Не смей меня целовать - Дарья Михайловна Сорокина

Кажется, с моих губ сорвался сладкий стон, и Тень с понимаем улыбнулся.

— Начинаю ревновать тебя к самому себе. А мне такой вздох полагается? — он погладил меня по щеке.

— Это тебе и предназначалось, Тео.

— Тогда повтори, — он вжал меня в диван и навис сверху. — Для гадкой, извращённой тени.

— Не думаешь, что сейчас не время для…

— Для чего? Для этого? — он провёл языком по моей шее и хищно оскалился, напоминая самого себя в нашу первую встречу.

— Да для этого, — пыталась спихнуть его, но чем больше старалась, тем сложнее было сопротивляться и тем сильнее распалялся парень.

— Ошибаешься. Сейчас, как раз время укреплять нашу связь, Аня, пока Алекс и твой доппельганер не развели нас по углам. Как насчёт жаркого секса двух запечатлённых?

— Чокнутый, — извернулась и передразнила будоражащий жест, лизнула его горячую кожу шеи с дрожащими венами.

— И как я мог сомневаться, что ты и есть моя истинная? Мы просто созданы друг для друга, мышка.

Внезапный запах гари и ругань, доносящаяся из открытой форточки, заставил нас обоих расцепиться и рвануть к окну.

— Как-то лихо они развернули подготовку для фестиваля. Разве он не завтра? — наблюдала предпраздничной суетой.

— Завтра, — нахмурился Тео.

— Что-то не так? — мне не нравилось его состояние, взгляд метался от одного сложенного костра к другому.

— Всё не так… О, господи, Аня. Я понял, что они хотят сделать! Алекс — пешка, и мой дар перевёртыша здесь ни при чём! Яннара и воскрешение никому не известного демона не было настоящей целью суккуба. Это всё для отвода глаз, чтобы спровоцировать меня, заставить вернуться в этот мир. Праздник урожая знаменует конец Лета! Они форсируют события, чтобы Шорох не умер. Твои родители сделали всё правильно, ему нельзя в этот мир. Аня, мне нельзя было получить твои способности!

Глава 19

Аня

Отвратительное чувство, когда до кого-то доходит раньше, чем до тебя. Тео снова не говорил прямо, или надеялся, что я мысли его прочитаю. Но от неведения меня бросало в дрожь, а от пространной фразы, что ему нельзя возвращаться в этот мир, по всему тело разливалось отчаяние.

— Я был слаб, Аня. Находил отговорки, почему не могу перерубить эту связь. Полагал, что именно она мешает суккубу взять меня под контроль. Но это не так…

В его голосе появилась пугающая решительность. Тео медленно разминал плечи, не поворачиваясь ко мне.

— Ты сможешь вернуть себя, свою жизнь, чувства. Мы знакомы не так давно. Ты забудешь. Забудешь…

Не меня, он себя пытался убедить, потому что я-то точно знала, что ничего не забуду, но мне не нравилась сгущавшаяся в кабинете Боррисада тьма, не нравилась захлёстывавшая Теобальда сила, от которой по затылку пробегал холодок, а кончики пальцев странно покалывали.

— Что ты задумал и чем опасно твоё возвращение? Объяснись!

— Я верну тебя домой, Аня.

— Но я уже дома!

Попятилась к двери, держась за грудь. Струна натянулась до предела и больно резонировала от каждого судорожного вдоха.

— Так будет правильно. Надеюсь, ты простишь меня однажды. Если вспомнишь.

Тео тряхнул руками и отрастил теневые когти.

— Мне жаль…

Крик застрял в груди, а ужас заставил зажмуриться, и только громкий чудовищный скрежет, звучавший словно внутри моей пульсирующей от боли головы, помог прийти в себя. Открыла глаза, и встретилась взглядом со своим растерянным истинным. Его когти не достигли цели, а нить осталась нетронутой. Я же выставил свою руку вперёд и сдерживала атаку своими когтями. Такими же, как у отца и матери, такими же как у Тео… Это мой дар! Дар, которого он так боится, дар, который жаждет суккуб. И мне ли не знать, как с ним обращаться?

— Не извиняйся, милый. Не за что, — ехидно ответила истинному, радуясь внезапной лёгкости и пьянящей силе.

— Обруби эту нить, Аня. Она зло, ты не понимаешь, что станет с миром, когда мы проиграем.

Теобальд сделал шаг назад, а затем рванул мне за спину, пытаясь опередить мои движения. Бесполезно. Мы пара. Я чувствую его, как саму себя. Предвосхищаю каждый взмах ресниц, вдох, шаг.

— Ты хотел сказать, если мы проиграем, Тео. А мы ещё не проиграли. Сдавайся, я не позволю тебе!

Скрежет. Искры. Мы снова сцепились. Глаза в глаза. Без ненависти или азарта. Каждый бился за своё. Жертвенная тень — за целый мир, я же за своё право спасти любимого.

— Ты вроде хотел потанцевать на фестивале. Я готова так до самого утра, — погладила его коготь своим и улыбнулась.

— Упрямая. Мы тратим время!

— Скорее тянем.

Перехватила следующий выпад. Теобальд совсем не уставал, и я тоже, словно энергию из него тяну и ей же делюсь. Удивительное чувство, могу неделю так сражаться или даже целую вечность, лишь бы он рядом оставался и позволял делать перерывы на сон и еду.

— Аня, пожалуйста, не глупи.

— Попробуй переубеди, — новый сноп искр, а наша связь становилась лишь крепче с каждой секундой.

— Суккуб черпает силу из охваченных магическим мороком. Она подчиняет себе влюблённых, питается ими, — запыхавшись, начал Тео. Он устал? Выдохся?

— И? — отразила ещё одну невнятную атаку.

— По сути, она погружает их в недолгий сон. Притворяется истинной парой, как это делала и делает со мной. Но эффект внушения не может быть долгим. Рано или поздно жертва очнётся и увидит правду, если суккуб не истощит её раньше и не убьёт.

Тео прекратил выпады, но я чувствовала, что он ищет брешь в моей защите.

— Как это связано со мной и тобой?

— Я единственный, кем у неё не получается питаться полноценно, потому что моё сердце не здесь. Оно спрятано в Вечном Лете, а туда никому нет дороги. Теобальд закрылся там, а ключик спрятал.

— Погоди, но я была в Лете. Каждую ночь переношусь туда.

— Попробуй догадаться почему, — Тео кивнул на нить, а я, испугавшись, что это новая атака, выставила когти и зашипела разъярённой кошкой на любимого.

Он лишь мило улыбнулся и поднял над головой руки:

— Моя боевая девочка.

— Приходится, — встряхнулась, не сводя взгляда с его когтей и нашей нити. — Погоди! Наша связь… Я могу попасть в Лето, потому что мы запечатлены!

— Именно. А теперь представь, что суккуб получит власть над тем миром. Прикидываясь чужими истинными, она сможет утаскивать их в Лето, держать там в вечном рабстве и питаться чистой энергией.

— Что мешает им проснуться? Не понимаю.

— И тут мы возвращаемся к твоему таланту, Аня. Ты можешь рубить любые нити, не