Камбэк - Лили Чу

потому, что робею теперь, когда знаю, кто он такой. Ариадну Хуэй не пугают короли поп-культуры, даже если Джихун блистает на совершенно ином уровне, нежели отвергнутые звезды третьего сезона реалити-шоу.

Однако Ариадна Хуэй также обычно не говорит о себе в третьем лице, так что, похоже, все ставки биты.

Я провожу еще час в интернете, после того как просыпаюсь на рассвете и больше не могу сомкнуть глаз, потрясенная ночным кошмаром, в котором видела свой офис в осаде телевизионных камер. На этот раз я сосредотачиваю поиски на новостях StarLune и записях с концертов. Мелькают кадры прибытия и отбытия группы в плотном кольце секьюрити, сдерживающих толпы беснующихся фанатов с мобильными телефонами в вытянутых руках. В половине случаев я даже не могу сказать, кто из них Джихун, потому что лица музыкантов спрятаны под масками, солнцезащитными очками и шляпами, а от фотовспышек слепит глаза. Подобные испытания выглядят невыносимыми как физически, так и психически, заставляя по-новому взглянуть на его жизнь в аквариуме.

Однако меня поражают концертные съемки. Я ошеломленно наблюдаю, как он выступает на стадионах перед десятками тысяч зрителей. Что за человек способен удерживать неослабевающее внимание такой аудитории в течение нескольких часов? Хана может сколько угодно говорить об имидже и многогранности личности, равно как и о прочей ерунде, но факт остается фактом: Джихун – это один человек, и люди всего мира задыхаются от любви к нему и смотрят видео со сценой его дремы. У этого человека достаточно уверенности в себе и обоснованного высокомерия, чтобы выйти на сцену, зная, что он может управлять толпой одним движением.

Чего же он хочет от меня?

Похоже, Ариадна Хуэй все-таки немного побаивается знаменитостей.

Возможно, это наш последний разговор, но я хочу знать все, что мне следовало бы узнать в первую очередь. Я чувствую себя почти спокойно. Настроена решительно. Между нами ничего не случится, потому что разве может что-то случиться? Я была глупа, думая иначе. Несмотря на все эти доводы, мои мышцы напряжены, зубы нервно стучат, когда я наконец отправляю сообщение, над которым корпела не одну минуту. Я готова поговорить, если ты свободен.

Джихун оказывается у моей двери через тридцать секунд, но, когда я открываю ее, отступает назад, и его глаза скользят по моему лицу, как будто он хочет прочитать будущее разговора.

– Привет, – говорю я.

Это несколько ободряет его, он решается войти внутрь, и я жестом приглашаю его к столику возле окна. За раздвинутыми шторами открывается вид на Блор-стрит. Пасмурное утро и тронутые временем фасады старинных домов окрашивают улицу в приглушенно-серые тона. Белая рубашка Джихуна подчеркивает его загар, открывает мощную шею и выступающие ключицы. Волосы откинуты назад, и я вижу, что его левое ухо украшают два маленьких колечка, а еще одно свисает с правого. Я и не замечала, что у него проколоты уши.

Когда мы оба садимся, я смотрю ему в глаза.

– Что еще ты от меня утаил? – Лучше не откладывать великое очищение.

– Ничего.

– У тебя есть девушка?

Он резко вскидывает голову.

– Нет, конечно, нет.

– Кит и Дэхен в бешенстве?

– Скажем так, недовольны.

Звучит как сильное преуменьшение, поскольку им пришлось пересечь полмира, чтобы притащить его задницу домой, но я предпочитаю не развивать эту тему.

– Ты возвращаешься в Корею?

– Да. – Он теребит серебряную сережку. – Я должен.

– Почему?

Джихун морщит нос, глядя в окно.

– Компания в ярости. Я должен соблюдать свой контракт. – Он делает паузу. – У меня обязательства перед коллективом. В команде StarLune пять человек, и, независимо от моих личных чувств, мне нужно действовать в их интересах.

– Попирая собственные?

Он бросает на меня растерянный взгляд.

– При всем моем желании я не могу принять решение о распаде группы в одиночку. Это было бы эгоистично.

– Но ты собирался это сделать.

Он прячет руки в рукава черного свитера.

– У меня была фантазия, и она столкнулась с реальностью. Как и все фантазии.

Я продолжаю сыпать вопросами:

– Когда ты уезжаешь?

– Скоро. Я выбрал чудовищно неподходящее время. – Джихун смотрит в пол. – Добавил свою проблему к общему перенапряжению и стрессу, которые мы всегда испытываем при выпуске нового альбома. Я вынудил ребят лгать ради меня.

– Ладно. – Из-за его самобичевания мне трудно злиться на него. В конце концов, нам ничто не мешает расстаться на дружеской ноте. Я встаю и начинаю расхаживать по комнате, чтобы избавиться от нервной энергии, которая разливается по моей коже и проникает в кости. – Почему ты вообще замутил со мной?

Он со стуком роняет голову на стол.

– Я не думал, Ари. Я хотел только тебя – опять эгоистично с моей стороны. Я не думал ни о StarLune, ни о будущем, ни даже о твоих чувствах, только о себе. Я почувствовал связь, когда встретил тебя в тот первый день. Ты видишь меня, обычного человека, а не звезду. Ты относилась ко мне так же, как моя семья.

– У вас принято наставлять друг на друга ножи?

– До этого не доходит, нет. – Он ухмыляется, но ухмылка быстро ускользает. – Они ведут себя со мной так, будто я ничем не отличаюсь от остальных. Для них я не поп-айдол, только Джихун – парень, который работает на сцене, но тот же, кто чуть не сжег кухню, когда в тринадцать лет взялся готовить нурунджи[83]. Я чувствую себя обычным человеком с ними и с тобой. Мне спокойно. Я в безопасности.

Утром я проснулась, полностью уверенная в том, чего хочу, или, по крайней мере, хорошо представляла себе, что произойдет. Мы бы поговорили, попрощались, и со мной остались бы лишь приятные воспоминания. Теперь же, когда я вижу, как хмурится Джихун, становится ясно, что уверенности во мне не так много, как казалось. Мне тоже нравится быть с ним, и больно отказываться от этого. Мы знакомы едва ли месяц, но, проживая с ним под одной крышей, я чувствовала себя как никогда комфортно. На самом деле мне не было так хорошо даже с Ханой. Он солгал, и привкус обиды не исчезает, но и Хана, и Джихун объяснили, что на то были причины. Возможно, я не полностью с ними согласна, но понимаю достаточно, чтобы простить обоих.

– Люди угождают мне из чувства долга или с прицелом на какую-то выгоду. – Джихун проводит рукой по краю стола. – Ты никогда этого не делала. Поначалу ты казалась такой жесткой и холодной, какой бываешь на работе, но твои поступки были пронизаны добротой. Заботой.

Представь, что ты ведешь переговоры. Работаешь на своего