена, что она просто ждет, пока ты не осознаешь свою ошибку и не вернешься к ней!

— Поклянись, что на самом деле ты так не думаешь.

— Ну, не знаю… — Оливия потупилась, стараясь избежать его пытливого взгляда. — Она богата, она красива, и она верховодит в этом твоем Обществе… Твой отец наверняка был бы очень доволен, если бы ты женился на ней.

— Ты что, ревнуешь? — поддразнил ее Сейдж.

— Я не знаю, что значит ревновать. Я просто…

Сейдж расхохотался и схватил Оливию в охапку.

— Оливия, стой минуты, как мы встретились, для меня перестали существовать другие женщины! Ты — моя душа-близнец, моя половинка! И я никогда ни к кому не вернусь! Я навеки прикован к тебе. И будь добра с этим смириться.

— Ну, так и быть… — улыбнулась Оливия. — Если у меня нет выбора…

Сейдж поцеловал ее, и так, обнявшись, они продолжили путь по пустынной улице.

— И ты не должна переживать из-за Магды, — заверил он девушку. — Она никогда не встанет между нами. Она никогда не позволяет собственным чувствам и интересам влиять на дела Общества. Вот увидишь, мы получим ее благословение.