Отстрел принцев, или Как добиться своего - Анна Гринь

Еще бы! Мой совсем «не вычурный» наряд стал бы предметом дикой зависти какой‑нибудь болотной ведьмы, вздумай та принарядиться. Зря я что ли битый час самозабвенно прикалывала к темно–зеленому муслину рыболовную сетку, добытую на городском рынке одной из служанок? Или может зря кроила из обрезков ткани громадные банты? Ну а начес на голове терпела? Что уж говорить о вплетенном в гнездо из волос чучеле вороны! Я видела, с какой опаской леди косились на эту экстравагантную прическу.

Эх! И все во благо образа! Раз уж Зак у нас маг, то я не могу быть меньше, чем ведьмой.

— Проходите, присаживайтесь! — стараясь говорить зловеще, я визгливо хихикнула и добавила: — Я рада всех видеть.

По глазам дам читалось, что радость мою они не разделяют. Что ж, ничего! Впредь будут знать на кого смотреть косо.

К лакею присоединилась едва сдерживающая улыбку Тинна. Вдвоем они незаметно оттеснили барышень к дивану и креслам.

— А вчера вы выглядели… иначе, ваше высочество, — трусливо проблеяла Иззи, морщась от того, что жесткая шерсть начала колоть руки.

— Магия, — я пожала плечами.

Дамы вздрагивали, тяжело дышали, оборачивались на выстрелы в камине и подскакивали, когда служанка звякала чашками на подносе.

Я, подметая сеточным шлейфом дорогой шелковый ковер, прошла к столу и ногтем мизинца тронула густую жидкость в хрустальном бокале. В свете свечей она казалась алой.

Дамы охнули, стоило мне с улыбкой облизнуть ноготь.

Вишневое варенье — вкуснота!

— А… — хотела что‑то спросить невысокая пышнотелая девушка, сидевшая ближе всех к выходу.

Чашка, которую она схватила и выставила перед собой, мелко тряслась в ее пальцах. При этом сама барышня с тоской посматривала на дверь.

— А… — вновь начала она и чихнула.

Чашка упала на ковер и раскололась с противным хрустом. Дамы вздрогнули, одна свалилась то ли в обморок, то ли просто попыталась разыграть оный.

— Ох, сейчас я ее в чувство приведу, — деловито успокоила я остальных и плюхнула на ближайшую жаровню горшочек.

Дамы с опаской покосились на меня, а я с умным видом наполнила посуду водой:

— Старинное средство! Любые обмороки на раз снимает! Гарантия!

И в горшок отправилось нечто зловещее и изогнутое, но рассмотреть оное леди как следует не могли, поэтому заранее ужаснулись и вжались в спинки кресел и дивана. Я добавила несколько сверкнувших россыпью бриллиантов пластинок и один листик, после чего задумчиво помешала ложкой в горшке, считая до двадцати. Дамы в ужасе и молчании взирали на это действо.

— А… — не теряя надежды выговорить хоть слово, попыталась все та же толстушка.

— О! От заикания тоже поможет! — радостно сообщила я.

Девушка прихлопнула рот рукой, замычала, быстро помотала головой и качнулась в кресле, едва не упав.

— Да что вы? Вы же не пробовали! А это семейный рецепт! — гордо вещала я, сгорбившись над горшком. — Еще поварим, а потом в чашку…

Договорить мне не дали. Толстушка пискнула, вскочила и бросилась бежать.

— Куда это она? — с деланной обидой удивилась я, обошла стол и уселась на него, подтянув юбки так, чтобы дамам были видны мои босые и уже не слишком чистые ноги.

— О! Кипит! — радостно хлопнула я в ладоши, услышав характерное бульканье.

И тут же еще две дамы припустили к выходу, а за ними следом та, что еще несколько минут назад пребывала в обмороке.

— Куда же они? А я как раз хотела продемонстрировать, как умею мышей заклинать! — И сдернула тряпку с клетки, в которой смирно восседал один единственный маленький мышонок.

Это стало последней каплей. Дамы взвизгнули, повскакивали и побежали к выходу, устроив столпотворение.

— Эх, — качая ногой, сказала я мышонку, — и чего они? Известно же, что обмороки происходят от вялости и слабости. А при таком состоянии еще никто не придумал ничего лучше куриного бульона.

Дамы вопили, дергали друг друга за юбки, многоголовым и многоруким клубком протискиваясь в проем.

— Жаль, что вы уходите! — крикнула я вслед, а мышонок потешно чихнул, подтверждая мои слова. — Мы так хорошо время проводили.

Да, жаль. Слабые они здесь в Димитрионе, не тренированные. А у меня еще столько всего заготовлено было!

Вздохнув, я помешала варево и облизала ложку, проверяя, достаточно ли положила соли и лавра.

Как оказалось, куда бы ни шла, всюду за мной следовали слуги и охрана. В другое время я бы разобиделась, но теперь только и сделала, что пересчитала людей. Семеро не считая камеристку, следовавшую за мной по пятам.

Тем лучше! Не слишком надежно, но куда спокойнее, чем одной.

Показательные выступления основательно подняли мне настроение, так что на проглядывающее среди облаков солнышко я смотрела с немалой долей оптимизма. Раздав каждому по заданию — что людям без дела за мной шастать? — я соизволила принимать награду за труды в саду. Слуги не возражали, только Тинна предупредила, что далеко уходить нам нельзя.

Мне далеко и не надо было. Но процессию мы составили грандиозную: впереди шагал стражник, неся на вытянутых руках пару пледов, следом Тинна с подносом, потом прогулочным шагом я, расплетая последний колтун, дальше несли мой горшок с бульоном, стул, подушки и письменные принадлежности. Наверное, со стороны мы составляли забавную картину, но после последнего происшествия пикник в саду не вызовет никакого удивления, даже покажется обыденностью. Выбрав себе большое дерево чуть в стороне от замковых стен и дождавшись одобрения стражников, я кивнула остальным слугам и с удовольствием наблюдала, как Тинна устраивает мне уютное гнездышко.

Если бы не вытянувшиеся по стойке стражники, я бы и не заметила, что к нам кто‑то подошел. Обернувшись, я моментально растеряла весь радостный настрой и на подушки усаживалась злая и готовая к мести.

— Что делаешь? — будто не замечая перемены, спросил Зак, кивком велев слугам отойти подальше.

Меня тянуло позвать Тинну. Принцу вряд ли понравится, но это может спасти его от скандала. Или медленного и жестокого…

Нет! Я же принцесса! Принцессам не положено самостоятельно убивать своих врагов. Жаль только, что мой принц — где, кстати, положенная быть в комплекте белая лошадь? — не захочет самоустраниться и прикопаться под ближайшим кустом.

— Не видишь? — я поджала губы. — Ем!

В доказательство подняла крышку над горшочком и зачерпнула бульон ложкой.

— М–м! Выглядит аппетитно, — этот нахал наклонился, ловко отобрал у меня ложку и, не расплескав ни капли, отправил ее содержимое в рот. — Вкусно!

— Эй, — обиженно просопела я, когда Леож плюхнулся рядом и собственнически завладел горшком. - Отдай!