Пчелы: Повесть о биологии пчелиной семьи и победах науки о пчелах - Евгения Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только после этого рой поднимался в воздух и улетал на новоселье, одобренное и признанное всеми квартирьерами. В иных случаях вопрос решался, можно сказать, квалифицированным большинством: подавляющая масса квартирьеров направляла своими танцами рой к одному месту, меньшинству ничего не оставалось, как присоединиться к слетающим.
Отчет о пересказываемых опытах составил книгу, изобилующую таблицами, схемами, графиками, диаграммами. Изложить содержание всех проверенных вариантов невозможно. Ограничимся общим итогом: опыты внятно и недвузначно показали, что квартирьеры оценивают возможные места для основания нового гнезда, как говорится, по-хозяйски, с разных точек зрения.
Если, к примеру, вполне добротный и стоящий в удобном месте улей отталкивающе пахнет (опыт с положенной в углу ваткой, предварительно смоченной соответствующим веществом), он с порога, с летка, будет всеми забракован. Квартирьеры, едва опустившись на край прилетной доски, и внутрь не станут входить. Точно так же самый благоустроенный, «со всеми удобствами», как пишут в объявлениях об обмене, даже с сотовой рамкой, помещенной в короб, улей на сильно продуваемом ветрами холме тоже решительно бракуется. Зато прочные ульи в тени, под кроной развесистого Дерева, привлекают многих.
Все эти данные позволили по-новому увидеть роль и назначение пчел, совершающих круговые и восьмерочные танцы на живой оболочке роя, сплетенной из тысяч рабочих пчел, ожидающих окончательного вызова в полет.
Но, как оказалось, и это было не все. Еще десять лет спустя доктор Т. Зилей провел в штатах Нью-Йорк и Мейн (США) серию исследований, которые существенно дополнили сведения об информации, доставляемой квартирьерами рою. Работы Зилея обогатили наши представления о пчеле как природном гении геометрии.
Сейчас никакой речи больше не будет о сотах, представляющих массу шестигранных ячей, которые так быстро сооружаются пчелами. Мы уже знаем о солидных сочинениях, посвященных архитектурным и строительным талантам пчелы. Доктор Зилей изучал не строительниц, нацеленных на создание стандартного сооружения, а квартирьеров, оценивающих сильно и всячески разнящиеся трехмерные полости для гнезда в целом.
У пчелы-квартирьера, отправляющейся на разведку и поиск, в ее точечном мозговом узле нет координат финишной площадки, но есть наследственное наставление побуждающее найти нужное семье. Это нужное не должно быть ближе 300 метров от материнского дома. Заметим: таков оптимальный радиус лета фуражиров. Наследственное наставление предотвращает последующую конкуренцию на пчелином пастбище. В мозговом узле квартирьера хранится представление о некоем «идеальном» гнезде: не низком и не высоком, с летком не маленьким, но и не большим, лучше, чтоб расположенном поближе к основанию полости. И при всем том лучше, если полость уже была обжита кем-нибудь, но не слишком засорена...
Несколько лет назад московский профессор Г. Мазохин-Поршняков опубликовал итоги своих опытов, в которых индивидуально меченные цветными знаками пчелы приучены были добираться до столика, покрытого стеклом, под которым лежали хорошо видные треугольник и рядом четырехугольник. Над треугольником на стекло выставлялась плошка с неароматизированным сиропом, тогда как над квадратом стояла такая же плошка с чистой водой. Период обучения длился обычно недолго, и через какое-то время пчелы начинали безошибочно опускаться на кормушку над треугольником. После того как произвели рокировку плошек, содержащую сироп переместили на четырехугольник, а содержащую чистую воду — на треугольник, пчелы никакого внимания не обращали на первую и продолжали опускаться на вторую.
Но это было только начало. Продолжая и усложняя опыт, исследователи стали разнообразить форму и положение треугольника и четырехугольника под стеклом. Были проверены треугольники равносторонние, прямоугольные, широкоугольные, четырехугольники — квадраты, трапеции, прямоугольники... Фигуры меняли местами. Все равно пчелы, приученные находить сахарный сироп на треугольнике, продолжали сохранять верность этой фигуре.
Следующее усложнение задачи, которую предложено было решать пчелам, состояло в предлагавшемся им выборе маленькой двухцветной фигуры среди больших и небольших одно- и двухцветных независимо от их цвета и формы: круглые, вытянутые, крестовидные...
