Ходит черная королева - Юлия Николаевна Николаева

– Что между тобой и Вадимом Черненко?

Чуть не выдохнула облегченно, но в итоге только усмехнулась, зачем-то начав мешать кофе.

– Было заметно, что между нами что-то есть?

– Да.

Я кивнула, ну вот, надеюсь, для его невесты все таким очевидным не было.

– Мы с ним встречались. Еще до того, как он занял такое положение в городе. Потом несколько лет не виделись, а тут судьба свела нас вновь. Но никакого продолжения не случилось: он женится на дочке мэра или кого-то там, а я… Это я.

Кирилл задумчиво кивнул, делая глоток.

– Ты же понимаешь, что он может жениться только ради бизнеса?

– Понимаю. Как и то, что между нами это ничего не изменит.

– Ясно. Счастья не получилось, – он улыбнулся, отставляя пустую чашку. – Что ж, моя очередь. Да, я сплю с Аней.

– Просто спишь? Кажется, вы давно вместе.

– Она тебе докучала?

– Так, ничего серьезного. Не стоит винить ее за это. Мне кажется, она тебя любит.

Кирилл вздохнул, потирая запястье.

– Все сложно, Ириш, правда. Мы с ней вместе почти год. Я не давал обещаний и не гарантировал эксклюзива, и она согласилась. Сам не ожидал, что это продлится так долго. Но… Когда не ревнует, она очень даже неплоха.

Я усмехнулась.

– Верю. Просто странно, что она так и работает у вас.

– Я предлагал ей уйти, я бы ее обеспечил, но она упрямится.

– Может, считает, что так она будет больше присутствовать в твоей жизни?

Кирилл промолчал, а я подумала, что наш разговор зашел куда-то не туда. В любом случае он понимает, что чувствует Аня, не может не понимать. И все равно ведет себя, как козел. Она это принимает и терпит, потому что вроде как любит. А счастья ноль. Ни у того, ни у другого. Тот случай, когда ты или решаешься на кардинальные перемены в жизни, или лучше просто отпустить друг друга. Потому что это уже не любовь, а навязчивое желание. Гонка за мнимым счастьем, которое вот-вот наступит. И которое не наступит никогда.

– Вот это мы забрели, – улыбнулся Кирилл, я согласилась с ним.

– Странно, что Аню не уволила та же Ольга, она ведь наверняка тоже понимает, что к чему.

– Ей все равно. К тому же Аня не просто так пришла. Ее мать долгое время работала у нас, можно сказать, знала Ольгу и Алену с юности. Так что ей совесть бы не позволила уволить.

А вот это уже любопытно, очень-очень любопытно. Значит, мать Ани много чего знает о семье Савицких. И наверняка о той трагедии, что случилась много лет назад. Вот бы поговорить с ней, да только как это сделать, даже если узнаю адрес, Аня ведь настучит Кириллу.

И все-таки это была зацепка, от которой было глупо отказываться. В конце концов, есть еще Ветер, пусть подключается к делам, сколько можно отлынивать. Он найдет способ узнать у любой бабули все, что угодно.

Минут через десять мы с Кириллом разошлись. Странно, но он все равно мне нравился. Понимала головой, что он мне не подходит, да и вообще человек сомнительной репутации, и нравы у него те еще… И все равно, было в нем что-то такое цепляющее. И я поняла, что: как тогда сказал Ветер обо мне, что мне тяжело под маской. Так и я видела в Кирилле не только плохое, но и что-то хорошее, что он давил и убирал за ненадобностью в обычной жизни. То, что наверняка привлекло когда-то мою маму.

Все-таки жизнь очень странная штука.

Я позвонила Ветру. Выслушав, он поинтересовался:

– А что ты собственно хочешь получить от этого разговора?

Я задумчиво покусала губу. Действительно, что? Узнать больше о прошлом Савицких? Надеюсь, что это как-то поможет раскрыть убийство невесты их отца и даст соответственно возможность посчитать произошедшее с Аленой Дмитриевной не несчастным случаем?

Примерно так я и сказала Ветрову.

– Лучше сосредоточиться на девочках, – ответил он на это. – Погибшая невеста никуда не денется, Савицкая по прогнозам врачей должна выкарабкаться, так что сама все расскажет. А вот Мила и Катя, если живы, то находятся в опасности.

Я посопела в трубку. Ветер, как всегда, был прав. Просто… Просто что-то мне во всей этой истории казалось неправильным. Я не могла поймать эту мысль, гнездящуюся в голове, но не покидало ощущение, что я что-то упустила. И наверное, отсюда странное желание докопаться до истины.

– Что предлагаешь делать с девочками? – поинтересовалась все же.

– Я поговорил с Ольгой.

– Что?

– Представился следователем. Якобы к нам обратилась женщина, которой звонили по телефону и обвиняли в убийстве. Кстати, я прошелся по списку, и действительно обнаружил несколько подобных звонков. Катя и Мила звонили не только Ольге. В общем, сказал, что мы докопались до девчонок и узнали, что они пропали. Теперь ищем их, обзванивая всех, кто проходил подобную процедуру в гинекологическом центре.

Ветер оттарабанил все это таким тоном, что я даже образ успела придумать, в котором он появился перед Ольгой.

– И что она сказала?

– Сказала, что она не проходила подобных процедур.

– В смысле? – нахмурилась я. – Она что, всерьез рассчитывает так нелепо отмазаться? Ее имя и данные есть в базе.

– Я тоже так сказал. Но она настаивает на своем. Ольга утверждает, что не делала аборт. Более того, восемь лет назад ей поставили диагноз по женской линии, она не может иметь детей.

Глава 23

Я растерянно захлопала глазами. Да что это же все значит? Как так-то? Ведь в базе есть данные Ольги. Отрицать это невозможно.

– Я попросил Наталью проверить по базе, – продолжил ветер. – Копий с документов они не снимают. В базе только данные, они соответствуют паспортным данным Карташовой.

– Хочешь сказать, кто-то воспользовался ее паспортом? – не поверила я. – А как же медсестры с ресепшен? Они ведь не могли не заметить разницы.

– Не знаю, Ирэн, – вздохнул Саша. – Я только после разговора с Ольгой, и пока сам ничего не понимаю. Паспорт она не теряла, выходит, кто-то или сделал копию, или тупо предоставил фото на телефоне, сейчас и этого достаточно.

– Значит, это кто-то, у кого был доступ к документам Карташовой. И кто более-менее на нее похож.

– Много таких знаешь? – хмыкнул Ветер. Я вздохнула.

– А сам что думаешь?