Вечность продается со скидкой - Антон Леонтьев

Настя осторожно стерла с ампул отпечатки пальцев, потом завернула их в салфетку. Пусть лежат там, где она их обнаружила. Головная боль прошла.

Настя нырнула под бок к Денису. Сон так и не шел. Ей предстояло обдумать еще несколько важных вещей.

Она знала, что через несколько дней жизнь ее разительно переменится. Еще несколько дней, совсем немного…

Ирэн Аристарховна прислушалась к шорохам за дверью. Она слышала громкие крики и протяжный вопль. Затем в ее комнату постучалась Мамыкина. Ирэн впустила ее. Та объяснила, что власть переменилась. Теперь всем заправляют Гончаров и Сколышев.

Костандилли сухо поблагодарила Лидию Ивановну. Она умела намекнуть человеку, что аудиенция окончена и пора убираться восвояси. Старушка же будто не замечала недоговоренных фраз и подтекста и продолжала говорить и говорить.

– Вы собираетесь подчиниться двум сумасшедшим? – прервала ее Ирэн Аристарховна.

– А вы? – спросила ее Лидия Ивановна. – У них же оружие.

– По-вашему, это так важно?

– Не нужно подвергать свою жизнь ненужному риску, – мягко проговорила Лидия Ивановна. – Вы ведь мудрая женщина, Ирэн Аристарховна. Как и я, вы многое пережили…

Ирэн Костандилли удивленно взглянула на старушку. Как она может сравнивать! Ирэн – богатая, удивительно молодая, познавшая успех дама света, и сгорбленная, скромно одетая, вся в морщинах Мамыкина. У них нет абсолютно ничего общего.

– Я помню выражение вашего лица, когда голос с компакт-диска обвинил нас в убийствах. Вы окаменели.

Костандилли хмыкнула. Старуха явно замечала то, что не требовалось.

Ирэн Аристарховна вспомнила то, что произошло в Греции двадцать пять лет назад. Тогда она предала человека – и потеряла любовь. Именно из-за этого она решилась на убийство.

– Ну и что из того? – спросила Ирэн Аристарховна. – Неужели вы думаете, что я раскроюсь перед вами, абсолютно чужим мне человеком?

Лидия Ивановна лукаво улыбнулась:

– Я знаю, что мне осталось жить недолго. Какой с меня спрос? Да, когда-то, очень давно, я убила человека. А вы?

Ирэн Аристарховна была готова, как обычно, показать свой характер. Но что-то в Мамыкиной вызывало доверие к ней. Возможно, потому, что она похожа на любимую тетку Ирэн. Тетку, которая всегда говорила, что главное для девушки – удачно выйти замуж. Ирэн твердо усвоила эту истину, собственно, из-за этого все и произошло.

Нет, конечно же, не только из-за этого.

– Учтите, я все буду отрицать, – сказала Ирэн Аристарховна. Ей неизъяснимо захотелось излить душу Лидии Ивановне. Почему? Она обманывала всех психоаналитиков, которые пытались выяснить причину ее частых депрессий. Как убедилась Ирэн, проблемы у последователей Фрейда и Юнга были покруче, чем у нее. А вот Мамыкина, сидевшая в кресле, вызвала у Ирэн желание исповедаться.

– Я буду все отрицать, – повторила Костандилли и вздохнула: – Да, я убила своего мужа. Поверьте, многие подозревали, что это сделала я. И все были уверены, что я пошла на преступление из-за денег. Георгиос Костандиллис был старше меня почти на сорок лет и обладал многомиллионным состоянием. Но я отравила его не для того, чтобы получить наследство.

Она чуть помолчала. Лидия Ивановна видела перед собой настоящую Ирэн, которая скрывалась от многих под маской вздорной, избалованной деньгами и обожанием властительницы светских салонов.

– Я убила его, потому что ненавидела. Он разрушил мою любовь. Вам этого не понять…

– Почему же? – возразила Лидия Ивановна. – Мне это очень хорошо знакомо.

Костандилли взяла с туалетного столика шкатулку из эбенового дерева и вывалила ее содержимое на кровать. Сверкающие драгоценности – ожерелья, браслеты, перстни – переливались загадочным блеском в свете лампы.

– Взамен любви я получила вот это. Но лучше бы… Лучше бы я смогла остаться с моим любимым.

Лидия Ивановна молчала. Она чувствовала, что Ирэн необходимо выговориться. Костандилли задумалась. Когда же все началось? Наверное, в тот день, когда любимая тетка решила поговорить с ней по душам.

– Ирочка, ты должна понять, тебе нужен хороший муж, – произнесла твердым голосом тетя Капа. В семье Желтухиных ее считали немного сумасшедшей. Вечно молодящаяся дама неопределенных лет, с неизменной деталью туалета – искусственными цветами на очередной шляпке.