Пчелы продолжали демонстрировать свои способности, даже когда им предлагались на выбор карта с двумя черными кружками и карты с одним или тремя кружками. Ни меняющееся расположение кружков, ни их размер не сбивали пчел с толку. Точно так же не сбили их с толку задачи, в которых выбор следовало делать между картами с двумя, тремя и четырьмя кружками...
«Пчелы умеют считать?» — спрашивал заголовок статьи, которая заканчивалась такими строками: «Умение считать пока было замечено только у некоторых птиц и млекопитающих. Малое число нервных клеток в мозгу пчелы вселяет надежду, что удастся быстрее и легче разобраться в их связях, и потому насекомое это должно послужить удобным объектом для изучения механизмов опознавания и мышления с целью их моделирования и применения в технике».
Доктор Зилей занялся оценкой не арифметических задатков пчел, он открыл еще более тонкую одаренность насекомого: способность измерить емкость сосуда, как бы сложна ни была его форма. Мало того: насекомое доносило в улей информацию о результатах своих измерений!
Методика опытов Зилея в общем не отличается от той, что применялась Линдауером, так что нет нужды ее описывать. Вместо ульев-приманок разного качества Зилей, стараясь обеспечить одинаковые показатели участков, расставлял приманки, одинаковые во всем, кроме объемов. Поначалу испытывались полости от 20 до 100-литровых, причем опыты велись в зоне, где средний размер улья составляет 35 литров.
Наблюдатели бригады Зилея, дежурившие у приманочных полостей, пришли к заключению, что квартирьеры, проникая в обнаруженную полость, измеряют ее в высоту и ширину, облетая вдоль и поперек на Разных уровнях.
Кто такому поверит на слово?
Чтоб по возможности вернее разобраться в вопросе, Зилей перенес опыты в один из лесных районов штата Вермонт и здесь отобрал десятка два деревьев, каждое более 20 сантиметров в диаметре. На высоте одного метра над уровнем почвы в каждом дереве просверлили одинаковые, в одну сторону света направленные, летки. Все вели в углубления — искусственно сделанные дупла разного размера: пяток совсем крошечных, девять десятилитровых, три от десяти до двадцати литров, два в тридцать и сорок литров.
Сразу же после начала роения стало ясно: все маломерные полости отбракованы квартирьерами, пред, почтение оказано одним большемерным.
В другой серии опытов роль приманок исполняли кубические ульи емкостью в десять, сорок, семьдесят и сто литров. Эти ульи обследовались квартирьерами одиннадцати роев. Десятилитровые остались не заняты, сорокалитровые приманили четыре роя, семидесятилитровые — три, столитровые — четыре. Можно было подумать, что все три больших объема одинаково привлекательны. Тут семи другим роям предоставили возможность выбора между сорока- и столитровыми. Все выбрали меньший объем. Разница в полтора десятка литров вполне отчетливо воспринималась квартирьерами роев новой серии опытов. И дело было именно в кубатуре, именно в объеме дупла. Это решающий показатель при выборе места поселения, все прочие условия менее влиятельны.
Но как же доставляется всей массе пчел роя информация о кубатуре предлагаемого к заселению дупла или улья? По-видимому, интегрированная характеристика выбранного квартирьерами места поселения отражается в продолжительности вербовочного танца, указывающего направление и отдаленность цели. Чем выше общая оценка гнезда, тем дольше танец, тем больше пчел отправляется для проверки выбора квартирьеров, тем большее число пчел начинают согласно указывать один адрес...
Все это, слов нет, поразительно, но еще поразительнее то, что это еще не все!
А. Панасенко, охотовед лесхоза, что в Рославльском районе Смоленской области, несмотря на чрезвычайную занятость служебными и общественными делами, урывал время и для своего хобби. Он не только охотовед, но и охотник, охотник без двустволки и без капканов: охотится он не на зверя, не на птицу, а на пчел. В союзах охотников нет пчелоловецкой секции, нет такого подразделения и в обществах пчеловодов, хотя охота на пчел — промысел стариннейший и когда-то был весьма распространен.
Это только в первоапрельских шутках охота на пчел изображается как развеселое баловство. Придешь на лесную опушку, разуешься и на обеих ногах привяжешь к большому пальцу конец капроновой нитки, на которой в синее небо запущен детский воздушный шарик, смазанный для духовитости приманивающим маток мелиссовым маслом.