Отец Иры посмеивался над своей двоюродной сестрой. У Капы не было детей, поэтому всю нерастраченную любовь и нежность она направляла на детей родственников.

– И желательно иностранец, – зашептала тетя Капа, когда Аристарх, отец Ирины, удалился на значительное расстояние. – Ты думаешь, я не понимаю, что твои мать с отцом смеются надо мной? И ты тоже, Ирочка. А ведь когда-то были совсем иные времена. За мной ухаживали, мне предлагали руку и сердце самые родовитые и знатные женихи.

Ира, тогда шестнадцатилетняя девушка, чуть полноватая для своего возраста, с роскошными темными волосами и заразительным смехом, не могла в это поверить. Тетя Капа, растрепанная, с выбившимся из-под нелепой шляпки седым локоном, когда-то была красавицей и сводила с ума аристократический Петербург?

– Ты мне не веришь, – вздохнула родственница. – Мне никто не верит. Я и сама себе иногда не верю. Ирочка, запомни, мы происходим из дворянского рода. Твой отец не хочет об этом вспоминать, боится, что это помешает тебе. Он прав. Но ты должна увидеть Париж!

Слова тети Капы запали в сердце Иры. Слишком впечатлительная, неуравновешенная, она мечтала о том, что когда-нибудь встретит сказочного принца.

От тетки, по мнению родителей Иры, был только один толк – она обучала девочку французскому, что позволило Ирочке без проблем поступить в педагогический институт. Тетка ужасно гордилась ею и прочила племяннице блестящее будущее.

К реальной жизни Иру никто не готовил. Родители ограждали ее от малейших неприятностей, двое старших братьев опекали, суетились и другие родственники.

Ира поверила сокурснику, который обещал ей неземную любовь. В итоге оказалась беременной. Отец вначале не мог в это поверить, а потом, грозясь затаскать молодого человека по судам, заставил его жениться на Ире. Она же мечтала совсем о другом.

На свет появилась дочка. Заботы о внучке взяли на себя мама и все та же тетя Капа. Ира с жалостью смотрела на тетку. Это она задурманила ей голову россказнями.

Ирина окончила институт, отец добился, чтобы она осталась в Москве. Ира развелась с мужем и спокойно преподавала французский в школе.

Однажды ее пригласили на вечеринку. Времена, когда общение с иностранцами автоматически приравнивалось к измене родине, миновали. Ирочка познакомилась с Мишелем, обаятельным торговым представителем. Он очаровал ее комплиментами, сыпавшимися с его губ, как горох.

– Это верх безумия! – завопил отец Ирины, когда она сообщила ему, что собирается выйти замуж за Мишеля. – Ты представляешь, в какую авантюру ввязалась! Он что, останется здесь?

– Нет, – ответила Ирина. – Уже все решено. Мы уезжаем в Париж.

– Молодец, девочка, – похвалила ее тетя Капа. – Ты меня порадовала. Наконец-то хоть у кого-то из нашей семьи жизнь складывается хорошо.

Ире удалось настоять на своем. Отец более всего боялся, как бы замужество дочери не ударило рикошетом по ее старшим братьям. Однако Мишель понравился и ему, и жене – бойкий, говорливый и, что важнее всего, богатый.

– У него большой дом в Париже, – приценивалась будущая теща, – неплохо, неплохо. Он говорит, что скоро получит на фирме повышение. Аристарх, может, мы зря препятствуем их браку?

Камнем преткновения являлась малолетняя дочка Иры. Мишель никак не соглашался на то, чтобы девочка переехала во Францию.

– Ты будешь видеться с ней несколько раз в году, дорогая, у нас появятся собственные дети. Пусть она пока поживет у твоих родителей. Обещаю, через год… или два… мы заберем ее к себе. Ты же знаешь, моя мама болеет.

Родители дали наконец согласие на их брак. Гражданин Французской Республики Мишель Дюбуа и гражданка Советского Союза Ирина Желтухина стали мужем и женой.

– Я так рада за тебя, – расцеловала ее тетя Капа. – У тебя все будет хорошо.

Горькое разочарование постигло Иру в первую же брачную ночь. Мишель обвинил в своем фиаско молодую супругу.

Оказавшись в Париже, Ирина поняла, что Мишель – самый отъявленный лгун. Огромный особняк в центре столицы на самом деле оказался небольшим домиком, который к тому же был давно заложен. Повышение по службе у Мишеля планировалось каждый год – и каждый год он с маниакальным упорством объяснял, почему он не получил его: происки завистников, новый шеф, сложное экономическое положение на фирме. Он был мелким менеджером, зарабатывал ничтожные гроши. Кроме того, у него оказалось трое детей, о которых он ничего не сказал Ире.

– Дорогая, ты будешь им хорошей матерью, я очень на это надеюсь! – говорил ей Мишель.